3
- Ты мне объясни, когда это такое было, чтобы меня среди ночи снимали с девки и волокли на "Касатку", будто куль с дерьмом?
Подручный баллистера, коротышка и толстяк Фитар, которого в насмешку окрестили Скелетом, возмущенно шлепал пухлыми губами, алевшими среди дремучей поросли, что затянула его щеки до самых глаз. Выражая свое негодование, он размахивал короткими руками и то и дело подпрыгивал, чтобы хоть не разговаривать с пупком собеседника.
Баллистеры с подручными обступили Крошку, допытываясь о причинах вчерашнего переполоха. Крошка хранил невозмутимый и многозначительный вид, но рта не раскрывал и разъяснять что-либо не собирался.
- Скажут… - бурчал он. - Отвяжитесь.
Баллистеры были озадачены, да и не только они - вся братва шалела на палубе, кроме тех, кто торчал на мачте, убирая парус. Незадолго до этого зычный рев палубного выгнал ватагу из коек, наказывая собраться на палубе, а потом капитан распорядился убрать парус и лечь в дрейф. А от острова отошли всего-то ничего!
Вулкан Рапа громоздился над линией горизонта, как сахарная голова с неровно надкушенной верхушкой, поставленная на скомканный, весь в пятнах мешок. Над зубчатой вершиной вулкана облака сбились в плотную шапку, хотя над морем небо было чистым. Такая облачная шапка видна издалека, и по ней завсегда узнают о находящейся поблизости суше, даже если сам берег не виден.
Я не стал слушать дальше гомон баллистеров и отошел. Руду прохаживался с задранной головой вокруг мачты. Три Ножа на мостике что-то втолковывал капитану и кормчему. Ожерелье слушал с рассеянным видом, а кормчий чесал в затылке.
- Хватит возиться, чтобы вы так петлю на собственной шее затягивали! Клянусь зеленой бородой Старца, как же вы с мотней-то в отхожем управляетесь? Что скалитесь? Падаль и то резвее! Шевелись, акулье мясо, острога Старца вам в зад!
Палубный, закатив глаза, исполнял традиционную песнь. Когда парус убрали, он взялся за ползающих по вантам. Я три раза обшарил глазами палубу в поисках нового мага-лекаря, но того нигде не было видно.
- Капитан, готово! - проорал палубный.
- Поднимайся на мостик, - отозвался Ожерелье.
- Нет. Я и здесь побуду, - отмахнулся Руду.
Все столпились на палубе, недоумевая, в чем дело. Три Ножа привлек общее внимание, гаркнув:
- Слово капитану!
Взгляды устремились на мостик. Ожерелье крикнул:
- Господарь Зимородок!
Мы замерли. Господарь! Это надо же! Голос, прозвучавший за нашими спинами, заставил всех, как одного, круто развернуться на месте.
- Я здесь, капитан!
Братва раздалась в стороны, отступив к бортам и освободив середину палубы. Я протиснулся сквозь сгрудившихся кучей баллистеров в первый ряд, просунув башку под чей-то локоть, и раскрыл рот от изумления.
Поначалу я даже не узнал его: по палубе шел высокий человек в длинном светлом одеянии, на плечах его лежал плащ, скрепленный у шеи простой деревянной застежкой. На груди, покрытой тонким холстом белой рубахи, на витиевато плетенной цепочке висел яркий круглый медальон: семь цветов радуги, закрученные в спираль. Он двигался неспешным текучим шагом, и нечто, исходившее от него, заставляло затаивать дыхание.
- Вот тебе и Рий-лекарь… - негромко пробормотал кто-то за моей спиной.
Хотя и казалось, что маг идет неторопливым шагом прогуливающегося человека, двигался он на удивление быстро. Никто и глазом не успел моргнуть, как он очутился на свободной части палубы между капитанским мостиком и нами. Мне почудилось, что, проходя мимо меня, он на миг черкнул по моему лицу взглядом и едва заметно улыбнулся. Маг остановился и повернулся к нам, встав спиной к мостику. Все молча ждали, что он скажет. А он молчал, потом вдруг расцвел широкой улыбкой.
- Подходите ближе. Чего вы сгрудились у бортов? Мне до вас будет не докричаться, - сказал он очевидную глупость, потому как голос его был столь ровен и мощен, что палубному с его глоткой впору позавидовать.
Оробевшая братва не посмела ослушаться. Все двинулись вперед, но до определенной невидимой черты, заступать за которую не решился никто.
Маг оглянулся на мостик.
- Капитан Ожерелье, объясни же людям, в чем дело. Я тебя дополню, если понадобится, - сказал он.
Ожерелье рассеянно жевал конец зеленого платка, которым была повязана его голова. Над палубой пролетел шумный вздох. Ожерелье выплюнул изжеванный конец и выругался.
- А я и не знаю, с чего начать! - громогласно заявил он.
Такое вступление вызвало невольные смешки.
- Ожерелье! - взревел палубный, решив прийти капитану на помощь. - Лепи как есть. Там разберемся!
Капитан поскреб шею под узлом платка и набрал в грудь воздуха.
- Сыны Моря! - начал он.
Тут я понял, каким он был, когда служил во флоте.
