Толпа вынесла девушку в ряды предсказателей, которые, видать, обслуживали тех, кому не досталось, как и им, места в очереди к пифиям или кто не имел на это средств.
Какой-то повеса в знавшем лучшие времена кафтане допрашивал усевшегося за столиком узкоглазого старичка в оранжевой тоге.
- Я вот трачу много денег на женщин, они меня почти разорили. Что мне делать?
- Будда Шакьямуни советует тебе… - распевно начал старичок.
- Попытаться использовать свою кобылу, - бросил кто-то из толпы.
Собравшиеся заржали. Орландина тоже засмеялась. Вдруг кто-то осторожно тронул ее за рукав. Это была девочка лет одиннадцати, рыжая, зеленоглазая и одетая в довольно опрятную тунику.
- Моя мама хочет с тобой поговорить, - сообщи ла она. - У тебя за плечом темная тень… На тебя лег взгляд Чужака - так сказала мама. Она посоветует, чем можно помочь.
И потянула воительницу к разноцветной палатке. Почему-то Орландина не встревожилась и сразу пошла за девчонкой,
- Мама, я ее привела, - сказала та, отдернув занавесь.
- Останься снаружи, а ты, гостья, входи, - прозвучал спокойный голос.
Хозяйка шатра сидела на разостланном ковре, закутавшись в пестрое покрывало.
Черные волосы женщины были разделены пробором, зачесаны за уши и заплетены в косички, перевязанные кожаными шнурками. Над бровями незнакомки пролегла многоцветная искусная татуировка - не то узор, не то цепочка загадочных письмен.
Похожая была у Ториквали - память о проведенных за Океаном годах. В Империи и окрестностях татуировка на лице была редкостью. Вот на других частях тела, порою самых пикантных, - пожалуйста.
Прознатчица, заинтересовавшись, подошла поближе.
Женщина не подняла взгляд, когда гостья приблизилась, продолжая заниматься своим делом. Ее пальцы ловко выплетали из разноцветной веревки странное сооружение, по сложности не уступавшее гордиеву узлу.
"Наузница", - вспомнила девушка старое слово. Орландина в своей жизни видела такие амулеты, но не очень в них верила.
Затем странная тетка подняла на нее взгляд.
- Называющая себя именем маленького хищника? - гортанно спросила она.
- Ну да, можно и так сказать, - с легкой растерянностью ответила гостья.
- Дочь Тех, Кто Ушел?
Орландина неопределенно пожала плечами.
- Отмеченная Знаком Властелинов?
- Э-э-э?..
Женщина щелкнула пальцами, и Ласка почуяла, как ее амулет вдруг обжег холодом.
- Будь сегодня у храма Солнечного, в Доме Собраний, в покоях Мидаса, после восхода Серебряной Девы, сестры Лучника, - молвила торжественно. - Твоих друзей сохранит божество Луны. И Древний Скиталец не сможет достичь того, чего хочет.
Амазонка пришла в себя, только отойдя от палатки шагов на тридцать.
Потом, спохватившись, бросилась назад, чтобы, Плутон подери, вытрясти из тетки и ее девчонки, что все это значит. Но нигде не было видно разноцветной треклятой палатки, хотя старичок в оранжевом тряпье был на месте и давал мудрые советы пожилому толстяку.
И тогда Орландина поняла - в храм надо идти, чего бы это ей ни стоило.
Дорога к храму оставила у амазонки неприятный осадок.
Открывавшиеся картины вечерней жизни Дельф не могли не вызвать у нее брезгливого удивления.
Вот пьяная девица, которую почти волоком тащат куда-то два извозчика, запустив ей руки под мятое платье. Вот еще трое гуляк несут, словно рулон с материей, точно такую же, только пьяную вусмерть и почти голую - лишь небрежно повязанная тряпка прикрывает бедра. Вот в глубине подворотни на коленях перед нетерпеливо переминающимся франтом стоит совсем молоденькая девчонка, пытаясь справиться с узлом дорогого кушака.
В Сераписе все, по крайней мере, происходило прилично - за стенами соответствующих заведений.
Дважды по пути к храму к амазонке подкатывались мужчины, вывалившиеся из дверей кабаков и гостиниц. Они были пьяны до такой степени, что едва держались на ногах, но в то же время не настолько, чтобы не обратить внимания на девушку.
Первого Орландина отшила, вытащив кинжал.
Второй, уверенный, что она - именно то, что нужно для чудесного завершения вечера, вообще не нуждался ни в каких аргументах. Покачиваясь, направился в ее сторону, но, не успев ничего сказать, споткнулся и рухнул ничком, тут же захрапев.
Несостоявшийся кавалер так и остался лежать на мостовой, а девушка поспешила вперед.
Но вот, наконец, и обиталище Драконоборца.
Храм, находившийся на склоне Парнасской гряды, представлял собой даже не одно здание, а целый комплекс сооружений.
Поди тут разберись, куда именно ей нужно.
Собственно, само древнее святилище, у которого они побывали нынешним утром, не производило большого впечатления и терялось на фоне более новых построек.
