- Отче наш! Иже еси на небеси, да святится имя Твое, да сбудется воля Твоя! Да придет царствие Твое, яко на небесах, тако и на земле. Хлеб наш насущный дай же нам днесь и оставь нам долги наши, как и мы оставляем должникам нашим. И не введи нас в искушение, но избави от…
Тяжелая сосновая шишка ударила Куницу в плечо. Бросок был так себе, словно ребенок баловался. Но тут же, прилетела вторая - в спину, а чуть погодя - невидимый супротивник залепил еще одной шишкой Тарасу прямо в лоб.
- А, чтоб тебе!
Парень охнул, шагнул назад, зацепился за услужливо подставленный корень и со всего маху хлопнулся задницей наземь. Унизительно и обидно.
- Значит, Божьего слова вы не убоитесь, вражья сила? - закипая от злости и унижения, угрожающе поинтересовался Куница. - Ну, хорошо… Поговорим с вами по-другому!
Он спрятал клинок в ножны, а вместо оружия неспешно достал из-за пояса кисет с огнивом.
- А как насчет очистительного пламени? Вот я сейчас сложу костер из хвороста, да выжгу все ваше бесовское гнездо, к такой-то матери, нежить лохматая! - при этом парень сунул в рот мундштук курительной трубки и демонстративно несколько раз клацнул огнивом.
Понятное дело, что ничего сжигать Тарас не собирался, - лесной пожар самое страшное бедствие, которое только может случиться, для всех жителей окрест. Сама Михайловка за рекой и лугами - ее огонь не заденет, с тем расчетом и строилась, - тут беды не будет. Но, и зверье подальше уйдет, и ни орехов, ни грибов-ягод этой осенью на пожарище заготовить не удастся. А ведь, в неурожайный год, не сыскать людям лучшего подспорья, чем лесные дары. И свой стол наполнить, и скотину подкормить. Да только нежити об этом откуда знать? Так почему не постращать ее немного, коли ничего другого треклятая не опасается?
- Стой, казак, погоди… - негромко прошелестел кряжистый и сплетенный из одних узлов старый граб, на ствол которого, до сей минуты, столь беспечно опирался спиной Тарас. Или, может, парню только так показалось, - но вскочил Куница на ноги и отпрыгнул с завидным проворством.
- Да, не ершись ты, мил человек! - густым басом отозвалась сгустившаяся темень на противоположной стороне поляны. - Или не знаешь, что в Иванову ночь - каждому шалить позволено? И нет в том нарушения древнего Уговора. Вот если б тебе, случаем, детишки, баловства ради, камешком в спину из рогатки попали, ты б и на них с саблей бросился?
- Так ведь то дети… - неохотно проворчал Куница, догадываясь, к чему лесной хозяин клонит.
- А мои лесовички, да боровички, если сравнивать прожитые ими годы с возрастом всего леса, - и того моложе будут. Играются себе, баловники, веселятся по случаю праздника… Шутки шутят… А ты - сразу огнем грозишься. Нехорошо…
- Ничего себе развлечения!.. - возмутился Тарас, но уже больше для порядку, нежели со злости. - Заплутали, закрутили. Шишкой в лоб дали… это ладно, пойму… А девушку куда подевали? Почему она на мой зов не откликается? Не приведи, Господь, если по вашей вине с Ребеккой какая беда случиться! Вот те крест, лесной хозяин - широко перекрестился Куница. - Клянусь, все вокруг дотла выжгу… И уж поверь моему слову - по-настоящему, не в шутку!
- Какую девушку? - словно удивилась тьма. - А-а… Ты о той вертихвостке, за которой в лес погнался? Хе-хе… Успокойся, казак. Это всего лишь наваждение. Как только живая девица из твоих объятий выскользнула, мои шутники морок и напустили. Извини, паря, но ты не за своей милкой погнался, - одну из летавиц ловил. А девушка твоя давно на берегу сидит. У костра греется и недоумевает - куда жених запропастился? Да только зачем она тебе, казак? Взгляни - разве мои дочери не пригожее?
