В общем, окончательно, начисто прочесть рукопись - это, конечно, большая и долгая работа…
Инженеры выслушали девушку с уважительным интересом. Валю несколько смущало внимание к ее скромной особе. Особенно стеснял ее Колтухов, его немигающий острый взгляд из-под седых бровей.
Она раскрыла красную папку, осторожно достала рукопись Федора Матвеева, а вслед за ней стопку исписанных на машинке листков. И вздохнула. И начала читать.
Когда Валя закончила, уже стемнело. Легкий вечерний ветерок чуть тронул листья инжировых деревьев. Где-то залаяла собака, и Рекс под верандой отозвался глухим ворчанием.
Минуты две Привалов и его гости сидели молча. Они думали о необыкновенной жизни флота поручика Федора Матвеева, его живой голос так явственно донесся до них из двухвековой глубины… Их взволновала настойчивая попытка этого сильного, мужественного человека разгадать страшную тайну, и они прониклись уважением и сочувствием к нему, не нашедшему поддержки и, очевидно, не ожидавшему ее.
- Что ж, Валя, большое вам спасибо, - негромко сказал Привалов.
Он встал и щелкнул выключателем. Под навесом веранды вспыхнула лампочка без абажура.
- Изумительно интересно! - проговорила Ольга Михайловна. - Я прямо вижу его перед собой. Неужели все это было?
Колтухов хмыкнул, закурил папиросу и с силой выпустил струйку дыма.
- Вся эта писанина, - медленно сказал он, - чистейшая ерунда.
- А по-моему, не ерунда, - возразила Валя, враждебно глядя на пожилого инженера. - Это неподдельный документ восемнадцатого века. Бумага, чернила, лексика…
- Да в этом я не сомневаюсь, - прервал ее Колтухов. - Я допускаю, что ваш Матвеев был в Индии и познакомился там с этим нехорошим человеком Лал Чандром. А вот насчет Бестелесного - брешет. - Колтухов окутался дымом. Помолчав, он продолжал: - Все древние путешественники привирали. Помните, Лесков о них писал.
- Да, есть у Лескова такой очерк - "Удалецкие скаски", - подтвердила Ольга Михайловна.
- Вот-вот. И Афанасий Никитин наряду с ценным фактическим материалом всякой небывальщины понаписал. И Марко Поло. Они не только то описывали, что сами видели, но и то, что им рассказывали, тоже за виденное выдавали.
- Может быть, ты и прав, Павел Степанович, - задумчиво сказал Привалов. - Но чудится мне, что за этой рукописью - не хитрая усмешка мистификатора, а человеческий вопль.
- А еще что тебе чудится? - язвительно спросил Колтухов.
Привалов не ответил. Он попросил Валю прочесть по оригиналу то место, когда Матвеев в первый раз бросился с ножом на Бестелесного.
Валя раздельно прочла:
- "А бил я его ножом противу сердца, и не токмо нож, но рука же прошла плоть его, яко воздух, ни мало того знато не было, а он скоро ушел чрез дощаную дверь, оной не открывши, а та дверь не мене двух дюймов, да железом знатно окована…"
- "Удалецкие скаски"! - проворчал Колтухов.
Он взял у Вали рукопись, полистал ее. Затем вынул авторучку и записную книжку и аккуратно переписал из рукописи с десяток строк.
- Мне все ясно! - заявил Юра, спрыгивая с перил. - Факиры загипнотизировали Матвеева. Всю эту историю с Бестелесным и праздником богини Кали ему внушили.
- Зачем? - спросила Валя.
- А черт их знает. Служители культа всегда охмуряли трудящихся, как говорил Остап Бендер.
Колтухов засмеялся дребезжащим смешком и одобрительно посмотрел на Юру.
Привалов проснулся на рассвете. Ему было холодно: Колтухов, который спал рядом с ним, на одном матраце, ночью стянул с него одеяло.
Борис Иванович попытался было осторожно подтянуть одеяло на себя, но Колтухов сердито засопел, повернулся на другой бок и подоткнул одеяло себе под спину.
- Эгоист! - пробормотал Привалов.
Он посмотрел в ту сторону веранды, где спали, тоже на одном матраце, Юра и Николай. Ему показалось, что на подушке лишь одна голова - белобрысая, растрепанная. Пошарив на стуле, Привалов нашел очки, надел их, снова посмотрел. Да, спал один Юра. Николая не было.
Привалов на цыпочках прошел по скрипучему полу и спустился во двор. Песок был холодный, длинные тени деревьев лежали на нем. Неяркое раннее солнце освещало угол двора. Там на каменном ограждении колодца сидел Николай, на коленях у него лежала раскрытая красная папка с рукописью.
- Что-то не спится, - сказал он, пожелав Привалову доброго утра. - Юра брыкается во сне, как лошадь.
- Знаю я, почему вам не спится. - Привалов зевнул и сел рядом с Николаем. - Ну, что скажете? Вчера вы помалкивали весь вечер…
- Я думаю о матвеевском ноже. - Николай взглянул на Привалова. - Почему бы нет, Борис Иванович? Почему бы им не набрести случайно на схему установки, которая придавала веществу свойство проницаемости!
