Форт отключился не сразу, как прилёг, сунув под голову рюкзак - сначала нащупал радаром волну автомата. Автомат трусил потихоньку в сторону города по данному днём пеленгу. На ночь Форт загнал его в заросли, перепугав стаю мохнатых тварей; паук вырыл себе яму, лёг туда и для маскировки сверху набросал на панцирь веток. "Пусть тоже отдохнет; утром подгоню поближе к куполу".
Возня с автоматом отняла и время, и внимание; Форт лежал не шевелясь, очень похожий на спящего.
Затем его привлёк шёпот: "Гу-гу-гу... ну-ну... гу-гу... "
Достаточно усилия, чтобы возросло звуковое восприятие. Малейшие шорохи, дыхание и шелест ветерка стали мощными шумами, речь смешивалась; ещё усилие - устранить помехи, добавить индивидуальное тоновое разделение. Голоса ослабли, но слова теперь слышались чётче.
- ...ой, Шукук, Шукук, - хлюпала Эну.
- Перестань, кончай ты, - бубнил Шук.
- Он нас съест...
- Да что ты...
- Он сказал - Фойт пустое место, он у меня на крючке, вам крышка... Вас, сказал, потребую с него за связь...
- Так ведь не потребовал!
- А потребует?!
- На что мы ему?
- Ой, я не знаю... не знаю... мы в его дела влезли, мы горим, Шукук... Шукук, убежим!
- А! убежим!.. а после что?.. На выселки пойдёшь, или к Толстому в клетку?
- Уйдём к бродягам.
- Отсюда уйдёшь... без ног. Вокруг мины... Думаешь, почему тут следов нет?
- О-ой... - сдавленно ныла Эну носом в спальник. Пауза.
- Он сказал...
- Что?
- Обшарить Фойта... какие у него вещи... Чтобы ты обшарил...
- Бу-бу-бу, бу-бу... - злобно шептал Шук. - Бу-бу... мало ему отов, догола раздеть хочет, бу-бу...
- Шукук, что делать?! Сказал - угодишь, жить оставлю.
- Бу-бу его бу-бу...
- А, Шукук? Крыска...
- Ладно. Попробую. Ты лежи.
- А он спит?
- Спит...
- Ты ничего не бери, слышишь! Ц! дурак я, что ли?
Став кибер-пилотом, Форт забыл, что значит "боль". Сигнал повреждения, тихий зуд, и только. Но это при повреждении тела, а заденет душу - появляется какое-то нестерпимое гудение, словно сунул голову под кожух движка. С гулом Форт сладил быстро, и мысли завертелись каруселью.
"Дьявол нас свёл, меня с ними. Шёл бы автомат и шёл себе, зачем сразу не отключился?!.. Не знаешь ничего - и спишь, куда лучше! Толстый прав, здесь я никто и на крючке. Потребует - я их отдам... Отдам?"
Лучше не знать. Не видеть. Не слышать.
"Эну пошла к Толстому как мой человек, с гарантией. Я взял их на службу... первая ошибка! Вторая - вовремя не отключился".
Щук крался как можно тише.
"Я принял их присягу - и должен буду отдать их, как клик. Условия диктует Толстый... Я обещал им двести тиот в день, одежду и еду... просто так брякнул, чтобы надёжнее и быстрее устроить свои дела. Что мне до них - они туанцы! а я - эйджи. Мне надо вырваться отсюда. Любой ценой. Я хочу быть свободным. Всё, отключаюсь. Будь что будет. Это их проблемы, им и решать. Спать, спать, спать... "
Он отключился, когда Шук на цыпочках подобрался к его изголовью. Сумеет открыть рюкзак или побоится?..
Настало утро. Незаметно позавтракав, Шук и Эну вместе держались на приличной дистанции от "отца". Замок рюкзака не тронут, Форт посмотрел мельком. Свинтив щуп, он отправился искать мины; явилась полудикая идея проложить дорогу в минных полях - даже если не понадобится, это неплохой способ убить время. Чертовски жаль, что носимый гравитор выработался в заплыве под водой и стал бесполезен вместе со скафандром, а то помог бы перепрыгнуть пояс мин летящим скачком. Впрочем, это пустопорожний вариант - Форт ощущал, что прикован к куполу расплывчатым обещанием Толстого. Будь ситуация иной и крайней, можно стерпеть пяток разрывов под ногами, чтобы уйти, но без надобности наступать на мины - глупо.
Автомат - уже галопом - приближался к городу.
Но ни автомат, ни его владелец не успели приступить к разминированию. Форт ещё не углубился в руины на краю площадки, как появился катер; пришлось вернуться.
Это был не Толстый, а один из его подручных в бурой полицейской форме. Плавным, льющимся шагом он двинулся навстречу к доходному узнику купола - манера туанцев ходить, будто плыть, Форту нравилась, но не в исполнении легавых.
- Приветствую, уважаемый отец. Я - первый солдат Канэ Тэинии. Командир сегодня собирается наладить связь. Это нелегко сделать...
Ещё один клик откочевал к посреднику, но солдат не спешил на катер.
- Командир просит, чтобы на сеансе связи был ваш человек. Он потом передаст вам содержание сеанса.
