- Замечательно! - Теро выглядел счастливым, словно дочь Микама Иллиа, получившая новое ожерелье. - Это просто великолепно! Учитывая уровень Ихакобина, она может оказаться весьма полезной, даже если тут и не всё. Уверен, что для расшифровки кода мне понадобится твой опыт.
- Как только мы снова обустроимся, - пообещал Серегил, а затем вручил Теро у’лу. - Думаю, вот это тебе тоже понравится.
- И это ещё часть долгой истории, - сказал Алек.
Теро снова наполнил кубки.
- Я готов слушать.
Им вдвоём пришлось очень долго рассказывать обо всём. Когда же они закончили, Теро покачал головой.
- Я так сожалею относительно Себранна, Алек.
- Это было лучшее, что мы могли сделать, - ответил Алек, но в его голосе по-прежнему чувствовалась острая тоска.
- Главное, вы оба живы! И вы не перестаёте меня удивлять.
Серегил поднял вверх пустой кубок, салютуя ему, затем отставил в сторонку.
- Куда вы поедете ночью? Оставайтесь! Добро пожаловать.
- Благодарствуем, но мы поедем в "Олень", - ответил Алек.
- Следует ли мне послать весточку и Рансеру?
- Нет, спасибо.
Как бы сильно ни доверял Серегил человеку, приглядывавшему за особняком на Улице Колеса, он не хотел, чтобы даже случайно разнеслась молва об их возвращении.
- А когда вы встретитесь с Королевой? Ей не слишком-то пришлось по душе то, что я возвратился без вас, как и ваше длительное отсутствие.
- Что ты сказал ей?
- Что вы задержались в Боктерсе, отдыхаете, наслаждаетесь общением с семьёй.
- Благодарю. Завтра же дадим знать о себе во дворец, вот только сделаем передышку. И это то, чего мне нужно сейчас больше всего. Алек, идём.
Теро поднялся вместе с ними наверх и проводил до двери.
- Я знаю, книги у тебя в надёжных руках. Какое же это блаженство, наконец избавиться от них!
- Я как следует за ними присмотрю.
Разделавшись с этим долгом, они проехали обратно через район знати, по улице Золотого Шлема, и далее, мимо округлой колоннады фонтана Астеллуса, минуя арочный проход, - на улицу Огней. На фасадах публичных домов были зажжены разноцветные фонарики, и улица была полна людей, зашедших снискать расположения у полюбившихся куртизанок, или попытать счастья в игорных домах в дальнем её конце. Среди них было много солдат.
Отсюда они свернули в причудливый лабиринт узких улочек, ведущих к Улице Голубой Рыбки.
Они уже были почти на месте, когда услыхали отчётливые шаги у себя за спиной. Светильников в этой части города было немного, да и те - на почтительном расстоянии друг от друга, и всё же света ближайшего из них хватило Серегилу, чтобы насчитать пять человек. То были юнцы, одетые, как головорезы. Мечей он не заметил, только дубинки, палки, да длинные ножи.
- И куда же это мы направляемся? - спросил один из них с явным акцентом северянина.
- А ничего так лошадки у вас, - вторил ему другой, с копной темныйх волос в мелких кудряшках.
Оба двинулись вперед, видимо, намереваясь подрезать поводья у Звездочки и Ветерка. Уловив запах перегара, которым разило от них, Серегил вздохнул.
- Вы же не станете этого делать?
- Что-то я не вижу поблизости синих мундиров, - самоуверенно осклабился вожак.
- Он пытается дать вам шанс, - предупредил Алек.
Парень расхохотался.
- Думаю вам обоим лучше немедленно слезть с ваших лошадей. Живо!
- И почему бы мы стали это делать? - спросил Серегил.
Парень не очень ровной дугой махнул перед ним дубинкой.
