Рич с облегчением вздохнул:
- Прекрасно. А теперь я познакомлю вас со своим планом действия. Добраться до де Куртнэ мне поможет некая старинная игра под названием "Сардинки". Я воспользуюсь возможностью, которую предоставит мне эта игра, и убью де Куртнэ. Я уже придумал, как именно убить его, чтоб замести следы. Я пущу в ход старинный револьвер, но стрелять буду не пулей.
- Стойте, - вдруг воскликнул Тэйт. - Как вы не понимаете, что все эти ваши замыслы с легкостью прочтет первый попавшийся вам щупач. Я могу вас прикрывать, только когда я рядом. Но я не буду постоянно возле вас.
- Можно поставить временный мыслеблок. Я зайду в Музыкальный тупик к одной девице, сочиняющей песенки, что-нибудь ей навру, и она поможет мне.
- Что ж, пожалуй, - согласился Тэйт, быстро прощупав его, - Но вот что меня беспокоит. Де Куртнэ, возможно, будут охранять. Вы станете стрелять и по охране?
- Нет. Надеюсь, до этого не дойдет. Некто Джордан, физиолог, работающий для моей компании, недавно изобрел слепящие капсулы. Мы собирались их использовать во время столкновений с забастовщиками. Я испробую их на охране де Куртнэ.
- Ясно.
- Вы будете работать на меня все время, постоянно все разведывать и разузнавать, но одну вещь необходимо выяснить прежде всего остального. Приезжая в наш город, де Куртнэ останавливается у Марии Бомон.
- У Золоченой Мумии?
- Да. Узнайте, собирается ли он и в этот раз быть ее гостем. Тогда все решится.
- Это нетрудно. Я сумею раскопать и где он остановится, и что намерен делать. Линкольн Пауэл устраивает у себя сегодня вечеринку. Врач Крэя де Куртнэ, наверно, тоже будет там. Он уже неделю гостит на Земле. С него я и начну разведку.
- А вы не боитесь Пауэла?
Тэйт надменно улыбнулся.
- Если бы я его боялся, я бы не рискнул принять ваше предложение. Не заблуждайтесь на мой счет, мистер Рич. Я ведь не Джерри Черч.
- Кто?
- Не нужно делать таких удивленных глаз. Джерри Черч, эспер второго класса. Его выставили из лиги десять лет тому назад, после того как вы однажды пригласили его на пикник.
- Черт бы вас взял! Нащупали?
- Что-то нащупал, а кое-что знал раньше.
- Ничего, это не повторится на сей раз. Черч по сравнению с вами слабак. Вам не потребуется к нынешнему вечеру что-нибудь для антуража? Женщины? Костюм? Драгоценности? Деньги? Вам стоит только позвонить в "Монарх".
- Ничего не нужно, но очень благодарен вам.
- Таков уж я - преступник, но… широкая душа. - Рич встал, улыбнулся и двинулся к выходу, не попрощавшись с Тэйтом за руку.
- Мистер Рич! - окликнул тот, когда гость был уже возле двери.
Рич обернулся.
- Крики по ночам не прекратятся. Человек Без Лица - это не символ убийства.
- Что? О господи! Значит, опять кошмары? Чтоб ты сдох, чертов щупач! Как ты узнал? Как ты…
- Не будьте дураком. Вы что шутки хотели шутить с эспером первой ступени?
- Кто с тобой шутит, сволочь? Что ты знаешь о кошмарах?
- А вот этого я вам не скажу. Я очень сомневаюсь, мистер Рич, что кто-то, кроме "первоступенного", сумеет просветить вас. К тому же… после беседы со мной вы вряд ли осмелитесь с кем-то еще консультироваться.
- Как вас понять? Вы не поможете мне?
- Нет, мистер Рич, - Тэйт злорадно улыбнулся. - Нужно же и мне чем-то пополнить свой арсенал. Равновесие сил - залог того, что стороны будут действовать на паритетных началах. Взаимная зависимость обеспечит верность общим интересам. Таков уж я - преступник, но… щупач.
Как все эсперы высшей ступени, Линкольн Пауэл жил в собственном особняке. Это была не роскошь, а скорее необходимость. Ток мыслей, слишком слабый для того, чтобы проникать через каменную и кирпичную кладку, все же пробивался сквозь пластиковые стены квартир. Жизнь в многоквартирном доме, где на тебя обрушиваются мысли и чувства множества людей, сущий ад для эспера.
Префект полиции Пауэл мог позволить себе небольшой особнячок на Гудзон-Рэмл с видом на Норт-Ривер. В доме было всего четыре комнаты: кабинет и спальня наверху, а внизу - гостиная и кухня. Слуг у Пауэла не было. Как почти все эсперы высшей ступени, он должен был подолгу находиться в одиночестве и предпочитал вести хозяйство сам. Сейчас он готовил на кухне угощение для предстоящей вечеринки и, следя за приборами на кухонном пульте, насвистывал какой-то жалобный и замысловатый мотив.
Пауэлу было уже под сорок; высокий, тонкий, он двигался медленно и небрежно. Большой рот, всегда, казалось бы, готовый раскрыться в улыбке, сейчас был скорбно сжат. Пауэл распекал себя за глупый и ребяческий поступок, один из многих, на которые нет-нет да и толкал его самый тяжкий его порок.
