- Нет, - твёрдо ответил Миденвен. - Ты. Сила обстоятельств, порождённая естественным ходом событий - это землетрясение или цунами. Бездумная и безвольная стихия. Но ты - людя, и все твои поступки сознательные. Не знаю, насколько ты права в своей разрушительной деятельности, вполне возможно, что ломаешь действительно злое и скверное. Но если сносят старые грязные хибары, то взамен обязательно строят новые дома - крепкие и чистые. Иначе это будет не реформа, а преступление. Если ты отнимаешь у людей один мир, взамен обязана дать другой. Слышишь, Нина, - обязана. Эти люди не просили тебя перекраивать их жизнь.
- Мою жизнь тоже то и дело перекраивали, меня не спрашивая!
- И ты трусливо решила отмстить за это неповинным, не осмеливаясь требовать ответа у истинных виновников? - спросил Миденвен.
- Нет. Но я не знаю, что могу дать взамен разрушенного.
- Придумывай. Ничего другого тебе не остаётся, как придумать новый мир и убедить людей его построить. И очень постараться, чтобы он был получше разрушенного.
Миденвен ушёл. Я крепко выругалась. От его правоты было и обидно, и страшно. К тому же припомнился Дьятра. Верховный нунций Альянса говорил то же самое.
Пять минут спустя Миденвен вернулся.
- Ты на меня сердишься? - спросил он. - За всё… За то, что я сказал тогда в парке и после…
- Нет. Ты прав, хотя и обидно, конечно.
- Лучше бы ты сердилась, - сказал Миденвен.
Я не ответила. Пустые слова одинаково не нужны нам обоим.
Миденвен принялся теребить прядь волос.
- Я боюсь.
- Чего именно? Или кого?
- Не знаю… Нина, все лайто обладают даром предвидения. Надвигается что-то… неотвратимое. Что-то страшное… Я боюсь даже сегодняшнего вечера.
- Дейлирин, может быть, перестанешь мямлить, и расскажешь, что у тебя действительно случилось? - спросила я по-русски.
- Ничего, - ответил он. - Правда ничего. Но скоро случится. Через два года.
- Не поняла.
- Закончится срок отлучения, - пояснил Миденвен. - Мы станем неподвластны Альянсу и Лиге, вернёмся к нашим Сотворителям.
Он вскочил со стула, но метаться по тесной комнате не получилось, Миденвен опять сел. Уши у него обвисли, кончики резко и неровно подрагивали, мочки съёжились.
- Раньше я считал дни до Прощения. Как и мы все. А теперь жду его приближения с ужасом. Как и очень многие из нас. Ведь если мы вновь станем наиближайшими учениками Всесовершеннейших, нам придётся расстаться с друзьями из… низших каст как с… недостойными внимания Дивного Народа. Я потеряю Джакомо, его отца, Ильдана и Люсю, Тлейгу, Арзена, Рижину. Это слишком много, Хорса. Расстаться даже с одним из них всё равно, что отрубить себе руку. А со всеми… Нет, невозможно. Такое не под силу выдержать никому.
- Расставаться не обязательно, - сказала я. - Разрывать с тобой дружбу не станет никто до тех пор, пока ты не сделаешь это сам. Твои друзья любят тебя не меньше, чем ты их. Предрешатели вам не помешают.
- Нина, ну как же ты не понимаешь! - простонал Миденвен. - Я не смогу сохранить эти узы. Всё разрушится. А я стану предателем.
- Хелефайям что, запретят покидать долины?
- Нет. Запретят контакты с… людьми малоценными.
- И что с тобой будет, если ты нарушишь приказ? - спросила я.
- Ничего. - Миденвен встал, отвернулся. - Хорса, я не смогу его нарушить. Не получится. Мне не хватит сил сказать "нет".
- Ты пока и не пробовал, чтобы делать такие выводы.
Миденвен резко обернулся, посмотрел на меня.
- Легко тебе говорить, начертательница.
Он вздохнул, уши было приподнялись и опять обвисли. Он шагнул к окну, прижался лбом к стеклу.
- Нина, внедолинные узы появились не только у меня и моего отца. Прочные связи с… инородцами есть у многих Перворождённых. Сотворители, наказывая нас, отмерили слишком долгий срок отлучения. Мы успели забыть собственную избранность и вошли равными в обычный мир. И стали намного богаче и счастливее, чем до отлучения, потому что обрели истинную благодать. Это дружеские и любовные узы. Нет и не может быть ничего драгоценнее их. Но скоро всё разрушится. Мы все станем предателями. Будет Перламутровый Зал, Хорса. И очень много ануны, гораздо больше, чем сейчас. Откроется Радужный Путь. В честь Прощения пройти по нему смогут очень многие, а не только владыки и лучшие мастера, как было раньше. Сияние Надмирья Пречистого заставит позабыть прошлое, выжжет из сердца и памяти все узы. Противостоять этой власти ни у кого из нас не хватит сил. На предательство мы обречены.
Я подошла, тронула его за плечо. Миденвен обернулся.
- Как ты думаешь, - спросила я, - Элунэль тоже поддастся дурманному волшебству Предрешателей?
- Нет, - твёрдо ответил Миденвен. - Никогда. Его защитит ненависть. Он слишком сильно ненавидит тех, кто погубил его побратимов, чтобы поддаться дурману Надмирья, как бы силён он ни был.
- А тебя защитит любовь, - сказала я. - Она гораздо сильнее ненависти. Ты ведь любишь своих друзей, они любят тебя. Даже самые крепкие чары бессильны против такой брони. Любовь - надёжнейший из оберегов.
Я сжала ему плечо, заглянула в глаза.
- Они будут там вместе с тобой, Дейлерин, в твоём сердце. И с твоим отцом. Все вместе вы сумеете справиться с любым мороком и дурманом.
Миденвен стремительным движением обнял меня, прижал к себе.
- Ты всё-таки простила меня, - тихо сказал он. - Простила.
- Глупенький ты, - ответила я. - Только такой глупый наивный ушехлоп и мог поверить в нелепую байку о всемогуществе девяти мерзавцев.
Я мягко высвободилась из объятий, улыбнулась. Он смущённо улыбнулся в ответ, уши выпрямились.
- Нина, можно я расскажу в Виальниене то, что ты сказала? О том, что узы могут стать бронёй и источником силы?
- Нужно. И не только в Виальниене.
Миденвен повернулся к окну, посмотрел на уличную суету.
- Я пойду, - сказал он.
- Подожди немного, сейчас Егор придёт. Ты же всегда хотел с ним познакомиться.
Пришёл Егор действительно быстро, минуты через три. Миденвен посмотрел на него с удивлением, потом - с недоумением - на меня.
Егор очень красив - высокий блондин с огромными, почти как у хелефайи, зелёными глазами, безупречными чертами лица и с фигурой античного атлета. Бабы вешаются на него гроздьями, но дольше недели ни одна не выдерживала, - трудно наладить отношения с мужчиной, который живёт исключительно своей работой, и даже в постели, до и после любовных утех, говорит только о ней. Но мне нравится именно эта увлечённость. Просто смазливых мужиков полно, да людей среди них мало. Как, впрочем, и среди женщин.
Общую тему для разговора с лучшим фармацевтом Хелефайриана Егор нашёл быстро.
- Я бы очень хотел познакомить с вами отца, - сказал Миденвен, не сводя с Егора восхищённых глаз. - Он целитель. А сейчас изучает человеческую медицину. Но о таком наставнике даже не мечтал.
Егор смутился. Я прикусила губу, чтобы скрыть улыбку. Предсказать итог их знакомства было несложно.