- Проницаемость… Это, Коля, вы оставьте. На тогдашнем уровне знаний…
- Но случайно, Борис Иванович!.. Ведь Матвеев явно описывает такую установку - помните, в башне, у прикованного старика? Правда, видел он ее считанные минуты, а описывает очень туманно… Вот послушайте, я нашел это место. - И Николай медленно прочел: - "Тенета дротяные, аки бы Архимедова курвия, суптельно из сребра прорезанная, двух четвертей со сукрутиною…" Валя переводит это так: "Паутина проволочная, как бы Архимедова кривая, тонко вырезанная из серебра спиралью в две четверти". Что за "сукрутина в две четверти"? Ведь в эту "сукрутину" старик совал матвеевский нож… Борис Иванович, вот как хотите, а "сукрутина" - это какой-то выходной индуктор высокой частоты!
Привалов улыбнулся, положил руку на колено Николая:
- Туман, Коля, туман… Меня в рукописи интересует Другое место: струя масла, бегущая сквозь воду. Помните опыт в бассейне? В этом случае установка описана довольно ясно: крупные электростатические генераторы, включенные параллельно с электролитными конденсаторами огромной емкости, или, как выражается Матвеев, "медными сосудами для копления тайной силы". Если у них в самом деле масло струей шло сквозь воду, то… ну что ж, иначе не скажешь: значит, они решили вопрос энергетического луча и усиления поверхностного натяжения. Вот только форма отражателей, погруженных в бассейн…
- Форма… - сказал Николай, думая о своем. - Форма индуктора, черт побери…
- Вот что, Коля, - решительно сказал Привалов. - Индусы шли вслепую. А мы вслепую не пойдем. Не восемнадцатый, слава богу, век на дворе. Нам нужна теоретическая база. Я вам говорил о своем разговоре с Багбанлы? Ну вот. Кончайте мудрить со спиралями и вообще кустарничать. Надо собрать одну установку. Понадобится ваша помощь.
Николай кивнул.
- А рукопись? - спросил он.
- Отправим ее в Академию наук.
Николай захлопнул папку и встал.
- Значит, с плеч долой? - угрюмо спросил он и пошел к веранде, длинный, худой, загорелый.
Привалов поглядел ему вслед, пожал плечами.
Между тем проснулся Колтухов - ближайшие окрестности были оповещены об этом событии долгим, надсадным кашлем. Вышли из комнаты Ольга Михайловна и Валя. Долго будили Юру, спавшего крепким младенческим сном.
После завтрака все отправились на пляж. Шли кривыми улочками, меж заборов, сложенных из камня. Через заборы свешивались ветви тутовых и инжировых деревьев.
С ними поравнялся пионерский отряд - загорелые мальчики и девочки в белых панамах шагали под резкие звуки горна, под сухой стук барабана.
Юра расчувствовался.
- Колька, - сказал он, - помнишь, как мы с тобой маршировали по этим самым улочкам?
- Угу, - рассеянно отозвался Николай.
- Ребята, вы не из лагеря нефтяников, случайно? - крикнул Юра, подходя ближе к отряду.
- Нет, - ответил толстый серьезный мальчик. - Мы из лагеря Аптекоуправления.
- Ну, все равно. - Юру понесло. - Сегодня вы управляете аптеками, а завтра будете управлять звездолетами. Пусть бросит в меня камень тот, кто не желает первым высадиться на Марсе. Салют будущим космонавтам!
Пионеры удивленно смотрели на Юру. Подбежала вожатая - невысокая девушка в белой майке и финках.
- Товарищ, в чем дело? - спросила она, строго глядя на Юру снизу вверх.
- Товарищ Вера, он звал нас лететь на Марс, - пожаловался толстый мальчик.
Отряд остановился, барабан и горн умолкли. Пионеры окружили Юру и с любопытством слушали.
- Да, я их звал, товарищ Вера, - сказал Юра. - Конечно, не сию минуту. Но кто будет хорошо знать физику и математику, кто будет делать физзарядку, чтобы получить такие мускулы, как у меня, - тот полетит! - Юра подтянул сжатые кулаки к плечам и поиграл мышцами. - Потому что люди со слабой мускулатурой не смогут носить космический скафандр, - вдохновенно продолжал он, - а люди со слабыми знаниями не смогут управлять звездолетом. Развивайтесь гармонично, как древние греки, которые говорили про некультурного человека: "Он не умеет ни читать, ни плавать". Ведите их на пляж, товарищ Вера! Пусть они плавают и решают задачи, чертя пальцами на песке геометрические фигуры!
- Дядя, запишите меня лететь на Марс, - неожиданно попросила девочка с торчащими косичками.
Юра немного смутился: он не ожидал такого оборота дела.
- И меня запишите! - наперебой закричали пионеры. - И меня тоже!
Вожатая с трудом утихомирила отряд и велела двигаться дальше. На Юру она кинула уничтожающий взгляд и сказала:
- А еще взрослый человек!
Николай усмехнулся:
- Что, Юрка, получил?
Валя была рассержена.
- Ты просто невозможен! - сказала она негромко. - Ведешь себя, как мальчишка.
- А что такого? - оправдывался Юра. - Я сам старый пионер и люблю поговорить с молодежью.
- Устраивать скандалы - вот что ты любишь! С тобой неудобно выйти на улицу!