- Почти. Там нас было человек десять, и мы спрашивали... Она так рассказывает! Ты не представляешь! Я только теперь понял, какой же я болван! А Таш - какая она умница! Она всё объясняет, объясняет, объясняет!
- Женщина - объясняет? Мужчине? - Это у меня в голове как-то не укладывалось.
- Да! Да!
И тут он наконец опрокинул тачку.
Мы помогли ему быстро собрать глину и велели молчать. Но он всё равно пытался нам растолковать, что мы всё делаем неправильно.
- Совсем спятил, - сказал Тахмад. - Может, его та женщина сглазила? Нужно будет купить ему амулет.
Мы быстренько посчитали - вечером Абад и Левад, самые сильные, получат два "кувшина", мы - по одному, если они вместе за "ногу" купят амулет, мы им дадим по лепешке и по кружке пива, получится на каждого из них по две лепешки и две кружки пива. И это хорошая покупка - когда у нас появятся деньги на женщин, будем надевать его по очереди.
Но Гамид не пустил нас в город за амулетом.
- Нас там подслушают, - загадочно сказал он. - Останемся. Вы такое узнаете!
Ночью, в пещере, Гамид произнес речь.
- Жрецы нас обманывают, - сказал он. - Никакого храма на вершине этой башни не будет. Он там не нужен. Когда боги хотят спуститься в храм, они сами спускаются, им это нетрудно, вовсе незачем устраивать храм у них под носом. Так что башня неправильная. И она должна рухнуть.
- Вот додумался! - возмутились мы. - А где же нам зарабатывать на жизнь?
- Я знаю такое место! Мы там заработаем вдвое больше! Вот послушайте - Наша Башня стоит, пока мы ее строим и чиним. Ведь постоянно на стенах латают какие-то дырки. Если из нее уйдут люди, она скоро рухнет. Мне объяснили: башня - это мы сами!
- Ты хочешь сказать, что нас замуруют в башне? - спросил Абад. Стало очень тихо.
- Нет! Нет! Мне самому так сказали! - закричал Гамид. - Но это не так! Мы будем живы и здоровы! Но мы зря тратим тут время! В той башне, которую мы видели там, вдали, платят вдвое больше! И она не рухнет! Там новичок получает сразу два "кувшина" в день! А через месяц - уже три! Для чего нам тут мучиться, если на вершине не будет храма? Да и самой вершины не будет - просто на верхних ярусах будут сидеть храмовые звездочеты! Вот и всё!
- Дался тебе этот храм, - буркнул Тахмад. - Разве нам плохо жилось, пока мы о нем не знали? Я вон рубаху себе купил с синими полосками. Была у меня в Субат-Телле такая рубаха? Не было. И в пещере стоит бутыль с пивом. Была у меня в Субат-Телле своя бутыль с пивом? Не было. И еще мне сказал стражник Баркуд Амади, что осенью пригоняют молодых ослов. Если отложить денег и купить осла с повозкой, можно доставлять кирпичи с третьего яруса на шестой или, если повезет, сразу на восьмой. А это совсем другие деньги!
- А корм для осла? - спросил я. - Чем выше - тем он дороже. А если скотина заболеет?
- А в Другой Башне тебе могут дать осла просто так - чтобы ты на нем работал, - заявил Гамид. При дальнейших расспросах оказалось, что и на завтрак там не одна миска жирной каши, а две. Мы любим поесть, но две миски - это опасно.
- Так вторую можно продать! - тут же сообразил Гамид.
Мысль перебежать в Другую Башню, где всё вдвое лучше, чем у нас, так засела у него в голове, что он очень долго не давал нам покоя. А тут еще Таш...
Она, как мы решили, была не жрица, только одевалась и красила пальцы, как они, чтобы спокойно ходить по храму и приставать к крепким молодым парням. Я увидел ее - и у меня в глазах помутилось. Таких красавиц родителям нельзя из дому без покрывала выпускать, чтобы не сглазили, и безумие Гамида стало мне понятно: не Другая Башня ему голову вскружила, а Таш.
- Он вам главного не сказал, парни, - так взялась за дело красавица, когда мы наконец встретились. - Что вам обещали вербовщики? Что будете катать тачки и получать в день сперва один "кувшин", потом два? А потом, может быть, сикль в месяц? Больше ведь ничего не обещали? Нет! И они вас не обманули - вы еще десять лет будете катать тачки с нижнего яруса на третий. Вы ведь ничего другого не умеете, а учить вас никто не станет. А потом вы спуститесь вниз - а глины нет! Вы побежите искать своего главного - а его нет! Вы кинетесь к поварам - поваров нет! Все ушли! Пока в башне люди - она стоит. Люди уйдут - ее не станет. И вы одни останетесь в башне, которая уже начнет рушиться. И она упадет вам на головы!
Мы стали понимать, что имел в виду Гамид. Но поверить в это мы не могли.
- Послушай, девица Таш, не могут все разом уйти из Нашей Башни, - сказал Тахмад. - Куда им идти? Кому они нужны?
- Могут. Просто вы не знаете...
Она поднесла к губам накрашенный пальчик, и мы, все шестеро, уставились на эти пухлые губы, а тачки и бронзовые бляшки вылетели из наших голов, как воробьи.
