- Посланник посмел упрекнуть своего господина? - лицо Аллибинды вмиг сделалось непроницаемым. - Посланник еще не знает, как охотятся крокодилы. Как они разрывают на части хитрых, лживых, коварных слуг. Уведите его отсюда! - сказала она кому-то. - Я хочу отдохнуть. Отдохнуть - и подумать.
* * *
Несмотря на усталость, сон не спешил к Барлету. Он закрывал глаза - и тут же видел принцессу: вот она повела плечами, вот презрительно улыбнулась. И - мелкие Духи сбесились! - Барлет ее обнимает. А она на кого-то похожа. На кого?
Эти видения тут же рассыпались в прах, когда в дверях появились два чернокожих раба - полуголые и с ножами, и вместе с ними - угроза увидеться с крокодилами.
"Крокодилы охотятся ночью?" - Барлет почувствовал, как у него помертвело нутро. А он еще думал, что ищет смерти для Ураульфа!
Барлету велели подняться и повели куда-то. Очень скоро он перестал считать повороты. Чашки с маслом качались, в полутемных углах прятались здешние призраки, а толстенные стены отзывались на звуки шагов тут же глохнувшим эхом.
Затем Барлета втолкнули в какую-то дверь, его окружили едва заметные тени и стали над ним колдовать. Сладковатые запахи трав сбили Барлета с толку: угорские крокодилы любят душистую плоть?
Или с этой забавой решили повременить? И его готовят для чего-то другого?
Тени внезапно исчезли. И Барлета, который еще не успел расстаться со страхом, снова куда-то толкнули.
Он оказался в пустынном богато украшенном зале.
И увидел принцессу.
И в первый момент не понял, что она без одежды.
Тело ее покрывали причудливые письмена. При самом легком движении, при незаметном вздохе они дрожали, менялись, притягивали к себе взгляд.
- Что ты молчишь, охотник? Позабыл все слова? Может, ты проглотил язык? Это было бы так некстати! - Принцесса приподнялась, опираясь на локоть.
Барлет не сумел ответить. Глаза его жадно следили за путями извилистых линий на волшебной коже принцессы.
- Подойди! Или ты превратился в камень? Поцелуй меня - вот сюда.
Аллибинда закинула левую руку за голову. Арабески устроили танец - у Барлета сперло дыхание - и внезапно сложились в рисунок. На мгновенье под левой грудью показалась плоская голова с раскрытой пастью и раздвоенным жалом.
- Вот сюда поцелуй, охотник!
Барлет покрылся испариной.
"Змея сторожит ее сердце! Или почудилось? Это все питоны Угоры! Нет никакого жала".
- Ну, целуй же!
Барлет наклонился и коснулся губами страшного места. И почувствовал: кровь ударила в голову, схлынула; обжигая, прихлынула снова, и вот-вот взорвет свое русло. Барлет зарычал, как зверь, забыл обо всем на свете и пустил желанье на волю.
Он не мог сказать, сколько времени это длилось. А когда чуть пришел в себя, не имея сил шевельнуться, Аллибинда взглянула, полуприкрыв глаза, и, отстраняясь, сказала:
- Ты кое в чем смыслишь, охотник, и ласкаешь не только словами. Но если ты так хорош, Ураульф еще лучше. Разве может слуга превзойти своего господина? - Она засмеялась, заметив, как исказилось лицо Барлета. - Что с тобою, охотник? Ты забыл, зачем ты приехал? Знаешь что? Я решила, что не буду к тебе жестока. Твоя голова пока останется на плечах. Я поеду с тобой на остров - чтобы стать женой Ураульфа. Пусть насладится тем, о чем он так долго грезил.
И когда его уводили, обронила вскользь, между прочим:
- А про охоту - посмотрим.
* * *
- Приведите ко мне Звездочета.
- Принцесса… Принцесса знает: он не захочет прийти.
- Кажется, кое-кому придется отрезать уши. Они не нужны, если кто-то и так ничего не слышит.
- Смилуйся, госпожа!
- Разве я сказала: "Пусть придет Звездочет"? Я сказала иначе: "Приведите его!"
- Госпоже не придется ждать. Госпоже совсем не придется…
- Мешают не только уши, но еще и язык. И ленивые ноги. Иначе бы эти ноги уже возвратились.
- Госпожа! Меня уже нет! Меня уже нет, госпожа!
* * *
Никто бы не догадался, что этот жалкий старик - Звездочет. Он что-то бубнил, топтался, дергал себя за бороду, подслеповато щурился и все время моргал. Он даже не поклонился. И не смотрел на принцессу.
