- Я пьян, - честно ответил он. - Чего вы хотите?
- Нас прислал господин Осейф Гумариэль, чтобы привести тебя, но сказал - если ты не слишком пьян.
- Я слишком пьян. Но я запомнил... я его найду...
- Зачем твоему хозяину этот человек? - спросил Гамид.
- Этот человек обижен разумными. Наверно, хозяин хочет услышать его жалобы.
- Странное желание.
- Я больше ничего не знаю.
- А раньше твой хозяин не хотел слушать жалобы? Это желание одолело его лишь сегодня? После праздника?
- Откуда мне знать про его желания! Мы увидели этого несчастного на лестнице, он не желал идти пировать вместе со всеми, а потом пошел на пятый ярус, в харчевню.
- Ладно, это не наше дело, - сказал Гамид. - Как у тебя с Лиш?
- Она не хочет до обряда. Послушай... у нее есть хорошенькие подружки... Кеш, которая трудится в пекарне, она племянница жены пекаря... и Диш, дочь торговца, который привозит овощи с огородов... ну?..
- Не хочу, - хмуро ответил Гамид. И я понял, что у него одна Таш на уме.
- Ты же не собираешься всю жизнь гонять тачки? - на всякий случай спросил я.
- Мне предстоит гонять тачки еще почти десять лет!
- Прости...
Мне стало стыдно - я ведь мог тогда прибежать раньше, пока мои братья не поставили печатей в договоре.
- Послушай, мы придумаем наконец, что нам делать с теми резными ложами? - Я задал этот вопрос уже не в первый раз. Сам я ничего изобрести не мог.
- Не знаю. На нижних ярусах они же никому и даром не нужны. Мы спрашивали у носильщиков, у разносчиков, у женщин, которые шьют мешки. На средних тоже, мы даже младшего жреца спросили. Самая бесполезная вещь, какую я только видел!
Гамид сердился, но из-за чего, я понять не мог.
- Ты видел людей на празднике? - наконец спросил он.
- Да, я стоял у двери и многих видел.
- Там женщины были?
- Были жрицы и просто богатые женщины... - тут я сообразил, что он хочет услышать про Таш. - Но тех, кто в глубине храма, я не видел! Там поперек стояли столы с угощением.
- Видел... - тихо сказал он. - Чего уж там, говори, как есть... Они были вместе?
- Откуда я знаю? Я не следил. Там вообще было не протиснуться. А я потом ушел на лестницу и заснул.
- Это на тебя похоже...
Разговор складывался как-то нелепо, и я обрадовался, увидев издали бегущую к нам Лиш.
Совсем нужно обменять свой разум на ослиный, чтобы желать близости госпожи Ташахегаль, думал я. Разве она променяет того мужчину, чей чин высок, стан крепок, а руки мягки, на Гамида? У него и разум быстр, и он привык приказывать, привык думать за всех, кто под его началом, и каждому давать четкое и точное задание. А Гамид привык только гонять тачку. За Гамида только его молодость, ведь тот мужчина староват для Таш, ему все сорок лет и даже больше!
Я повел Лиш к прудам и дальше, в рощу, - целоваться.
На следующий день хозяин чувствовал себя отлично и с утра собрался наверх. Он там уже давно не был и руководил строительством через помощников. Мы с Абдадом так хорошо отдохнули, что внесли его очень быстро. А потом мы сели в норе на пол и стали смотреть на проходящих людей. Были среди них и парни с тачками, одетые не хуже, чем подрядчики на восьмом ярусе.
Мы обсуждали проходящих женщин и девушек, их походку, их бедра, их волосы, и не сразу заметили, что по норе бежит мальчишка, похожий на нашего Бубука, придерживая на груди какой-то странный груз. За несколько шагов до нас он пронзительно завопил:
- Новости, новости, новости! Горячие, прямо из печи! Богатая свадьба! Безумный развод! На тридцать втором ярусе - новый житель!
- Стой! - схватил его за плечо пожилой жрец. - Что за развод?
- Купи новости, господин! - Мальчишка снял с шеи связку табличек. - Ты узнаешь, сколько сегодня стоят серебро и золото на всех ярусах! Всего одна "нога", господин, - связка лука на храмовой кухне стоит дороже!
- Держи "ногу".
- Что это? - в ужасе спросил Абдад. - Откуда сопляк знает про свадьбы и разводы?
Я стал ему объяснять, что это за таблички, но он не поверил - как ящик может делать их, если для этого нужен писец, откуда ящику знать, какие знаки следует выдавливать? Пока он недоумевал, мальчишка исчез, зато появился другой, с такими же воплями.
- Сколько их? - ужаснулся Абдад.
- Наверно, по двое на ярус... О великие боги, где же нашли такую армию мальчишек?
- Я думаю, взяли тех, кто крутится у прудов, помогая рыбакам, и еще тех, которые на посылках у разносчиков.
От криков у меня звенело в ушах.
- Эй, молодой господин, купи новости! Великолепная свадьба! Бешеный развод! Лучшие невесты девятнадцатого и двадцатого ярусов! - выкрикнул мальчишка, подбежав к человеку, который только-только появился из арки, поднявшись по лестнице.
- Дай сюда!