- Наша Башня - не первая... - прошептала Таш. - До нее были другие... И все они рухнули...
- Как рухнули?! - заорал Абад.
- Молчи, сын бешеной козы от шелудивого верблюда, - сказал ему Тахмад. - Или засунь себе в рот головную повязку. А ты, девица, не говори того, что нельзя проверить.
Я обрадовался - как ловко Тахмад поставил на место эту красотку Таш!
- Вот как раз проверить очень легко. Вы работаете каждый день, и ваш труд начинается на рассвете?
- Нет, на рассвете мы только просыпаемся, - сказал Левад. - Потом мы умываемся, идем за кашей, едим, спускаемся вниз, нам выдают тачки из сарая, и тогда только начинается работа.
- А вечером? - спросила она. - После того, как вам дают вечернюю кашу, что вы делаете?
- Идем гулять по городу, - сказали мы.
- Тогда выбирайте - или я встречу вас до рассвета и поведу на место, где была Первая Башня, или мы туда сходим вечером, - предложила Таш. - Это недалеко. Их стараются строить поблизости от города. Я вижу, что вы не поверите, пока сами не увидите развалины своими глазами. Только я прошу вас взять с собой лопату или две. Они пригодятся.
Мы беседовали с Таш в храмовом саду - она знала, как можно туда пройти со стороны храмовых прудов. И мы бы себя чувствовали, как в раю, среди прекрасных деревьев, если бы боги послали каждому из нас такую Таш. Но она была одна, а нас - шестеро.
- Никому не рассказывайте о нашем уговоре, - предупредила она. - Так утро или вечер?
- Вечер, - сказали мы. И она, уговорившись, что будет ждать нас возле загона, где ослы крутили священную крестовину Мардука, ушла, красиво колыхая бедрами.
Весь следующий день мы не столько гоняли тачки, сколько поджидали друг друга в норе и переговаривались. Удивительно, что нас на этом не поймали. Наконец наш надсмотрщик приказал парням, копавшим глину и кидавшим ее в тачки, воткнуть лопаты в кучу. И все мы, оставив тачки в сарае и вымыв руки, отправились есть кашу
Потом мы оделись понаряднее и спустились вниз.
Крестовина в загоне была неподвижна - ослов выпрягли и увели.
- Как-то это неправильно, - сказал Гамид. - Если это священная крестовина Мардука, то почему ее вертят только днем? Нашлось бы немало людей, желающих повертеть ее и ночью, чтобы Мардук стал их покровителем.
- Ты бы лучше сходил и принес лопаты, - ответил ему Тахмад.
- Пусть со мной пойдет Гугуд. Он покараулит. Иначе кто-нибудь увидит, что я уношу лопаты, и меня назовут вором, как людей из Латыш-Телля, которые стянули грудные повязки у своих жен.
- Это правильно. Ступай с ним, Гугуд.
Они пошли за лопатами, а мы отыскали большие камни и сели на них - ждать.
На этих камнях часто отдыхали днем служители священной крестовины, подзывали разносчиков, угощались и пили пиво. Тахмад пошутил, что камни набрались святости и она может перейти в нас. Левад усомнился - вряд ли святость внедряется в человека через такое место. И мы, веселясь, не заметили, как подошли двое из тех служителей. А когда заметили, то разом замолчали и вскочили.
Но им были нужны не камни - они шли к ограде двора, где стояла крестовина, и залезли на эту ограду, хотя она была совсем хилая, и оттуда рассмотрели те зубчатые колеса, что вращаются со скрипом.
- Ну вот, что я и говорил! - воскликнул один, худой и долговязый, которого мы уже как-то видели. - Проклятый столб покосился! Вот отчего у нас такие неполадки! Видишь, зубцы колеса проскакивают и не цепляют? Поэтому весь верхний ряд оказался выключен из работы.
- Теперь вижу, - отвечал другой. - Будь оно неладно. Завтра нужно с утра позвать мастеров. Я бы и новую крестовину заказал, эта уже совсем трухлявая.
Мы сперва молчали от почтения, а потом от изумления. Этот человек назвал столб от священной крестовины проклятым, а саму крестовину - трухлявой!
- Одно из двух, или новая крестовина, или молодые; ослы, - возразил первый. - И то, и другое нам не дадут. Слезай, пока окаянный забор не рухнул. А то еще из-за него будут склоки.
Они ушли, а мы остались торчать у камней.
- Это не служители Мардука, - наконец выговорил Тахмад. - Они не похожи на служителей Мардука. Они издевались над священной крестовиной.
- Надо пойти в главный храм и рассказать! - предложил Левад.
- А кто мы такие, чтобы ходить в главный храм? И с чего ты взял, будто нам поверят?
Тахмад был прав. Мы - парни, которые гоняют тачки. А эти нечестивцы - господа, достаточно посмотреть на их накидки из тонкой шерсти и на головные повязки из полосатой ткани. Правда, бороды у них - как у нищих возле храма, которые нарочно засовывают туда солому и пачкают их глиной, чтобы вызвать жалость, у этих в бородах были какие-то стружки и, кажется, тоже сухая глина.
- Вот что. Нужно подстеречь, когда станут менять священную крестовину, чтобы взять щепочки, - додумался Левад. - Будет что отослать домой.