- Хорошо, - согласился Форт. Под купол он входить не стал, окликнул от арки:
- Эну, поезжай на связь.
"Вернётся - хотя бы Шуку нашепчет, как обстоят дела, а я послушаю".
После замешательства она встала:
- Да, отец.
С автоматом поиск мин пошел успешней. Обнаружив две, Форт сжёг их лучом, но работа даже с участием двух сканеров оказалась на редкость долгой и кропотливой. "Насколько широко минное поле?" - думал он, осторожно продвигаясь среди каменных осыпей в спокойном остервенении, мысленно подгоняя Толстого: "Шевелись, скорей, скорей. Мне здесь надоело".
Программа автомата среагировала первой; он внезапно опустился на брюхо и двумя взмахами лап сгрёб на себя с полцентнера щебня - спрятался.
Катер!
Катер низко зашёл на площадку и сел метрах в пятнадцати от купола. Пока Форт выбирался из опасного пояса, солдат похаживал около машины - ждал, пока пленник подойдёт. Ай-яй, никакого почтения к отцу... а почему он один? где Эну?
- Уважаемый отец, - с ленцой промолвил полицейский, - вы очень рискуете, гуляя там...
- Ничего, мне не привыкать. Какие новости?
- Командиру пришлось отложить сеанс на завтра. Завтра вы узнаете все... если ничто не помешает связи.
Грубый нажим. Наверняка участковый сумел пообщаться с "Вела Акин" - можно ставить от против басса, что с фирмы он тоже потребовал комиссионные. Вручая агенту Толстого очередной клик, Форт спросил:
- Что-то девки не видно... Где она?
- Осталась на выселках. Захотела навестить семью. Не беспокойтесь, она непременно будет на связи.
Вот тогда-то Шук и заорал. Вернее, завыл или до крика громко застонал.
Он стоял на коленях и раскачивался, сжимая ладонями виски. И вопил, как под пыткой.
Солдат длинным плевком харкнул себе под ноги и отвёл глаза:
- У вас прибавилось хлопот, уважаемый отец. Примите моё сожаление.
- Что с ним такое? - Форт слегка растерялся.
- Таго, по-моему. Приступ трепетухи.
Справочник не соврал. При сильном нервном потрясении туанцы теряют волевой контроль над чувствами и впадают в паническое состояние, лишаясь сил и желания действовать, словно замыкаясь в тесноте своей душевной боли.
- Как его лечить? - поспешно спросил Форт солдата. Тот округлил глаза:
- Вы хотите его лечить, уважаемый отец?!
- А по-вашему, я должен так его оставить?!
- О!.. извольте, я могу вам дать... но со мной всего один комплект, и он дорого стоит.
- Я покупаю. Делай, что надо.
Солдат вынес коробочку с яркой надписью.
- Подержите его, чтобы не дергался.
Шук игнорировал обоих, выл и качался, как стрелка метронома. Форт ухватил его, солдат отстегнул и приспустил ему рукав, приложил коробку плашмя пониже плеча и прижал к руке лентой. Тогда Шук перестал вырываться.
- Не держите больше. Посмотрим, как подействует...
Солдат - руки в бёдра - пристально следил за Шуком. Тот вздрагивал, переводил ошалелые глаза с Форта на полицейского и шептал:
- Пусть её не трогают... её нельзя трогать... отец, её нельзя... Толстый, он сейчас муун, он нарочно оставил её там... отец, помилуйте...
- Всё в порядке, - помахал рукой солдат, довольный успехом. - Ещё немного - он заснёт и будет спать несколько часов. Комплект не снимайте сутки, пусть весь выработается. Это не настоящий таго, обойдётся.
И здесь Форт сломался. Он понял, о чем просит Шук.
"Ну, господа, так не пойдёт! Обирать - обирайте, но этого я не потерплю. Теперь берегитесь. Парень и девка - МОИ!"
Его опалил жгучий стыд за вчерашнее решение - смириться со всем, отдать всё в обмен на свободу. Но совесть за свободу не отдашь. К псам эти подлые торги!
- Всё, хватит с меня, - сказал он, ни к кому не обращаясь.
- Простите, отец, я не понимаю...
- Потом поймёшь. Помоги-ка оттащить его.
Пока Форт с солдатом волокли Шука под купол и устраивали на спальнике, автомат встряхнулся по-собачьи, встал и побежал к катеру. Проворно взобравшись по трапу, он шмыгнул в отсек за решёткой и засел между упаковками так, что с пилотского места его не было видно.
Форт расплатился за лекарство, ещё порасспросил про таго и простился с Канэ Тэинии.
- Лети, солдат, лети, - сказал он вслед катеру. - Счастливого пути.
Солнце закатилось; наступил день 4 бинна 1298 года Нового Царства. По графику дежурить в участке должен был второй солдат Муа Тумэнии, но командир великодушно отпустил его домой - мол, сам посижу, бумагами займусь. Довольный Муа и Канэ отсалютовали на прощание с понимающими тонкими ухмылками - знаем, знаем, зачем остаёшься, хозяин. Каждому в фазе трудно удержаться, если рядом так призывно пахнет.