– Ага. Ты же мне показывал дом. И сказал, чтобы я его использовал, как мне надо.
– Я баб имел в виду!
– Ну, он там с бабой и есть. В смысле, с женой.
– Надо связать с Гордеем или с Крестом и все утрясти, – вмешался Макс.
– Попробуем помочь, – согласился Грек.
Макс вошел в зал бара "Старый город" спокойной уверенной походкой человека, знающего, что он делает. Кирилл неотступной тенью следовал в шаге за спиной. Они пересекли помещение и, не останавливаясь, подошли к тяжелой дубовой двери, ведущей во второй зал. Официант попытался преградить им путь, но Макс легким, но не допускающим возражений, движением отстранил его и вошел в святая святых.
Здесь постоянно тусовались бандиты из группировки Креста, точнее лидеры его команд и их приближенные. Рядовые члены их шаек допускались сюда только в крайних случаях и по вызову.
Второй зал был значительно меньше основного, но оборудован на порядок лучше и дороже, хотя особого проявления вкуса не было и здесь. Никаких стоек и прилавков, официанты появлялись только тогда, когда их вызывали. Пять столов в середине зала и пара по углам, видимо, для приватных бесед. Неяркое освещение, отделанные мореным дубом стены и, при этом, большие зеркала и пошлые эстрадные песенки, несущиеся из двух больших колонок.
Народу было мало – три здоровяка за одним столом пили пиво, двое немолодых мужчин мирно беседовали за вторым, в углу худощавый смуглый бандит в спортивном костюме и с горящими глазами наркомана-анашиста злым громким шепотом что-то вталкивал светловолосому парню в двубортном костюме, похоже, коммерсанту. Все разом настороженно обернулись к вошедшим. Гостей здесь, явно, не жаловали. Особенно незваных.
Макс обвел взглядом публику и подошел к коротко стриженому человеку лет тридцати с глубоким шрамом на виске.
– Гордей? – лаконично спросил Макс.
Тот едва не откусил горлышко пивной бутылки, но взял себя в руки и, отставив пиво, прохрипел:
– Ты кто?
– Неважно. Есть разговор.
Гордей бросил яростный взгляд на официанта, все еще стоящего в дверях. Тот бессильно развел руками, побледнев от страха.
– Ты знаешь, что сейчас с тобой будет? – прорычал бандит Максу.
– Плевать я хотел на твои угрозы, – спокойно ответил тот. – Если ты боишься просто поговорить со мной не выходя из вашего кабака, то я зря сюда пришел.
– Откуда ты узнал, где меня найти?
– Да об этом в городе каждая собака знает, разве что кроме милицейских. Да и те наверняка, знают, просто дают вам погулять.
– Ты, бля, крутой! Слишком умный, что ли?
– Слишком умным быть нельзя, – парировал Макс. – Можно быть только слишком глупым. Так как насчет разговора?
Гордей молча поднялся, с силой оттолкнув тяжелый стул, и сел за второй угловой стол. Макс пристроился рядом, а Кирилл остался стоять, наблюдая за залом. Сидящие вокруг примолкли, вслушиваясь в разговор.
– Миша Силантьев под тобой работает? – без обиняков начал Макс. Ему претила манера построения разговора современных бандитов и коммерсантов, плетущих словесные кружева вокруг своего собеседника, чтобы, сбив его с толку или подавив морально, поставить против "понятий" и заставить сказать что-то такое, что можно "предъявить", после чего ему просто некуда деваться, а только делать, что скажут или отказаться, противопоставив себя всей братве.
– Кто это? – с деланным недоумением спросил Гордей.
– Не крути. Если бы ты забывал своих клиентов, то в шестерках бы ходил, – Скрытая лесть, напор, неявные угрозы – это сочетание, зачастую, давало неплохие результаты в разговорах с людьми из криминального мира. Главное, ни на мгновение не давать слабины, иначе тебя тут же сомнут и опрокинут. Они собаку съели на этих разборках. – На "бродвее" у него магазинчик. Не самый крупный твой клиент, но твой. Припоминаешь?
– Угу, – угрюмо подтвердил Гордей.
Нравится-не нравится, но Максу приходилось играть по их правилам. Сейчас он заставлял Гордея признавать вслух то, что и так всем было известно. Но если это не сказано при свидетелях, этого все равно, что не было. Макс говорил нарочито громко, зная, что все в зале их слушают, и, в согласии с волчьими законами, не преминут загрызть или, хотя бы, укусить Гордея, если тот допустит повод уличить его в слабости или неуважении к закону, который добровольно никто из них самих не соблюдает.
– Так вот. У него неприятности.
– А что, он сам не мог прийти? Кто ты такой? – перебил его Гордей, но Макс продолжал, словно не слышал его реплики.
– Пока ты с "афганцами" разбирался, на него наехали "болты". Он им ничего не был должен и, вообще, никогда не имел с ними дела. Они просто решили прибрать твоего человечка, думая, что тебе кранты, – Макс нарочно подбирал резкие слова, не позволявшие их игнорировать. – Потребовали у него вступительный взнос в пять штук баксов, а когда он их не выплатил, забрали его жену.
