Нил Шустерман - Беглецы стр 19.

Да это же Алексис, болтливая девочка, с ко­торой они познакомились в автобусе! Она до­гоняет Рису, неся на плече хнычущего Чейса.

- Вечно кто-нибудь сигнализацию включа­ет, - жалуется она. - Ну, ладно, по крайней ме­ре, хоть математикой заниматься не надо.

Неожиданно внимание полицейского пере­ключается на Алексис.

- Пройдемте со мной, мисс.

Пораженная Алексис останавливается как вкопанная.

- Кто, я?

- Да. Прошу пройти со мной. Мы бы хотели задать вам несколько вопросов.

Риса, не дыша, проходит мимо, боясь, как бы вздох облегчения не привлек к ней снова внимание полицейского. Полицейский решил, что она не подходит под описание девочки с ребенком, которую они ищут. Зато Алексис подходит! Риса, не оглядываясь, спускается по ступенькам и оказывается на улице.

Через несколько секунд Коннор присоеди­няется к ней.

- Я видел, что произошло. Девчонка тебе, возможно, жизнь спасла.

- Нужно будет позже ее поблагодарить.

Идущая на несколько шагов впереди мисс Стейнберг опускает свободную руку в карман, достает ключи от автомобиля и сворачивает налево, на дорожку, ведущую к школьной сто­янке. Все будет хорошо, думает Риса. Она нас вывезет отсюда. Девочке впервые в жизни ка­жется, что истории о чудесах и ангелах не вы­мысел... но тут за спиной раздается знакомый голос:

- Подождите! Стойте!

Риса оборачивается и видит Льва. Он их за­сек, и, хотя его отделяет от них значительное расстояние, Лев, ловко пробираясь сквозь тол­пу, стремительно сокращает дистанцию.

- Риса! Коннор! Подождите!

Ему было недостаточно просто предать их, теперь он еще и хочет привести полицейских прямо к ним. И не только ему: Алексис продол­жает разговаривать с инспектором, остановив­шим ее у бокового выхода. Оттуда хорошо вид­но Рису, и она, указывая рукой в ее сторону, что-то объясняет полицейскому. Выслушав ее, он выхватывает рацию и начинает говорить в нее.

- Коннор, мы в опасности.

- Знаю, я все видел.

- Подождите! - кричит Лев, пробиваясь сквозь толпу. Он еще далеко, но с каждым ша­гом расстояние между ними сокращается.

Риса пытается найти Ханну, но та раствори­лась в толпе детей, наводнившей автостоянку. Коннор смотрит на Рису, в его глазах смесь с траха и бешенства.

- Бежим, - командует он.

На этот раз Риса без колебаний бросается вслед за ним. Ребята бегут в сторону улицы, но неожиданно во двор школы, оглашая воздух ревом сирены, въезжает огромная пожарная машина и останавливается, преграждая путь беглецам. Бежать некуда. В самый подходящий момент кто-то включил сигнализацию, и ребятам удалось вы­браться из школы, но дальше не пройти - толпа значительно поредела и их видно как на ладони.

Риса инстинктивно находит выход. Мысль еще не успела оформиться, но слова уже срыва­ются с губ:

- Коннор, хлопай!

- Что?

- Хлопай! Ну же, давай!

Коннор быстро кивает, показывая, что идея ему понятна, поднимает руки над головой и начинает хлопать - сначала медленно, а по­том все быстрее и громче. Риса присоединяет­ся к нему, теперь они оба аплодируют, как на концерте любимой группы.

Ученик, шедший за ними по пятам, роняет сумку и останавливается как вкопанный, с ужа­сом глядя на них.

- Хлопки! - визжит он.

Паника начинается немедленно, разраста­ется и через пару секунд превращается во все­общее столпотворение. Все начинают метать­ся, как крысы на пожаре.

- Хлопки! Хлопки! - кричат испуганные школьники, разбегаясь в разные стороны. Все носятся как угорелые, но куда бежать, не знает никто, ясно только, что чем дальше от школы, тем лучше.

Риса и Коннор продолжают хлопать, стара­ясь наделать как можно больше шума. От звонких ударов краснеют ладони, но эффект достигнут - ослепленная ужасом толпа несется бог знает куда под звук сирены пожарного авто­мобиля, напоминающий трубный глас, возве­щающий о наступлении конца света. Ни Льва, ни полицейских не видно - всеобщая суматоха накрыла их.

Риса и Коннор прекращают хлопать и бро­саются в водоворот мечущихся тел, как вдруг сзади появляется Ханна, несущая на вытяну­тых руках ребенка. Ее план вывезти ребят в безопасное место не осуществился, и она переда­ет малыша Рисе.

- На Флеминг-стрит есть антикварный мага­зин, - говорит она. - Спросите Соню. Она по­может.

- Мы не террористы, - только и успевает ска­зать ей Риса.

- Я знаю, - перебивает ее мисс Стейнберг. - Удачи.

Времени благодарить учительницу и про­щаться нет. Через секунду поток обезумевших людей разделяет их. Риса спотыкается и пони­мает, что толпа вынесла ее на улицу.

