Эну закусила губу - руки, подлые, дрожат! Сцепила, переплела белые пальцы - ну, тише вы, тише! - быстро сунулась в карман на рукаве, но пачку надорвать не смогла - такая скользкая, дрянь! рванула её зубами.
- Мне... запить...
- Жуй всухую, - последовал жёсткий ответ. - Нет у меня водички.
С усилием, давясь, проглотила она куски "зонтика". И боль, привезенная из лечебницы, нашла время напомнить о себе - впилась, выворачивая нутро; всё вместе, ой, беда, беда пришла...
- Полегчало?
Эну ещё сильней съёжилась, мотая головой.
- Значит, поняла, - Толстый остался доволен. - Не бойся очень-то, я пошутил. Ты мне послужишь, как я скажу. И постарайся угодить, я придирчивый. Угодишь - уцелеешь.
- Что... надо? - простонала Эну.
- Повиновение - в первую очередь. Во вторую - откровенность, как перед Небом. Встань-ка и отвечай.
Собравшись, Эну кое-как поднялась.
- Как вы сошлись с Фойтом?
- Мы... гуляли и...
- И!?
- ...его увидели...
- Дальше.
- Он в Развалину вошёл. Там взорвалось. Мы заглянули - он как мёртвый лежит.
- Дальше.
- Посмотрели... а он встал и говорит - будете делать, что велю.
- У него был робот?
- Был... как паук, большой такой. Он его вещи нёс...
- И куда робот пропал после?
- Не видела, не знаю.
- Узнаешь для меня. А... Фойт вошёл туда в скафандре?.. или в другой одежде, в шлеме?
- Нет... как он сейчас, так и вошёл.
- И его не ранило?
- Штаны порвало, ноги кровили, а ранило ли... не знаю.
"Вот так выродок! - подивился Толстый. - Стойкий, оказывается... Любому нашему ноги бы перебило. Да как же так может быть?.. Не должно так быть. Тут что-то нечисто...".
- Его клик у тебя?
- Да...
- Дай сюда. Пойдёт в уплату. И запоминай задание - поищешь у Фойта в рюкзаке, скажешь мне, что там есть.
- Я не могу...
- Не ты - пусть Шук поищет, его учить не надо. Пока всё. Можешь сесть.
Эну оползла на упаковку. Внутри было пусто, всё как ветром выдуло - больно, страшно и деваться некуда.
Толстый крутанул кресло лицом к лобовой панораме и до выселок забыл об Эну.
Блок 5
Собирать питание для Фойта и пропащей парочки Толстый поручил рядовому - бравый малый справится лучше, чем ошалевшая и остывшая мункэ. Он впихнул её в загон для правонарушителей, но запирать не стал, сама себя уже заперла - просто чтобы не мешалась.
Сам Толстый расположился в кабинете наедине с передатчиком.
"Вела Акин"... поисковик сразу нашёл в адресах контактный номер фирмы и варианты выхода. Прямое сообщение надёжнее... Подчиняясь пальцам Толстого, на крыше участка веером раскрылась и застыла антенна-раковина. Он немного помедлил, взвешивая в уме выгоду и опасность быть отслеженным ОЭС, но решил, что открытые разговоры в диапазоне гражданской связи привлекают ОЭС гораздо меньше, чем кодированная перекличка на волнах контрабандистов. У ОЭС нет стольких операторов, чтобы охватить всеслышащим ухом весь эфир. Видеоканал Толстый отключил - незачем показывать лицо.
- Я говорю с "Вела Акин"?
- Да. Вас слушают.
- Мне хотелось бы побеседовать с ответственным и серьёзным человеком по деликатному вопросу. Дело касается платных услуг, связано с неразглашением в интересах фирмы.
Это должно настроить связистов на нужный лад. С кем попало не соединят.
- Пожалуйста, выскажитесь яснее о сути дела. - На узле связи "Вела Акин", вероятно, уже запустили систему противослежения. - Откройте доступ для установки кода с нашей стороны.
Движение - и двухсторонний обмен перешёл в режим шифровки.
- Пилот Фойт, через "р". Корабль "Холтон Д'ейг", через "р".
- Секунду... Подключаю вас к собеседнику.
- Я уполномочен решать такие вопросы, - напористо начал Луи Маколь. - Кто вы?
- Это неважно. Мне известно, где находится ваш пилот. Информация стоит двести отов.
Ликование Луи выплеснулось на лицо пульсирующими пятнами, но голос остался деловитым, без ноток волнения.
- Не надо скрытничать, любезный. Вы уже позиционированы. Буолиа, зона 7, сто пять лиг и двенадцать стадиев к северу от трассы Ми.
- Ваши телеметристы, господин Маколь, не зря получают деньги. Но точность - ещё не скорость. Раньше, чем через два-три часа, вы не прилетите, а за это время многое может измениться. Скажем, интересующий вас выродок окажется в какой-то другой зоне. Территория так велика, мест для схрона сколько угодно.
- Давайте перейдём от угроз к делу. Триста, и вы обеспечиваете нам, чтобы пилот никуда не переместился. Мы заберём его.
- Когда и как?
- Об этом поговорим позднее. Сейчас на Юге территорий неблагополучно, надо выждать. Свяжемся послезавтра, в начале дня, когда стемнеет. Скажем, в 06.00.
