* * *
- Парень, придется терпеть!
Лекарь привез мальчишку в трактир "Большая лосиха", заплатил за комнату, разложил откуда-то взявшийся инструмент и принялся за работу. Валь очень старался терпеть, но порой не выдерживал и вскрикивал - слабенько, тихо, стараясь не помешать тому, кто его лечил. Листвинус время от времени приговаривал что-то ласковое, вроде: "Ну ты даешь! Однако же! Ну и иголки! Почище, чем у ежа! Тебе бы служить игольницей!"
Валю от этих слов и ловких движений лекаря было очень жалко себя - так, что хотелось плакать. Наконец Листвинус смазал ранки пахучей мазью и протянул мальчишке тонкую длинную щепочку:
- Все. До Белого Солнца наверняка заживет. На вот, держи на память. А дерево не вини. Оно не могло догадаться, что ты - плохой древоруб.
- Важ… Откуда… Вам рассказали?
Откуда Листвинус знает, что Валь - никчемный ушранец?
- Так я же умею читать! А у тебя на лбу написано (в глазах Листвинуса заплясали зеленые огоньки): "Мальчишка - не древоруб!"
Валь шмыгнул носом.
- Я научусь…
Листвинус с сомнением покачал головой:
- Вряд ли стоит стараться. Лесной пожар устроили древорубы - подожгли сухую траву. За ней загорелся подлесок. Рассчитывали, что огонь напугает животных. Хотели загнать их в чащу.
- И тогда охотникам станет нечего жрать. Они подохнут от голода. Победа будет за нами! - Валь слышал эти слова бессчетное множество раз и произнес по привычке, без всякого выражения, голосом заржавевшей музыкальной шкатулки.
Лекарь без лишних слов влепил ему подзатыльник:
- Хочешь обратно в дупло?
Валь громко шмыгнул носом и замотал головой.
- То-то же! Головы у древорубов хуже гнилых пеньков. Серебра захотели! Да каждое дерево в сердце Леса - само по себе сокровище.
Эти деревья знали Хозяина Кéйрэ.
Валь вытаращил глаза. Листвинус тут же смягчился:
- Кейрэ - старое слово. Так лесные жители называли Белого Лося. Ты когда-нибудь видел лося?
Валь кивнул: да, видел. Только издалека. Это был бурый лось. И еще на ярмарке, где отец торговал стволами: там всегда продавали шкуры. Много лосиных шкур. И отдельно - рога.
На этот раз лекарь поморщился, будто почувствовал резкую горечь во рту:
- Ну, а Башню ты видел?
Валь испуганно заморгал. Да, он видел Башню - один-единственный раз, когда Подкорник взял его в Главный Город. Из-за этой Башни Валь чуть не лишился уха. Башня старинной кладки словно висела в воздухе безо всякой опоры. То есть не целая Башня, а ее верхние ярусы, украшенные еле заметной, полустертой мозаикой. Нижние части Башни были скрыты туманом.
- Эй, а ну не глазеть! - отец окликнул его, но Валь не мог оторваться; Башня притягивала к себе, призывала: смотри!
- В этой Башне кто-то живет? Вон, наверху окошко…
- В этой Башне нет никого. Торчит здесь с Начала Времен. Охоронты построили…
- Кто это - охоронты?
- А тебе что за дело?
Валь не сумел ответить, а Подкорник не мог объяснить, кто дернул его за язык.
- Эти самые охоронты… Они строили Башню из камня. Говорили, что Город тоже надо так строить. Пусть мол, новые островиты не беспокоят Лес.
- Охоронты хуже охотников? Они наши враги?
Вот тут-то отец ухватил его за ухо, затащил под телегу и, озираясь по сторонам, прошипел глухим шепотом:
- Ты одурел, ушранец? А если тебя услышат? Хочешь, чтобы тебя задушила невидимая рука?
- Рука? Какая рука?
- Рука охоронта.
- Ты же сказал, там никто не живет!
Отец еще раз пребольно выкрутил Валю ухо:
- Я сказал, не пялься на Башню.
Листвинус считал иначе:
- Башню специально строили так, чтобы всем было видно. Что касается охоронтов, это смотрители Башни и хронисты Лосиного острова. Но они давно поклялись не вмешиваться в дела, которые здесь творятся.
- А невидимая рука?
Листвинус улыбнулся:
- За пределами Башни охоронты невидимы. Но они никого не душат. Ты мне вот что лучше скажи: ты сумел разглядеть мозаику?
Валь кивнул. Да, там выложен лось, с такими большими рогами. Его очень плохо видно, но это красивый лось.
Листвинус смотрел внимательно:
- Значит, красивый лось? Это уже неплохо. И какого он цвета?
Валь разглядывал лося в предзакатное время. Лось казался оранжевым, а потом розоватым.
- Ошибаешься, парень. Лось на Башне - тот самый, Белый, которого знали деревья. - Листвинус понизил голос: - Ты про кейрэков слышал?