Водители останавливают автомобили и с ужасом взирают на орды объятых ужасом де­тей, пытающихся спастись от террористов, но не знающих, где именно они находятся и куда нужно бежать. Ребенок, которого Риса крепко прижимает к себе, плачет, но его голос не слы­шен за ревом и визгом сотен глоток. Через се­кунду Риса и Коннор оказываются на другой стороне улицы и продолжают бежать дальше в окружении до смерти перепуганных детей.

18. Лев

Трудно придумать лучшую аллегорию одиноче­ства: Лев Калдер, распростертый под ногами обезумевшей толпы.

- Риса! Коннор! Помогите! - кричит он.

Не нужно было звать их по именам, но ду­мать надо было раньше, ничего уже не испра­вишь. Они убежали, как только услышали его голос. Они не стали его ждать. Знают, что он сделал, и ненавидят его за это. А теперь все бе­гут прямо по нему, как будто никакого Льва нет на свете. Вот кто-то наступил ему на руку, а по­том чей-то ботинок оказался прямо на груди, а его владелец еще и использовал тело Льва как трамплин для ускорения.

Хлопки. Они кричат об атаке террористов, а все потому, что он нажал эту дурацкую крас­ную кнопку.

Нужно догнать Рису и Коннора, объяснить­ся с ними, сказать, что он виноват перед ними, что он жалеет о своем решении выдать их. Ведь это он поднял тревогу, чтобы дать им убе­жать. Может, если он расскажет об этом, они поймут. Ведь они его единственные друзья. Других нет. Впрочем, Коннора и Рисы уже то­же нет. Он сам все испортил.

В конце концов толпа редеет, и Льву удает­ся подняться на ноги. Джинсы разорваны на колене. Во рту привкус крови, - наверное, он прикусил язык. Он оглядывается, пытаясь по­нять, что происходит. Большая часть ребят уже на улице, некоторые побежали еще даль­ше. В школьном дворе остались только те, до кого новости дошли слишком поздно, и те, ко­му было просто лень убегать.

- Не стой здесь, - советует Льву пробегаю­щий мимо парень. - Хлопки засели на крыше!

- Нет, - возражает ему другой, - я слышал, они в столовой.

Вокруг расхаживают растерянные поли­цейские, изо всех сил делая вид, что понима­ют, что происходит и куда нужно идти. На са­мом деле они бесцельно бродят из стороны в сторону, не в силах бороться с укоренившейся привычкой постоянно совершать какие-то действия.

Коннора и Рисы нигде нет. Они бросили его.

Лев понимает, что оставаться во дворе опасно. Если он не уйдет с теми, кто еще здесь, полицейские рано или поздно обратят на него внимание.

Он убегает, чувствуя себя абсолютно беспо­мощным. Подкидыш, оставленный на крыль­це, и тот чувствует себя увереннее. Лев даже не знает, кого винить за то, что случилось с ним. Пастора Дэна, давшего ему волю? Самого себя за то, что предал двоих ребят, своих единствен­ных друзей? Может быть, Бога за то, что нис­послал на его долю такое тяжкое испытание? Ты можешь стать кем угодно, сказал пастор. Но сейчас, Лев это чувствует, он - никто. Он уже не Леви Иедидиа Калдер, такого мальчика на свете больше нет. Осознание этой горькой ис­тины и есть одиночество в чистом, незамут­ненном виде, без примесей.

19. Коннор

Антикварный магазин, в который ребята при­шли по совету Ханны, расположен в старой ча­сти города. На улице растут большие деревья. Прямо над дорогой их ветви сплетаются са­мым причудливым образом и растут под таки­ми углами, каких никогда не увидишь в дикой природе. Всему виной вмешательство челове­ка - ветви просто вынуждены уступать дорогу грузовикам с высоким кузовом, часто проезжа­ющим по улице.

Мостовая засыпана желтыми и красными осенними листьями, но и на ветвях их еще не­мало - не все деревья готовы сдаться по перво­му требованию осени, и над дорогой, как и ле­том, висит призрачный шатер, защищающий прохожих от дождя и солнца.

Малышка сделалась совсем безутешной, ры­дает без конца. Коннору ужасно хочется посе­товать на непрекращающийся плач, но он вы­нужден держать жалобы при себе - ведь если бы не он, никакого ребенка с ними не было бы.

Народа на улице немного, но прохожие по­падаются нередко. По большей части старше­классники, болтающиеся по округе без особого дела и, вероятно, рассказывающие всем желаю­щим жуткую историю сегодняшней террорис­тической атаки Хлопков-камикадзе на школу.

- Я слышал, это анархисты.

- А я слышал, что сектанты.

- А мне говорили, что они делают это просто так, без особой цели.

Кстати, Хлопки считаются такими опасны­ми именно потому, что никто не знает, за что они, собственно, выступают.

- Хорошая тебя мысль посетила, - хвалит Коннор Рису по пути к антикварному магази­ну. - В смысле Хлопками прикинуться. Я бы ни­когда не додумался до такого.

- Ну, ты же додумался вырубить того инспек­тора в лесу при помощи его же собственного пистолета.

Вспомнив этот героический эпизод, Кон­нор улыбается.

- Я действую инстинктивно, а ты обдуманно. Мы друг друга прекрасно дополняем.

- Да уж. Правда, без Льва нас стало меньше.