- Итак, 4-го числа, в 06.00.
- И сразу на меня. Код входа будет... 74-40-18, добавочный Шая.
Толстый занёс код на бумажку, приписав ниже "Милая, любимая", и приклеил её липким краем к кожуху передатчика.
Милая, любимая... ах! Он втянул ноздрями манящее дуновение от мункэ. Нет, не теперь - момент не тот. Триста за один пустяк, хо! И ещё то, что удастся сорвать с Фойта. Недурственная пожива.
Полицейский катер скрылся с глаз. Форт с Шуком остались одни в опасном кольце, как в ведьмином круге.
- Шук!
- Что, отец?
- Не шляйся здесь. Мины кругом. Что это там, под куполом?
- А! это водяная станция, от города осталась.
Общепринято, что на чужой планете посетитель обязан в меру своего любопытства играть роль разведчика, во всё вникать и дивиться тому, что "у них" совсем не как "у нас". Но Форт чем дальше, тем больше находил в сверх-Ц ТуаТоу сходство с покинутой родиной.
Взять тех же льешей. Можно было невесть что подумать, а оказалось просто и знакомо - то же, что и манхло в Сэнтрал-Сити, подзаборные люди на донышке мира, ниже других ровно на букву "а". Иной всплывёт чуть повыше, как Шуков брат. Живой пример к федеральному плакату "Помоги себе сам!" с изображением барона Мюнхгаузена, без всякой точки опоры тянущего себя из болота за косицу.
"Э, не спеши с выводами, - остерёг себя Форт. - Тут что-то посложнее. Не дают же нашим манхлякам фамилии без буквы "о" за то, что в семи поколениях безработные... И самому отсюда вырваться проблемно; говорил же Шук, что братец попал в город по правительской разнарядке..."
Ну, откармливают туанцы мальков в инкубаторе; ну, белодворцы-красноверцы - так в Сэнтрал-Сити каких только иноверцев не насмотришься, есть даже реликтовые мусульмане. И полиция везде одной породы - руки системы "хап-цап".
- Хозяева колодцы завсегда минируют, чтоб беглым с каторги негде было напиться, - балабонил тем временем Шук с видом знатока. - А те бегут не в одиночку, двух-трёх молодых прихватывают и вперёд себя к колодцу посылают, чтобы тропинку прочитали...
Тут его клюнуло, что некоторые секреты Буолиа звёздному знать незачем, а то возьмёт и опробует.
- ...это только кажется, что в территории есть нечего. Я вот сейчас на обед живулек наловлю - хотите?
Что живность тут водится, Форт заметил, шагая от берега в глубь материка. Кроме щебня, песка, колючих кустов и травы-щетины, иногда попадались скакучие жуки, метровые тысяченожки и другая неизвестная науке пакость - вроде в шерсти и с хвостом, а ноги паучьи. Едой это отнюдь не казалось, но Форту нравилось смотреть, как люди едят, и он лишь предупредил:
- От купола далеко не ходить.
- И незачем, отец! они тут, у воды гнездятся.
Хоть Шук и пустомеля, с ним гораздо веселей. Космические корабли, особенно до 2-го разряда класса С, можно водить одному, но редко встретишь нелюдима, которому гробовая многодневная тишина в кабине-склепе милее полёта с экипажем. Форт, избегая с кем-нибудь сближаться, тем не менее всегда старался быть в компании - смена обстановки, повороты в жизни, когда быстро выбираешь и действуешь, приятно взбадривают мозг, от однообразия и скудости ощущений стремящийся к застою мыслей. Дай себе окунуться в ровное, без тревог, течение - и медленные колёса в голове вновь заведут слою скрипучую музыку: "Куда я иду? и зачем я иду?.. " Тому, кто волочится по этой пустыне в заботах о глотке воды и в злобе на мины, плотно обсадившие колодцы, - ему легче. Любая его мысль много острее от сухости во рту.
"Есть работа как раз для сидячей жизни, - сказал себе Форт. - Папка Мариана. Рано или поздно его документы придётся сдать, вот и разбери их".
В жёстком, герметично застёгнутом пакете было не только удостоверение напарника, но и судовой журнал-ноутбук, техпаспорт "Холтон Дрейга", другие корабельные бумаги... Достав их, Форт задумался. Пока капитан не отрешён от должности, он отвечает за корабль. Как-то там поживает злополучный "Холтон"?.. Груз цел, забота не о нём - но одна из опор повреждена, и придётся отчитываться за поломку, может быть, доказывать, что это случилось из-за вспышек. А "Холтон" не молоденький, он здорово изношен... Как бы ни решилось дело о стражнике, военные постараются частично снять с себя расходы на ремонт - хорошо бы фирма наняла толковых технических экспертов, а то, гляди, и за опору заставят платить капитана.
Форт опять посмотрел на планш-икону. Единственная личная вещь Мариана, которую Форт с полным правом считал талисманом-оберегом, перешедшим ему по наследству, памятью о друге и напарнике.
"Мариан, не будет ли икона отвлекать?"
"Капитан, среди переменных на пультах одна эта картина неподвижна. То, что не меняется, не привлекает внимания и даёт отдых глазам".
"Логично".