Зорин зачарованно смотрел на разверстые перед ним ладони судьбы. На одной - тяжко лежал приговор, обрекающий на пожизненную каторгу. А на другой плыла сквозь сумерки вечереющего кабинета книжечка цвета спелой черешни - пропуск в безоблачное завтра. В тот ослепительный рай, о котором он даже не мечтал, а просто слышал что-то краем уха, видел мельком на экране телевизора. В ту инопланетную жизнь, где подле белоснежных столиков под раскидистыми пальмами плещется ласковый прибой, где жизнь заполнена VIP-залами международных аэропортов и прохладными коктейль-холлами и, как песня, звучат малопонятные слова: трансакционный депозит, бонусный дивиденд, биржевой пул…
- Что же вы, всем так судьбы счастливые раздаете? - попытался за иронией спрятать свою растерянность Зорин.
Но Администратор не принял насмешливого тона и ответил подчеркнуто сухо:
- Мы - не Армия Спасения и никому ничего не "раздаем". Мы… - он на секунду замешкался, подбирая подходящее слово, - выправляем жизненные диспропорции, корректируем траектории судьбы. Не хочу сейчас вдаваться в подробности, о них вам еще расскажут. Есть у нас один профессор - большой, знаете ли, популяризатор и эрудит! Но это - потом. А пока я все еще жду вашего решения!
Мысли лихорадочно проносились в несчастной Зоринской голове. Проносились, сталкивались друг с другом и отлетали к обочине, - как гоночные машины на обезумевшем автодроме. Казалось бы, чего тут раздумывать? Хватай скорей редакторский мандат, а с ним вместе - новую, блистательную жизнь! Но какую плату потребует этот "выправитель диспропорций" за уик-энды на золотых пляжах Сен-Тропеза?
Тот, словно видя своего собеседника насквозь, понимающе улыбнулся:
- Что? Опасаетесь бесплатного сыра, который только в мышеловке? Успокойтесь, ничего с вас не взыщу взамен! Так, разве что сущую пустяковину - статейку какую-нито в вашей газете тиснуть, ну или прочие такие же кукиши марципановые. Конечно, мы с вами сейчас заключаем сделку, только особенную. И особенность ее состоит в том, что платить вы будете не "Утренней звезде", а только самому себе.
- Как это - себе? - не понял Зорин.
- За все, батенька вы мой, приходится платить, - констатировал со вздохом Администратор. - Неужели житье-битье еще не научило вас этому? Мы каждый день и каждый час оплачиваем долги по жизни. А "чековая книжка" - это наши нервы, переживания, совесть. Душа наша, одним словом. Вот и подумайте, за что вам имеет смысл раскошеливаться: за нынешнее прозябание или за яркую и достойную жизнь?
Ответ был очевиден. И тем не менее что-то в самом Зорине, какая-то его нутряная суть кричала осатанело, из последних сил: "Брось чертов Карденов плащ и беги, беги не оглядываясь!"
Видя, что его гость разрывается в противоположных направлениях, Администратор понимающе прикрыл тяжелые веки:
- Мой вам совет - не мучьте себя. Такой фантастический вариант выпадает только раз в жизни, и то - одному из миллионов. Поэтому, батенька, берите-ка ВАШ парижский плащ и ВАШЕ редакционное удостоверение и ступайте с миром. А месяц спустя приходите снова. И если вас к тому времени загрызет ностальгия по своему конструкторскому бюро и подъезду-крысятнику, мы переиграем все обратно.
Помолчал и добавил:
- В любом случае жду вас у себя ровно через месяц. Считайте, что вы пока - в испытательном полете. А впридачу к редакторскому удостоверению получите-ка свой номерок. Тринадцатый!
Администратор выдвинул нижний ящик письменного стола и достал оттуда блеклую жестяную бирку. Зорин глянул на нее - и меж лопаток побежали мурашки: та самая! Серая, с цифрой "13" и процарапанным скабрезным крестиком. Но ведь у него на глазах неандертальский гардеробщик повесил этот номерок на крючок вешалки! И забежать сюда вперед Зорина, передать бирку Администратору ну никак не мог.
Администратор вышел из-за стола, деликатно, но мощно подхватил гостя под локоток и поставил на ноги:
- Вам, батенька мой, пора. Ваше авто - перед театром. "Мерседес" темно-вишневого цвета, водителя зовут Славик.
И звонко хлопнул себя по лбу:
- Да, кстати! Я ведь совсем забыл представиться. Петр Аввакумович Чичеванов, к вашим услугам.
С этими словами Администратор всунул Зорину в безвольные пальцы визитную карточку и решительно препроводил его к дверям.
Очутившись за порогом, Зорин ошалело глянул на визитку, зажатую в мокром от пота кулаке. На глянцево посверкивающей бумаге значилось: "Чичеванов Петр Аввакумович, старший администратор Агентства "Утренняя звезда"".
Досье
Объявление
Комбинат человеческих слабостей открывает вакансии по следующим специальностям:
1. Грузчик-такелажник.
2. Оператор чревоугодия.
3. Менеджер по адюльтеру.
4. Водитель грузовика.