- Да потому что мы собираемся проредить вашу поклажу, вот почему! Хватит тут строить из себя бог весть что, господа хорошие. Мы забираем эти сумки и ваши кошельки. А ещё вот этот милый лук, который у тебя, Блондинчик. Полированная ауренненская сталь сверкнула в отблесках света.
Эти двое попятились, но остальные трое кинулись вперед, размахивая своими дубинками. Алек увернулся от ближайшего к нему противника и нанес ему удар поперек груди, предпочитая ранить, не убивая. Это возымело желаемый эффект: нападавший выронил дубинку и отскочил назад. Серегил разделался со вторым - их бывшим вожаком - двинув клинком плашмя поперек физиономии, раскроив ему щёку и оглушив. Остальные сбежали, поджав хвосты. Удовлетворившись этим, Серегил подошёл к парню, что валялся скорчившись, на земле и хорошим пинком перевернул его на спину.
- Умоляю вас, господин, не убивайте, - заскулил тот, теперь такой весь жалкий и трепещущий.
- Я же тебя предупреждал, - Серегил придавил ему грудь ногой и, приставив к его подбородку острие меча, забрал у вора его собственный кошелек. - Тебе и в самом деле следует более внимательно выбирать жертву.
Грабитель в ужасе уставился на него.
- Прошу вас, господин! Простите! Милостью божией, пожалуйста, не надо…
Серегил взглянул на Алека, который всё ещё стоял возле второго.
- Что скажешь?
- Не стоит пачкать о них клинки.
- Полагаю, что так. Поднимайся, жалкий ублюдок. Забирай своего дружка и уносите ноги, пока мы не передумали.
- Да не дружок он мне! - воскликнул трус и рванул прочь, нырнув под лошадями.
- У некоторых воров ну никакой чести, - сказал Алек.
Серегил вздохнул.
- И это было как-то совсем не весело.
Снова усевшись верхом, они продолжили путь, держась начеку.
В Олене и Выдре было темно. Миновав парадный вход, они направили лошадей на задний дворик и, передав их сонному конюшему, вошли через заднюю дверь.
Серегил подошёл к полке над широким камином и снял с неё стоявший в самом центре расписной кувшин.
- Так, так, - он заглянул внутрь и извлек из него три пергаментных конверта и трубку со свитком, доставленную, конечно, Теро или Магианой. - По нам тут скучали.
Алек зажёг свечу от тлеющих угольков, и они вдвоём поднялись на второй этаж. Там Серегил отпер дверь пустующей кладовки, а затем тщательно запер её за собой. Пройдя к противоположной стене, он произнёс заклинание, которое позволило увидеть потайную панель.
- Помнишь пароль? - с улыбкой спросил Алек. - Всё же прошло немного времени.
- Очень на это надеюсь. Было бы большой незадачей погибнуть на пороге собственного жилища.
Алек сам взялся за дело, шепча нужные пароли - Ауратра, Моринт, Селетрир, Тилента - ауренфейские обозначения четырёх фаз луны - на каждое из четырёх заклятий, наложенных Магианой против непрошеных гостей, если вдруг кто-то прознает про это их убежище.
Кошка Серегила, которая всегда проникала сюда одним ей ведомым путём, завидев, как они поднялись по ступенькам к двери, встала и потянулась.
- Девочка моя! - воскликнул Серегил, и, нагнувшись, почесал её за ушком, а Алек произнес последний пароль. И едва Серегил отворил дверь, Руета бросилась в комнату и с громким мурлыканьем принялась тереться о его ноги.
В комнате было холодно, темно и пахло пылью, но они оставили у камина неплохой запасец дров. Серегил зашвырнул в угол сумку и постучал сапогами о дверь. Алек последовал его примеру, а затем, воспользовавшись огнивом, лежавшим на специальной тарелочке на мраморной каминной полке, развел огонь. Серегил прошёлся по комнате, зажигая светильники и свечи, затем, - сдернув пыльное покрывало с кровати - растянулся на ней и принялся изучать печати на посланиях.