- Звездочет! У меня к тебе дело. Нужно кое-что разузнать. Говорят, ты это умеешь.
- Принцесса! Он не ответит. Это все из-за дочери. Когда она умерла, он сделался невменяем.
- Что-то мужчины в Угоре стали слабы рассудком. Надо их закалять. Пусть привыкают к потерям с самого малолетства.
- Принцесса! Этот приказ вы уже отдавали. Мы теперь закаляем всех молодых звездочетов. Перед лунным рождением они приходят на башню, чтобы кого-нибудь сбросить - птенчика, куклу, котенка - то, что они полюбили. Правда, многие плачут. И у них от этого очень портится зрение. Они потом долго не могут наблюдать за движеньем светил.
- Так отучите их плакать. - Либ, подавив омерзение, снова взглянула на жалкого старика. - Слушай меня, Звездочет! Я к тебе обращаюсь.
Старик бормотал, не обращая внимания на принцессу: "Звезды… Погладить звезды… Я давно вас не видел… Красавицы говорящие… Небесная тайная книга… Я потерял свою дочку среди говорящих звезд… Это бывает больно… Когда упадешь с высоты… Ничего не осталось. Только небесная книга… Красавицы говорящие… Я давно вас не видел…"
Аллибинда прищурилась.
- Что он лепечет? Кого он давно не видел?
- Разве принцесса не помнит? Она распорядилась не пускать Звездочета на башню: каждое полнолуние он поднимался туда, чтобы громко плакаться звездам. Это было слишком заметно и вызывало сочувствие. И еще по приказу принцессы у него отобрали трубу - когда он сказал, что звезды никому не подвластны. А теперь вот тоскует по звездам - как по умершей дочке.
Аллибинда прищурилась, разглядывая Звездочета, а потом заговорила вкрадчиво, с деланой лаской:
- Звездочет! Тебе разрешат сегодня подняться на башню. Ты сможешь разглядывать Небо.
Бормотание Звездочета сделалось тише. Он перестал топтаться и замер, но не смотрел на принцессу, а разглядывал что-то у себя под ногами.
- Это ведь ты отыскал жену королю Каризу?
- О прекрасной Ассинде Каризу поведали звезды.
- А сейчас заставь эти звезды поведать об Ураульфе. Повтори это имя.
Звездочет неожиданно ясно повторил: "Ураульф".
Принцесса чуть усмехнулась:
- Может, ты не настолько помешан? Только хочешь таким казаться? Ты ведь сразу услышал: "Ты сегодня пойдешь на башню"? Может, ты просто хитришь? Не желаешь мне подчиняться?
Звездочет опять стал топтаться на месте и бессвязно забормотал.
- Ладно, не бойся. Я же тебе обещала: сегодня сможешь взглянуть на свои любимые звезды. Но - с условием, помни об этом. Потом ты расскажешь мне, кто такой Ураульф. Правда ли, он умеет разговаривать с Ветром? Правда ли, что его считают непобедимым? Правда ли, будто он ожидает приезда невесты?
Ты запомнил, старик? Отправляйся смотреть на Небо.
* * *
- Ну, что ты видел? Что поведали звезды? - Аллибинда сгорала от любопытства.
Звездочет взглянул на нее - будто только увидел - и принялся бормотать свои бессвязные речи: "Говорящие звезды… Стоит их только погладить… и кружится голова… Как кружится голова… Они расскажут всю правду. Но тому, кто достоин… Ничего не осталось…"
Аллибинда нахмурилась:
- Что поведали звезды? Ты спросил их про Ураульфа?
"Говорящие звезды… Но для тех - кто достоин… Они расскажут всю правду… А бедной девочке так хотелось погладить Небо… Ветры! Подуют Ветры! И принесут спасение… Ничего не осталось… Ничего не осталось…"
- Ты решил меня обмануть? Ты всю ночь топтался на башне и ничего не узнал? - в голосе Аллибинды зазвучала угроза.
Звездочет как будто не слышал.
- Отобрать у него трубу! Заприте его в темнице. И оставьте совсем без света. Подождем до следующей ночи. Посмотрим, что он нам скажет.
* * *
- …Отпустите его! Пусть идет, куда хочет. И скажите, пусть даже близко не приближается к башне. Дальше я обойдусь без него! Без его говорящих звезд!
* * *
"Будь ты проклята, Аллибинда! Ты услышала то, что хотела! То, что ты пожелала услышать, а не то, что сказали звезды. Чтоб тебе наткнуться в дороге на Ящериный Пуп!"