Главное свойство эсперов - непосредственность реакции. Любая перемена обстоятельств вызывает у них немедленный отклик. Слабостью Пауэла было чрезмерно развитое чувство юмора, принимавшего порой весьма причудливые формы под влиянием какого-либо толчка со стороны. Пауэл говорил, что в таких случаях в него вселяется Бесчестный Эйб. Что на него находило, он и сам не знал. Кто-нибудь задавал Линкольну Пауэлу самый невинный вопрос, и Бесчестный Эйб внезапно вступал в дело. С чистосердечным и серьезным видом Пауэл плел неслыханные небылицы, созданные в один миг его разбушевавшейся фантазией. Побороть себя он был не в силах.
Не далее как сегодня полицейский комиссар Крэбб, справляясь о каком-то заурядном деле шантажиста, произнес одну фамилию неправильно, и это вдохновило Пауэла на сочинение необычайно драматической истории. Речь шла о вымышленном преступлении, о дерзком рейде, совершенном полицией в полночь, во время которого проявил чудеса героизма несуществующий лейтенант Копеник. Сейчас Пауэл узнал, что комиссар намерен наградить Копеника медалью.
- Бесчестный Эйб, ты замучил меня, - сокрушенно жаловался Пауэл.
Прозвенел звонок. Пауэл удивленно взглянул на часы (для гостей было еще не время) и поставил в положение "Открыто" чувствительный элемент замка. Замок откликался на телепатический сигнал, как камертон на соответствующую частоту. Парадная дверь отворилась.
Сразу же возник знакомый сенсорный импульс: снег/мята/ тюльпаны/тафта.
- Мэри Нойес! Пришла помочь холостяку подготовиться к приему гостей? Как мило!
- Я надеялась, что нужна тебе, Линк.
- Каждому хозяину нужна хозяйка. Мэри, с чем мне приготовить канапе?
- Я как раз недавно изобрело одну штуку. Взять острую приправу и пережарить.
Она зашла на кухню, в зрительном восприятии маленькая, а в мысленном - высокая, осанистая. Темноволосая смугляночка внешне, а в душе холодная, морозно-белая, как монахиня в белоснежной одежде.
Но ведь не то реально, что мы видим. Внешность обманчива.
- Жаль, что я не в состоянии измениться внутренне.
- Ты хочешь измениться, моя радость? (Спешу целовать тебя такою, как ты есть.)
- (И всегда лишь мысленно.) Очень бы хотела, но, увы. Мне до смерти надоел вкус мяты, который ты ощущаешь при каждой нашей встрече.
- В следующий раз добавлю льда и бренди. Хорошо смешать, и voila - отличный ерш. Мэри-коктейль.
- Я люблю тебя.
- Я тоже люблю тебя, Мэри.
- Спасибо, Линк. - Но эти слова он сказал. Он всегда их говорит. Говорит, а не думает. Мэри быстро отвернулась. Прощупав ее слезы, он опечалился.
- Мэри, ты снова?
- Не снова, а всегда. Всегда. - Из глубины ее сознания рвалось как крик: - Линкольн, я люблю тебя. Люблю тебя. Образ моего отца. Символ надежности, теплоты, нежной защиты. Не отвергай меня всегда… всегда… и навсегда…
- Мэри, послушай…
- Линк, зачем же говорить? К чему слова? Невыносимо, когда между нами стоят слова.
- Ты мой друг, Мэри. Я разделю с тобой все твои горести. Все радости.
- Но не любовь.
- Нет, не любовь, моя голубка. Не надо так терзать себя. Все, кроме любви.
- Но у меня - пусть бог меня помилует - хватит любви и для двоих.
- Пусть бог помилует обоих нас, но для двоих нужно, чтобы любили двое.
- Все эсперы должны жениться до сорока лет. Этого требует устав. Ты знаешь, Линк.
- Знаю.
- Мы дружны. Женись на мне, Линкольн. Дай мне год, я больше не прошу. Один короткий год, чтобы любить тебя. Я не стану тебя удерживать. Я отпущу тебя. Тебе не придется меня ненавидеть. Милый, как мало я прошу… как мало у тебя прошу.
Зазвенел звонок. Пауэл растерянно взглянул на Мэри.
- Гости, - пробормотал он и поставил чувствительный элемент звонка в положение "Открыто".
В ту же секунду Мэри направила более мощный импульс: "Закрыто". Сигналы сложились, дверь осталась закрытой.
- Сперва ответь мне, Линкольн.
- Я не могу ответить так, как тебе хочется.
Опять звонок.
Он крепко взял ее за плечи и, не отпуская, очень пристально посмотрел ей в глаза.
- Ты вторая. Загляни в меня как можно глубже. Что у меня в мыслях? Что на сердце? Каков мой ответ?
Он снял все блоки. Образы, чувства, мысли с грохотом ринулись и закружили ее в жарком и грозном водовороте… Она и боялась, и замирала в радостном ожидании, но…
- Снег. Мята. Тюльпаны. Тафта, - произнесла Мэри устало. - Идите встречать гостей, мистер Пауэл. Я приготовлю вам канапе. Это единственное, на что я пригодна.
Пауэл поцеловал ее, потом прошел через гостиную и отпер парадную дверь. Тотчас же в дом ворвался сверкающий, искрометный невидимый поток, а вслед за тем вошли и гости.