Братва ожидала чего угодно, но только не подобного начала. Сдерживаемое напряжение прорвалось, вылившись в дикий хохот. Так ржут разве что над какой-нибудь смачной историей. Кое-кто, корчась, повалился на палубу. Руду попытался навести порядок, но куда уж тут… Маг жестом повелел палубному не вмешиваться. Руду послушался беспрекословно. Это Руду-то!.. Который и демонов заставит под свою дудку плясать! Сам маг терпеливо ждал, когда братва угомонится. Ожерелье на мостике был мрачен. Три Ножа неподвижно, как храмовая статуя, застыл рядом с ним. Ни один мускул не дрожал на лице старшего баллистера. Мне было не до смеха: один вид мага заставлял меня трястись невесть от чего, и я никак не мог понять, куда запропастился кормчий, - вроде бы только что стоял на мостике.
Постепенно хохот стал затухать. Маг выждал, пока не утихли последние смешки, а потом сделал знак капитану.
- Эй, вы! Слушайте меня! - рявкнул Ожерелье, стерев с лиц остатки ухмылок. - У нас на "Касатке" гость! Слышите? Гость! Светлый маг! Звать его Зимородок. Мы так спешно вышли в море по его просьбе. И не только его. Он просит от лица всех светлых магов. - Капитан вколачивал слова одно за другим, как гвозди в доску. - Светлые маги просят нас, Сынов Моря, об услуге, за которую они нам заплатят! Слышите? Заплатят! Щедро! Надь отвезти Зимородка туда, куда он нам укажет, а потом высадить его на берег. Я понятно объяснил?
Он умолк.
После недолгой тишины поднялся несусветный гвалт. Орал каждый, а что - разобрать было невозможно. Однако братва была поражена дальше некуда. Палубный хрипло взревел, призывая к тишине.
- Говорите кто-нибудь один! - прокричал он, перекрывая общий шум.
Вперед выпихнули Скелета, славного своим красноречием, которое он любил демонстрировать на берегу перед девками. Они к нему из-за этого липли, как осы на сладкое, либо как мухи на говно, - кому что нравится, тот то и выбирает. Скелет хоть и неказист с виду, но заговорит - и никакого зелья приворотного не надо! Ежели видишь где в кабаке столпившихся в одном месте девок, лыбу растянувших по самые уши, то в самом центре, будь уверен, сидит Скелет, сидит и заливает, раздувшись, как жаба среди тростника.
Скелет мячом выкатился, остановился, подбоченился для пущей важности и раззявил пасть.
- Ожерелье! Капитан ты нам или нет? - завопил он. - Мы тебе доверяли и доверяем! Правильно я говорю? - Он обернулся. В ответ ему одобрительно зашумели. - Светлые маги, как известно, никому зла не чинят. Можно и оказать им услугу, тем паче они за нее заплатят. Так что думать нечего: ставим парус - и вперед! Но… - он выставил короткую руку с поднятым к небу толстым пальцем, - сначала мы бы хотели узнать цену. Сколько нам заплатят светлые маги за то, что мы окажем им услугу. - Скелет снова обернулся. - Правильно я говорю?
Братва отозвалась довольным гулом. Скелет, выполнив возложенную на него задачу, бочком протиснулся назад. Он оказался рядом со мной и громко пыхтел, утирая рукавом вспотевший лоб - все остальное у него заросло волосом.
- Маг, теперь твоя очередь. Говори, - крикнул с мостика Ожерелье.
Зимородок слегка поклонился, когда взгляды вновь обратились к нему. Внезапно налетевший порыв ветра сбил его плащ на сторону. Не спеша он поправил одежду и оглядел всех нас пронзительными зелеными глазами.
- Не торопитесь, - сказал он. - Капитан сказал не все. Он и не мог сказать всего. То, чего вы не услышали, скажу вам я. А потом вы примете решение.
Хотя это было совершенно не то, что братва ожидала услышать от мага, прервать его никто не посмел. Зимородок продолжал:
- Не все так просто, как кажется. Туда, куда направляюсь я, направляются и темные маги. Они отстают от меня. Плаванье может быть легким и безопасным, но может быть всякое - судьбы людей держат в своих руках боги, а своих планов они никому не открывают. Мне надо торопиться, иначе темные маги опередят. Я бы мог ничего не рассказывать вам, но обман не в чести у светлых магов. Я бы мог лишить вас всех воли, и любую мою просьбу вы выполнили бы с радостью безо всякой платы, но такое к лицу лишь темному магу. Я предупреждаю еще раз: может быть всякое. И предлагаю вам принять решение доброй волей.
Маг замолчал, и снова заговорил Ожерелье:
- Те, кто не захочет идти вместе с магом, могут взять свою долю, сесть в шлюпку и возвращаться на Рапа. - В руках капитана блеснуло стекло. Он поднял вверх правую руку, на ладони которой стояла клепсидра. - Как только истечет последняя капля, время для раздумий кончится. Все.
Ощущение было такое, будто среди палубы взорвалась граната с горючкой, разбрызгивая в разные стороны пламя. Братва хлопала глазами и ушами - никто ничего не мог понять: Скелет вроде про плату спрашивал, а маг в ответ про судьбы и богов разливается. Ожерелье и Три Ножа спустились с мостика. Три Ножа отвел баллистеров в сторонку, а капитан встал перед нами, держа на ладони клепсидру.