5. Визажист для лицемеров.
6. Мастер суесловия (не менее 100 слов в минуту).
7. Газосварщик 6-го разряда.
8. Лакировщик действительности.
9. Инструктор по ничегонеделанью.
10. Секретарь-машинистка.
11. Безделопроизводитель.
Обращаться в отдел кадров.
Глава пятая
Куала-Лумпур, Принстон и бультерьер Беня
Зорин стоял посреди пустого театрального вестибюля. Надевать на себя изящное детище Пьера Кардена почему-то безумно не хотелось. В голове непрерывно вертелось: "Не по Сеньке шапка!" Казалось, как только он накинет на шею невесомое кашне, а руки всунет в рукава божественного плаща, так сразу же набегут соглядатаи, соберется толпа и его, Зорина, схватят, освищут, обвинят в жульничестве и самозванстве.
Впрочем, хватать и улюлюкать вроде некому. Вестибюль был абсолютно безлюден. Зорин вздохнул и, ощущая себя смертником, взбирающимся на эшафот, натянул на плечи плащ. Тут душа словно бы оборвалась куда-то вниз, в бездонную и мрачную пропасть. И померещилось Зорину, что прикинул он на себя не чужое одеяние, а чужую жизнь - дорогую, нарядную, со сверкающей фирменной этикеткой.
Пошатываясь, вышел он на улицу. Ветерок с Фонтанки охолонул горячее лицо. На мостовой, подле тротуарного бордюра, темнел обтекаемый силуэт иномарки. Это и впрямь оказался темно-вишневый "Мерседес". Зорин все еще медлил: подойти - не подойти? Но дверца со стороны водителя стремительно распахнулась - и вот уже симпатичный парень с короткой стрижкой сам подлетел навстречу:
- Денис Викторович! Я уж все сканворды перещелкал, покуда вас ждал! Чего это вы так задержались? Сами же давали вводную - после спектакля успеть домой пораньше. Переодеться в смокинг - и на вечерний коктейль в британское консульство.
На ватных ногах Зорин доковылял до "Мерседеса". Неловко пролез в распахнутую дверь, тяжко плюхнулся на мягкое, сказочно удобное сидение, рядом с улыбчивым Славиком.
А тот недоуменно потянул носом:
- А чего от вас гарью несет? Не пожар ли, случаем, приключился?
- Нет. Не пожар приключился, - ответил туманно Зорин, вспоминая с недоумением, как нарастал этот запах гари по ходу их беседы с Администратором.
Но вспоминать было тяжело. В голове, разрывая ее на тысячу острых, больно царапающих фрагментов, вертелся дьявольский калейдоскоп, в котором Пьер Карден баюкал спящего Гномика в уютном бархатном кресле, вишневый "Мерседес" катил прямо в прибой, пенящийся под пальмами Сен-Тропеза, а черный смокинг в ужасе отгонял от себя пустым рукавом старого прорезиненного уродца - дефективного сына фабрики имени Володарского. И надо всем этим, словно озаренная рассветом чайка, парила, распластав картонные крылья, красная книжечка главного редактора "Огней Петербурга".
- Выбирайте судьбу, батенька мой! - властно прозвучал откуда-то голос Администратора. - Платить будете только самому себе!
- Выбирайте судьбу, mon chere! - проворковала нежно "Фиалка Монмартра". - Ваш номер - тринадцатый, ma felicitation, голубчик…
- Выбирай судьбу, козел! - орали "братки"-бизнесмены, оторвавшись от своих мобильников.
Чтобы прийти в себя, Зорин даже потряс головой. И тут неожиданно он понял, какая же затаенная в Администраторе странность не давала ему покоя. Глаза! Ну конечно, они! На голове медведя своей отдельной жизнью жили глаза больной собаки. Администратор улыбался или вовсе уже хохотал, громко и заразительно, а глаза сочились болью. Нет, в его взгляде не было беспокойства. В нем была предрешенность.
Машина между тем летела через вечерний город. "Да! А куда же мы едем?" - очнувшись, подскочил на сидении Зорин. Петербург Достоевского вместе с гнусным Зоринским "колодцем" остался в стороне, а "Мерседес" бодро катил навстречу кварталам радостным, зеленым и престижным. Но напрягаться уже не было сил, и новоявленный редактор устало откинулся на спинку. Он решил помалкивать и больше полагаться на судьбу, которую только что выбрал из рук непостижимого Администратора.
Славик лихо припарковался подле благородного особняка, в высоких венецианских окнах которого отражались дубы и клены Таврического сада.
"Так! Ну и что теперь? В какой подъезд прикажете топать, на какой этаж, в какую, черт побери, квартиру? И как я в нее, хотелось бы знать, попаду, не имея ключей?" - мелькнуло молнией в кромешных сумерках Зоринского сознания. Но услужливый Славик тут же разрешил все вопросы. Дождавшись, пока шеф покинет салон, верный оруженосец прихватил из багажника большую картонную коробку и стремительно двинулся вперед. Открыл входной замок и, пропустив начальника в распахнутую дверь парадной, а затем - и в просторную кабину лифта, сам нажал на кнопку четвертого этажа.