Скользнула взглядом по надписи, украшающей вход в храм: "Познай самого себя".
Хорошо бы, но нет времени.
Достала план, купленный ею в книжной лавке за два сестерция, и справилась с ним, где она находится.
Так, что здесь у нас?
Амфитеатр. Ага, вот он, по правую руку.
Святилища Посейдона и Диониса. Тоже на месте.
Булевтерий и какой-то "Пританей". Святой Симаргл, кто бы подсказал бедной воительнице, что оно такое?
Сокровищницы.
Ой, матушка моя Сэйра. И сколько же их тут!
Коринфян, афинян, аканфян, книдян, эолийцев, киренцев, фиванцев, потидейцев (это ж где, интересно, такие живут), римлян, тартесситов, сикионцев, сифнийцев, александрийцев.
Вот, наконец! Покои царя Мидаса.
Быстрая пробежка по одной из боковых улочек, несколько осторожных шагов.
Вот и дверь, запертая на замок. Да не простой, а с секретом. Нужно повернуть ручку определенным образом, и тогда откроется.
Но зря, что ли, ее обучали обращаться с замками?
Девушка покрутила ручку. Та не поддалась. Снова нажала на ручку и покрутила ее. Опять никакого результата.
- Задница Анубиса! - прошипела она.
И словно в ответ замок щелкнул.
- Эй, Ясон, ты слышал?
Орландина затаила дыхание. Проклятые вегилы. И не спится же им.
- Нет.
- А мне показалось, что-то звякнуло.
- Не-е, Тесей! - Звеня доспехом, страж проковылял мимо сокровищницы. - Это лисы, наверное. Аль мыши, может быть… Извести бы их, чтоб спать не мешали…
- Ты это только отцу Феофилу не ляпни, дурень! Забыл, что мышка - священная скотинка Аполлона, кормильца нашего…
Голоса удалились.
Орландина облегченно перевела дыхание, но, сообразив, что некогда расслабляться, осторожно отворила дверь.
Быстро шмыгнула внутрь и осмотрелась по сторонам.
Лунный свет, проникающий сквозь потолочные окошки, освещал интерьер Мидасовых покоев.
У дальней стены находились два массивных серебряных треножника. У северной стены стояли в ряд не сколько мраморных лавок, покрытых узорчатыми персидскими, а может, армянскими коврами.
Еще тут стояло изображение Аполлона. Вернее, Аполлона и Мидаса.
Высеченный из черного мрамора обнаженный бог дергал за уши в священном ужасе скорчившегося у его ног толстяка, в отличие от Аполлона, выполненного из белого мрамора. Уши были длинными, с кисточками на острых концах.
"Совсем как у Стира", - подумала Орландина. Да и вообще вытянутое и глупое лицо Мидаса напоминало ослиную морду заколдованного поэта.
Девушка горько усмехнулась.
Вот бы ее приятеля сюда привести. Возгордился бы, наверное, нос задрал. Дескать, храм в его честь.
Вдруг послышался приглушенный стук, словно что-то ударило в стену. За стуком последовало тихое шуршание. Затем все стихло.
У Орландины замерло сердце. Стараясь сохранить спокойствие, застыла в ожидании.
Больше никаких подозрительных звуков не последовало, и постепенно ее сердце забилось в нормальном ритме. Дыхание выровнялось, руки перестали дрожать.
"Наверное, крыса", - подумала она вслед за стражниками.
Ну, вот она в этой самой сокровищнице. И что дальше?
Скрестила руки на груди и начала делать то, что делала всегда, когда сердилась или была в отчаянии, - расхаживать по помещению.
Вперед-назад, десять шагов вперед, десять назад. Вперед-назад. Вперед-назад…
Шаги приглушала дорожка, лежащая вдоль стены.
Она даже представила себя жрицей Сребролукого - важной, богатой.
"Ласка, прекрати! - услышала, словно вживую, голос Ториквали. - Ты фести себя как последняя думкопф".
А потом вдруг в тишине ночи послышался звук скрежещущего о камень камня.
Одна из мраморных плит, облицовывавших стену, отодвинулась в сторону.
Девушка скользнула под ближайшую скамью, прикрытую мягким, ниспадающим до пола ковром, и затаилась.
Кто-то забрался в покои и замер, прислушиваясь.
- Никого нет, - сообщил кому-то.
- Но я могу поклясться, что слышал какой-то шорох.
- Дык елы-палы, крысы…
"Дались вам эти крысы", - подумала Орландина, стараясь как можно глубже забиться в угол.
Неужели это те, кто должен ей помочь? И именно на встречу с ними ее прислала сюда базарная прорицательница?
Но тогда почему все в ней противится мысли объявиться перед странными посетителями Мидасовых покоев?
На территорию храма Гавейн и Парсифаль прошли под видом несчастных бродяг. Двоюродных братьев-купцов, ограбленных пиратами под Патрами и лишившихся всего имущества, кроме горстки ауреусов, на которые они хотели попросить совета у Аполлона, как им быть дальше.
История, прямо сказать, шитая белыми нитками.