Валь с опаской моргнул, лекарь чуть усмехнулся:
- Запомни, парень: кейрэки многое понимали. К сердцу Леса нельзя прикасаться. Если я захочу вырезать тебе сердце, что с тобою случится?
Валь судорожно сглотнул: все-таки он дурак, решил, что Листвинус добрый. А тот защищает охотников. Может, и вертел тут? Просто лекарь его припрятал?
Листвинус сразу заметил, как испугался мальчишка, засмеялся и потрепал его по волосам:
- Ну и глуп же ты, парень. Я зачем из тебя всякую дрянь вытаскивал? Чтобы ты был вкуснее? На вот, выпей для крепости. Это сок ежевики.
Валь ухватился за кружку и решил, что Листвинус не такой уж плохой. А когда у кружки показалось блестящее дно, Валь уже твердо знал, что Листвинус очень хороший.
Лекарь опять засмеялся:
- Нравится? То-то! После дупла в самый раз. А про Лес ты все же запомни. Прежде чем стукнуть по дереву, нужно спросить у Леса: можно или нельзя. Хотя тебе вряд ли придется снова стучать по деревьям. После лесного пожара гильдию древорубов непременно распустят. К этому шло давно. Да Совет все тянул и тянул. Так что, парень, придумай себе другое занятие. Что тебе нравится делать?
- Я умею лепить, - буркнул смущенно Валь. - У меня зверюшки хорошо получаются. А однажды я куклу сплел, из ивовых прутьев. Только меня засмеяли.
Глаза Листвинуса потеплели:
- Куклу сплел, говоришь? Стоящее занятие. А я еще собирался отправить тебя домой. Пожалуй, тебе не обрадуются, снова засунут в дупло. Ладно, возьму тебя в Город. Поживешь у меня, пока заживают болячки. А потом подумаем, что с тобой делать дальше.
* * *
Случайное счастье Валя оборвалось мгновенно.
Листвинус вдруг сделался мрачным и молчаливым. Он все чаще без объяснений стал исчезать из дома. И не рассказывал Валю, кто и чем заболел, не просил его вылепить куколок для больных малышей. А когда возвращался, сразу валился в кровать. От него несло "хвойной бодростью". Валь не любил этот запах - горький запах охотников. Древорубы брезговали варить напитки из хвои. Они вспарывали деревья, чтобы выпустить соки. И тогда у Валя всегда звенело в ушах…
На этот раз Листвинус не завалился спать:
- Собирайся. Поедем в предместье.
Валь уставился на Листвинуса и затряс головой.
- Важ, не надо! Я не хочу. Я же стараюсь, важ! Я почти все запомнил из преданий кейрэков. Я могу повторить… и вы еще не закончили про смотрителей Времени… Про то, как строили Город…
- Парень, ты мне надоел. Говорю тебе, собирайся.
Может, Валь мало делает? Плохо вычистил дымоход? Наколол недостаточно дров? Слишком много возился с глиной? Пусть ему только скажут, он доделает. Сразу.
- Я буду стараться, очень. Я сплел еще одну куклу. Вы просили… Для девочки пекаря…
- Она уже умерла. - Листвинус тяжело опустился на стул. - Подай мне бутылку. За печкой.
- Но важ! Вы и так…
- Не спорь. Подай. Голова трещит.
Валь нырнул за бутылкой, подал полный стакан и быстро забился в угол.
- Не поможет. Не прячься. Лучше иди сюда и налей себе чаю.
Валь послушался, но ему стало не по себе. Листвинус снова заговорил. Голос его был усталым:
- Парень, я уезжаю.
- Уезжаете? Почему? Важ, я поеду с вами.
- Нет. - Листвинус сделал большой глоток. - И не надо расспрашивать. Ты еще слишком мал, ничего не поймешь. Тебе надо запомнить одно: ты ничего не знаешь. Ты меня никогда не видел, никогда со мной не беседовал. Мы с тобой вообще не встречались. Понял?
Валь ничего не понял, но кивнул и размазал слезы.
- Так-то. У меня в предместьях есть знакомый, Ваявус. Мастер изящных ремесел. Он мне по гроб обязан. Возьмет тебя в обучение. Поживешь у него. Все. Давай. Собирайся.
Листвинус простился с Валем у городских ворот.
- Видишь тот дом? Ступай! Скажешь: "Я от Листвинуса". И не пускай пузыри. - Листвинус взъершил Валю волосы на затылке. - Духи позволят - увидимся. Может, и ты мне поможешь.
Валь взглянул недоверчиво.
- А что? На Лосином острове всякое может случиться. Вдруг меня тоже решат однажды засунуть в дупло? Глядь, а ты тут как тут, - он невесело засмеялся. - Вытащишь? Не побоишься?
Валь обреченно кивнул.
- Вот и славно. Ну, отправляйся.