И в тот же миг лесная поляна озарилась, невесть как пробившимся сквозь тяжелые облака, лунным светом. А в нем запорхали, исполняя затейливый танец, десятки стройных тел, укутанных лишь в символические, то ли прозрачные, то ли - призрачные одежды. Все плясуньи оказались столь прекрасны, что Тарас непроизвольно залюбовался их завораживающей красотой и грациозностью движений. А длинные, стройные ножки молоденьких девушек, обутые в красные сапожки, буквально пленили взгляд парня.
Куница и не заметил, как шагнул на колдовскую поляну.
- К слову сказать, - вкрадчиво промолвил лесной хозяин, словно подмигивая Тарасу. - Все они: и крылатые вилы, и лесные летавицы гораздо падки на баловство. Не то что ваши - человеческие недотроги. Веселись, казак, сколько сил хватит. И не бойся отказа - все твои.
- Иди ко мне… иди ко мне… иди ко мне… - наперегонки зазывали проказницы парня, окончательно растерявшего былую агрессивность. Красотки весело смеялись и протягивали к нему изящные руки. Летавицы хотя и прервали воздушный танец, но от избытка бурлящих эмоций не могли устоять на месте, и - то одна, то другая, начинали вертеться юлой, высоко подпрыгивая и взлетая над поляной. При этом изящные красные сапожки были единственной деталью из всей одежды, которая не исчезала под пристальным взглядом парня. - Ты же наш… Наш!.. Мы чувствуем! Иди к нам… Мы ждем тебя… Мы любим тебя!..
Куница уже подошел так близко, что оставалось сделать всего лишь единственный шаг и протянуть руки, чтобы притронуться к одной из лесных красоток. Но, на его счастье, все они были настолько соблазнительны и прекрасны, что Тарас остановился в нерешительности, не зная, на которой остановить выбор.
- Чудо, как хороши, чертовки… - пробормотал в растерянности. - Аж глаза разбегаются…
- Он не может выбрать… Он не может выбрать, - оживленно защебетали шалуньи и стали наперебой советовать совершенно оторопевшему парню. - А ты закрой глаза… Закрой глаза… Твоя милка тебя сама найдет!.. Доверься судьбе! Покорись ее воле…
Зачарованный красотой прелестниц, Куница готов был с радостью выполнить любое их пожелание. Вот только стараясь исполнить все наилучшим способом, он не только крепко зажмурился, но еще и попробовал прикрыть глаза ладонями. И, благодаря этому, неуклюже ткнул себя в нос, зажатым в кулаке, кисетом с табаком. Ядреный аромат курительной смеси засвербел в ноздрях столь нестерпимо, что Куница не удержался и громко чихнул.
Именно это, казалось бы, столь житейское и совершенно безобидное действие привело к колоссальнейшим последствиям. Сравнимым, по своей разрушительной мощи, с ураганом или бураном.
Еще даже эхо, вызванное его оглушительным чихом, не утихло, как всю стайку соблазнительниц с волшебной поляны, словно неистовой бурей смело.
- Апчхи! - парень чихнул во второй раз…
И, - несмотря на полуночное время и укрывшуюся за облаками луну, - в лесу посветлело, вполне достаточно для того, чтобы отличить одно дерево от другого и даже попытаться рассмотреть отдельные крупные ветки.
Тарас глубоко вдохнул и чихнул в третий раз - окончательно приходя в себя.
- А вот хрен вам, с редькой вместе… - пробормотал, хмуро супя брови и спешно набивая трубку. - Не зря говорят старики, что никогда человеку с нежитью по-хорошему не договориться. Вы, бестии, коль не испугом, так соблазном верх над людьми взять норовите. А ведь я едва на ваши уловки не попался… Слава, Богу, самосад выручил. Хоть и бесовское зелье, а управилось с вами лучше молитвы… Ну, ничего, в другой раз не буду таким доверчивым… Больше, вам меня на мякине не провести… Ученый!