Две были просто каплями расплавленного сургуча: это было благоразумно со стороны тех, кто посылал такие письма - не афишировать себя, на случай если бы их вдруг перехватили. Третье было от герцогини, с которой они были едва знакомы, свиток же - от Магианы.
Алек подвинул ноги Серегила, чтобы было можно сесть и укрыл обоих своим плащом, дожидаясь пока нагреется их жилище.
- Ну-ка, ну-ка посмотрим, - Серегил сломал первую безымянную печать. - Это от старого Лорда Эрнеуса. Похоже, его дочь отдалась… Впрочем, нет, глянь на дату, должно быть, она уже на сносях.
Письмо полетело в огонь.
Второе было оставлено всего лишь неделю назад. От него ещё исходил лёгкий аромат дамского парфюма. Подмигнув Алеку, Серегил поднёс послание к носу, затем пробежался по строчкам глазами.
- Это от Герцогини Мириан, жены герцога Норина. Похоже, она по неосторожности оставила у своего любовника кое-что приметное… да, проклятье же Билайри, ну почему они всегда так делают?!
- Если б они делали иначе, у нас бы не было работы.
Третье послание было от Тириена, куртизана с Улицы Огней, с которым Алек познакомился, когда в первый раз забрёл под вывеску с зеленым фонариком. Молодой человек хотел нанять грабителя, чтобы тот обчистил дом одного его патрона, который посмел его обидеть.
- Я вот думаю, как бы он среагировал, если бы узнал, что пишет это письмо тебе? - улыбнулся Серегил.
Алек проигнорировал его, взяв в руки трубку со свитком. Сломав печать, он вытряхнул скрученный листок.
- Будем надеяться, у Магианы для нас кое-что поинтереснее. Здесь есть дата. Всего четыре дня тому назад. Должно быть, она оставила его, уезжая из города.
Серегил натянул плащ до самого подбородка.
- Звучит многообещающе.
- Мои дорогие мальчики, если вы вернетесь раньше меня, у меня есть кое-что, что может быть для вас интересно. Прошу вас как можно скорее навестить Леди Амалию в качестве господ, какими вы и являетесь на самом деле. Скажите ей, что вы мои доверенные лица и знаете кое-кого, достойного доверия, и способного ей помочь. Это небольшое политическое дельце. Очень надеюсь, что приключение вас развлечет.
Серегил поморщился.
- "Развлечет"? Я бы выразился иначе. Что скажешь?
Алек скинул ногу Серегила со своего бедра. Подойдя к брошенной сумке, он вытащил из неё поддельные ошейники, что они носили, и водрузил их на заваленную безделушками полку, между шкатулкой с выпавшими камнями и сломанным замком.
- Уверен, что хочешь их сохранить? - спросил Серегил.
Как мог Алек смотреть на них, не вспоминая при этом Себранна?
- Всё в порядке, - заверил его Алек, возвращаясь и усаживась возле него опять.
Больше он ничего не сказал, а Серегил не стал задавать вопросов.
Вместо этого он покачал на руках два последних послания.
- Так что скажешь, тали? Леди или блудница?
- Сначала Магиана, потом блудница, и только потом - леди, - ответил Алек. - Впрочем, одно условие.
- Ого, ты заговорил об условиях? Ну ладно, и что же это?
Мерцающий свет камина придал Алеку немного хищное выражение, когда он с улыбкой произнёс:
- Я не услышу от тебя ни единой жалобы на скуку, как минимум в течение двух месяцев.
Серегил присел и отвесил ему шутовской поклон:
- Даю слово. Уверен, эта старая городская блудница сумеет меня развлечь хоть немного. Кроме того, уже почти весна, а весной люди склонны совершать всяческие безумства. Ах, Алек… нас ждут старые добрые потасовки и прочие подобные дела.
Он зевнул, потянулся, а затем произнёс слова, которых не говорил с того самого момента, как сгорел "Петушок":
- Как же здорово дома.