– Если он им пообещал, значит, должен был отдать.
– Он не из ваших кругов. И ты должен был его прикрыть. Это ведь условие вашей работы. Так?
Гордею пришлось согласиться.
Миша не платил, но ему удалось выпутаться. Временно. Если он сейчас появится в городе, его пришьют. Твоего человека пришьют за то, что он отказался платить чужим.
– А не за четыре трупа? – возмутился Гордей, и тут же прикусил язык, но было поздно – он выдал себя с головой и по залу прокатился шепоток.
– За трупы отвечать тому, кто их устроил. А мы говорим о твоем человеке, который платил в вашу кассу, а потом вы его бросили.
– Мы были заняты, – огрызнулся Гордей, уже не скрывая того, что ему все было известно.
– Сейчас вы не заняты. Разберись с "болтами". Мише работать нужно. И опять платить в кассу, надеясь, что его больше не подставят. Если тебе это дело не по зубам, передай его Кресту. Гордей скрипнул зубами:
– А за трупы кому отвечать?
– Пусть ищут. Я не справочное бюро.
– Ты тех замочил?
– В ментовке поинтересуйся. Там больше знают. Так что сказать ТВОЕМУ клиенту?
– В понедельник пусть возвращается, – бросил Гордей.
– И три месяца вам ничего не платит – моральный ущерб.
– Хорошо. От него и так не много было, не разоримся.
– Отвечаешь?
– Да! – рявкнул Гордей.
Макс поднялся из-за стола и не прощаясь покинул зал, провожаемый мертвым молчанием.
Это дело было улажено. Гордею просто некуда было деваться. Слабости в их мире не прощали.
Когда Макс с Кириллом вышли на крыльцо, на стоянку перед зданием, где находился бар, зарулила черная "девятка" и из нее выбрался тот мужчина, что так сурово разобрался с собачниками-живодерами – Крест. Макс задержался, глядя в его сторону. Крест открыл заднюю дверцу машины и под мышки вытащил оттуда отбивающуюся и весело хохочущую темноволосую девчушку. Он посадил ее на крышу машинки начал что-то ей говорить, грозя пальцем, а та при этом не переставала улыбаться. Наконец, он махнул рукой и повернулся к ней спиной, и девчушка тут же повисла у него на закорках, крепко обняв за шею и обвив ногами. Крест скупо улыбался, но его глаза выдавали еле сдерживаемое желание расхохотаться во весь голос. Он направился со своей ношей ко входу в бар и на мгновение его взгляд встретился со взглядом Макса и сразу же посерьезнел. Макс поспешно отвернулся и пошел догонять Кирилла. В груди вдруг защемило от неприятного предчувствия. Рано или поздно, их пути с Крестом должны были пересечься….
– И какого же рода дела тебя привлекают? – Макс перевел взгляд с тарелки с солеными сухариками на человека, сидящего напротив. Высокий плечистый парень представился необычно – Гусь. Так его называл и Грек, предоставивший для этой встречи отдельную кабинку в "Якоре", который находился под его опекой. Ему было лет двадцать восемь-тридцать, здоровенные кулаки, фигура атлета, обветренное лицо, светло-голубые глаза под лениво приопущенными веками, стрижка под "ноль", высокий лоб, резко очерченные скулы. Он был бы даже красив, если бы не толстоватые губы и глубокий шрам от левого виска и почти до подбородка. Возможно, некоторым девушкам это показалось бы очень мужественным дополнением, но для дела, в котором участвовал Макс, такая, откровенно особая, примета, была явным минусом.
Этот Гусь был кандидатом в его команду, но Макс не спешил с решением. Что-то его настораживало. То ли снисходительная уверенность, которая, как показалось Максу, промелькнула в его взгляде, то ли та легкость, с которой Гусь на него вышел.
– Какие дела? – переспросил Гусь, отодвигая опустевшую пивную кружку, которую "гарсон", мгновенно возникший из ниоткуда, заменил на полную. Друзей Грека, здесь уважали. – Дела, связанные с действием. Экшн. Не хочу терять форму.
– Но о "зарплате" речь не идет.
– Пока не идет. Профи без денег не останутся.
– Я рад, что ты со мной откровенен, – Макс помолчал, чтобы заполнить паузу, прикурив сигарету. – Давай-ка пробежимся по твоей биографии. Откуда ты?
– Не здешний.
– А конкретней?
– Будешь проверять?
– Наверняка.
Если это и не понравилось Гусю, то внешне он ничем этого не выдал.
– Ярославль. Номер школы и адреса друзей детства нужны?
– Может быть, позже. Что после школы?
– Армия. Год в Афгане. Дембель. Потом круиз по горячим точкам.
– Грек говорил. Наемничал?
Гусь внимательно посмотрел на Макса и промолчал.
– Понятно. Ничего страшного, я не приемная комиссия в ФСБ. А в Чечне?
– Там все по делу, я в своих не стреляю. Сорок пятый полк ВДВ специального назначения.
"Опять снецназовец", – чертыхнулся про себя Макс, а вслух спросил:
– А как вербовался в "точки"?