- У вас тоже личная потеря?
- Более глубокая. Не просто личная, а научная.
- Вот как?
Сафронов искренне старался отвлечь Лену от переживаний и решил рассказать о своих неудачах, преследующих его в последнее время.
Лена смотрела на него вопросительно.
Он понял ее взгляд как проявленный к себе интерес.
- Я так хотел бы, чтобы вы поняли меня, как я понимаю вас!..
Лена удивленно, но учтиво слушала, а он продолжал со вздохом:
- Да, у всех свои беды, свои потери… Вот мне с огромным трудом после многолетних попыток удалось заполучить живого снежного человека. Но по недосмотру той самой Танелы, которая провожала вас в "морозильник", ему удалось бежать, сорвав всю нашу программу исследований. Потом погиб спрут, может быть, неземного происхождения, а затем случился арест моего подопечного "иноземлянина", который, очевидно, канул в небытие в мрачных подвалах известного вам учреждения…
- Это не так! Оля встречалась с ним на воле, даже в театр ходила! - рассердилась Лена.
- Поистине вы рассказываете сказки! - покачал головой Сафронов. - Как бы то ни было, для меня, для науки… он потерян. Вы грустите о майоре, а я о том, кого он похитил у меня под предлогом ареста.
- Не говорите так о Кочеткове!
- Боже упаси, Елена Сергеевна, затронуть ваши чувства! Я понимаю, что он был лишь исполнителем чужой воли… Вот и теперь, когда у меня появилась надежда на непосредственное общение с посланцами из космоса, все внезапно рухнуло. Все оказалось не так и совершенно непонятно!..
- И вы это так близко принимаете к сердцу? Ну, мы с Олей женщины, и то…
- Боюсь выглядеть в ваших глазах горьким неудачником! Я ведь не о себе тревожусь, а о нашем академике. Он болен и так надеялся, что мне, временно замещающему его, удастся поднять авторитет института, а тут… ни спрута, ни "иноземлянина", ни снежного человека…
- Вам очень нужен этот снежный человек?
- Ах, его так трудно отловить! Он появляется, чтобы тут же исчезнуть неизвестно куда и как.
- Я вас понимаю, - сказала Лена, насухо вытерев платком глаза и поправляя волосы.
Оля ушла вперед, Лена с Сафроновым, разговаривая, отстали от всех.
Лена остановилась, долгим проницательным взглядом посмотрела на Сафронова.
- Хотелось бы вам помочь, - неопределенно сказала она.
- Я очень ценю ваше понимание!
- Я подумаю, как это сделать.
- О, божественная! Сердце подсказывает мне, что наша встреча будет очень много значить для меня! - И, словно спохватившись, он тут же добавил: - Это надежда ученого.
- Может быть… - загадочно произнесла Лена, и лицо ее стало непроницаемо.
Сафронов взбодрился, подтянулся, чуть запрокинул голову, словно на параде, проводил гостей до ожидавшего их автобуса. А потом долго смотрел ему вслед.
Глава 8
Убийство
Убито все, жила чем прежде:
Любовь и радость, и надежда…
Весна Закатова
По мере приближения полнолуния, когда, по словам Оли, она должна была встретиться с найном, чтобы он перенес ее в параллельный мир, тревога на даче Грачевых усиливалась.
Одержав "горькую победу" в Биоинституте, опровергнув версию об инопланетных шпионах, Оля занялась "Записками иноземлянина", пытаясь опубликовать их. Однако вскоре окончательно потеряла надежду, что ей удастся сделать это собственными силами. И она посетила с детства знакомого по книгам писателя, стараясь убедить его поверить ей и помочь дописать то, что произошло с нею и ее друзьями в параллельных мирах.
Сергей Егорыч неодобрительно отнесся к таким стараниям дочери. Он готов был даже согласиться со старшей сестрой, что у Оленьки не все ладно с психикой и на самом деле рассказы ее всего лишь плод больного воображения и галлюцинаций.
- Мне нелегко согласиться с тобой, - говорил он Лене, - но вполне возможно, что это так. Во всяком случае, ее стремление покинуть нас на груди снежного человека не укладывается у меня в голове. Признаться, я теряюсь и не знаю, как ее отговорить…
- Или помешать! - подсказала Лена.
Сергей Егорыч покачал головой, поднял плечи и взялся руками за голову, он видел, как отношения между сестрами охладевали с каждым днем.
Лена носила элегантный траур по Кочеткову. Даже сняла с пальцев любимые колечки. И вскоре объявила, что снова отправляется в Биоинститут. Оля поехала с нею.
Они уже побывали здесь однажды на похоронах погибших путешественников в параллельные миры. Провожающих тогда почти не было, только согнувшаяся от горя мать Юры и кто-то из дипломатического корпуса. Никакого шума, речей, салютов… И без журналистов.