И мы увидели совсем странную картину. Молодой господин, схватив нанизанные таблички, выбрал одну, прочитал и швырнул оземь всю связку, и стал ее топтать! А пока мальчишка призывал стражу, кинулся обратно на лестницу.
Я не сумел разглядеть лица, но был уверен - это Лилуэласу.
И мы довольно долго просидели, ожидая хозяина.
Он наконец вышел из арки, опираясь на руку помощника, мы вскочили и впряглись, помощник усадил его, и хозяин закричал:
- Скорее, скорее!
Вниз нести - не то что вверх, ноги сами бегут. Мы пошли быстро, уверенно, всё время ускоряя шаг, а он кричал, как будто считал нас молодыми мулами. Когда мы оказались на шестом ярусе и внесли его в жилище, он стал громко призывать Арбука. Арбук выбежал из хранилища табличек, хозяин тут же потребовал какие-то расчеты.
- Что ты копаешься? Я плачу тебе, как не платит помощнику ювелир на пятнадцатом ярусе! Опять ты спутал полки! Опять ты три дня не найдешь одну-единственную табличку! - шумел он, а бедный Арбук боялся высунуть нос из хранилища. Потом некстати показался Бубук.
- Я сам сделаю из тебя евнуха, дармоед! Боги, боги, почему я еще жив?! Фош! Где Фош?! Почему на столе нет блюда с финиками?!
Он проковылял в спальню, там закричал, призывая на помощь, я вбежал и помог ему лечь. Тут же появился Арбук с табличками. Хозяин взглянул на них - и запустил ими в дверь.
- Всё, всё, всё неправильно! - завопил он. - Так я и думал! Боги, боги, отчего эти бездельники смотрят и не видят?! Трубу перекосило! Я говорил им, чтобы они каждый шаг проверяли по отвесу! О боги, что теперь будет! Башня загнется, словно крючковатый посох бродячего лекаря! Я не могу работать с этими людьми! Я бессилен спасти эту башню!
Он скрючился, спрятав голову меж колен, и молчал очень долго.
А когда он заговорил, его голос был голосом жреца, ведущего похоронный обряд.
- Башня обречена. Башня владыки Энлиля обречена, - повторял он. - А почему? А потому, что я не мог сделать правильные расчеты! Для меня пожалели семь дней времени! Неделя была нужна устройству Самариаха, всего неделя! Ничтожная, несчастная неделя... Что смотришь, осленочек? Не понимаешь? Я выносил эту башню, как мать вынашивает младенца! Она была безупречна - была, насколько вообще может быть безупречна башня с ошибками в расчетах! Я всего лишь человек, осленок, всего лишь человек. Что мне с собой делать? А они устроили печатню, чтобы сообщать о девицах на выданье! Ровоам, ослиное охвостье! Если его запереть с устройством и не давать пива, он сделает все расчеты за три дня! Амалек, бешеная обезьяна! Я встречался с ним, я ездил в Нашу Башню, я умолял его - перестань дурачиться, займись делом! Нет! Ему хочется отнимать ложку каши у площадных шутов, которые показывают толпе голую задницу! Агенор, старый дурень! Отчего он не велел им работать над расчетами? Разве шесть корзин табличек нужны только для того, чтобы извлекать сплетниц?
И долго еще он говорил, обращаясь как будто ко мне, so знать не желая, слышу я его или заснул.
- Нет больше моей любимой башни... - сказал он наконец, и тут заглянул Бубук.
- Господин, там пришел Евер Сати.
- И что я скажу ему? Скажу, что оба мы потерпели крах? Ладно, пусть войдет.
Вошел тот, кто пьяный сидел, свесив ноги в канаву. Сейчас он протрезвел, лицо посветлело, и я понял - он "чина в расцвете сил, лет ему даже меньше тридцати, плечи у него широкие, не то что у Амалека Бади, и волосы густые, темные, торчащие из-под нарядной синей Повязки.
- Привет тебе, наставник, - произнес он кланяясь.
- Подай господину стул, - приказал мне хозяин. - Я рад тебе, Евер. Клянусь ветром Энлиля, рад. Ты единственный в этом приюте умалишенных, кто хочет делать расчеты, а не игрушку для бездельников с тридцатого яруса.
- Я хочу уйти из Другой Башни, наставник. Тут мне делать нечего. Я прямо тебе об этом говорю. Ты меня поймешь.
- Я тебя понял. Я бы и сам ушел, только некуда. А ты куда?
- Не знаю. Я хочу съездить в город, поговорить с одним умным жрецом. Я бы мог неплохо устроиться при храме счетоводом. Дело несложное, с числами я в ладах. И забыть счетное устройство Самариаха, как дурной сон, навеянный демонами.
- Это ты хорошо придумал. Жаль, что устройство останется в дурных руках.
- Самому жаль. Ведь я - я, а не они! - всё подгонял, табличку к табличке, всё выверял, заставлял соединяться и разъединяться. А они пришли на готовое. Думаешь, они разобрали те шесть корзин? Четыре так и стоят нераскрытыми!
- Что они там делают, Евер?
- Отдыхают после вчерашнего. Ослы сегодня остались в стойлах.
Я тихонько вышел.