Похоронили погибших в лесу, близ сада Биоинститута, так решило руководство. Оно же воспротивилось ненужной огласке. В одной только малотиражной институтской газете появилось краткое сообщение о жертвах катастрофы…
Теперь профессор Сафронов, узнав о приходе сестер Грачевых, вышел к ним с подобающе горестным выражением лица.
Он почтительно поцеловал Лене руку, а Оле крепко пожал маленькую ладонь.
Девушки положили на не заросший еще травой холмик букеты полевых цветов, совсем таких, какие они когда-то вручили улетающим в параллельный мир…
Сафронов, склонив голову, доверительно сообщил:
- Здесь поставим памятный знак. Я уже приглашал скульптора и архитектора.
- Как мне благодарить вас за такую заботу? - спросила Лена, платком касаясь уголков глаз, чтобы не потекли ресницы.
- Эти люди заслужили память, - ответил профессор.
Оля посмотрела на него сбоку и спросила:
- А биороботов вы так и не похоронили?
- Что вы! - воскликнул Сафронов. - Как можно расстаться с единственным инопланетным материалом для научных исследований!
- Вам удалось что-нибудь выяснить?
- Очень и очень много прелюбопытнейшего! Я уже заинтересовал кибернетиков. Искусственно выращенные нейроны мозга, превосходящие все компьютерные возможности! Человекоподобные машины, изготовляемые серийно на заводах! Однако это мало утешает меня. Наша задача - исследовать живую материю.
- И, наверное, снова мечтаете заполучить снежного человека? - доверительным тоном спросила Лена.
Сафронов многозначительно кивнул и беспомощно развел руками.
Когда сестры возвращались электричкой на дачу, Лена недовольно заметила:
- Почему их похоронили всех вместе?
- Погибших летчиков тоже так хоронят, как и павших бойцов…
- Я предпочла бы, чтобы он был в отдельной могиле, чтобы долгие годы посещать ее, - сказала Лена и отвернулась к окну.
В нем убегали назад деревья, домики, поредевший лесок, вереница автомашин перед закрытым шлагбаумом, опять деревья и дома…
Проснувшись ночью, Оля заметила, что Лена не спит. Оля, в ночной рубашке, встала, подошла сначала к окну, взглянув на начинающий расти в эти дни полумесяц, потом склонилась над кроватью сестры, чтобы поцеловать ее, но та холодно отстранилась:
- Оставь меня. Сытый голодного не разумеет.
- Это ты про меня? - удивилась Оля.
- А про кого же еще? Почему-то не все улетевшие погибли.
Оля укоризненно посмотрела на Лену. Ведь она ей все рассказала, как было!..
Полумесяц день ото дня полнел, округлялся… Оле нелегко было подготовить родных к расставанию. Тревога на даче все росла. Никто прямо не отговаривал Олю, но раздражение порой прорывалось в резких спорах.
Так, в один из вечеров за столом на веранде разговор сначала зашел о горечи любой разлуки.
Оля, стараясь улыбаться, сказала:
- Да не тревожьтесь, не грустите, мои дорогие! Все равно я вас люблю еще сильнее прежнего. Ну давайте считать, что вы выдали дочку замуж за заморского купца и он увез ее, сердечную, за тридевять земель… Но она будет, непременно будет навещать вас, без этого ей не жить!..
- Одно дело увезти на корабле или на поезде, на самолете, наконец, но… на каком-то мохнатом чудовище, тут уж извини меня, дочка… Материнское сердце - оно тревожное… - сказала Ксения Петровна и полезла в карман фартука за платком.
- Мамуленька! Отчего же ты не протестовала, когда Лена собиралась замуж непременно за иностранца и хотела уехать навсегда?
- Ну, знаешь ли! - прервала ее Лена. - Это были мои девичьи бредни. Я их пережила и забыла! А ты… ты хочешь бросить отца, мать, бабушку, меня, наконец! И не задумываешься о последствиях!
- Как же ты пережила этот опасный возраст? - взъерошилась Оля.
- К счастью или несчастью своему, встретила Юру.
- И теперь будешь навещать его могилу, где тебя непременно кто-нибудь встретит…
Лена вспыхнула.
- Ты еще пожалеешь об этих словах, - зло сказала она, вскакивая из-за стола.
Ее каблучки застучали по ступенькам лестницы.
- Ну вот! Опять двадцать пять! - ударила ладонью по столу бабушка и, чтобы перевести разговор в другое русло, спросила: - А ты как, Оля? Писателю-то своему звонила или ждешь чего?
- Он согласился мне помочь, даже сам звонит, расспрашивает о жизни Альсино в ином мире.
- Скажи ему, что у них там все не как у людей, - ворчливо посоветовал Сергей Егорыч. - В цивилизованных странах провинившихся или неугодных высылают из страны, а у них наоборот - держат на одном месте.
- Там многое наоборот, - подтвердила Оля.
- Вот именно! - подхватила Ксения Петровна. - Отпускать невесту в иной мир?… - возмущалась она. - Подумаешь - и горло перехватывает! Иной мир!.. Это же ужас!.. Ни письма написать, ни по телефону позвонить!..