- Да, господин.
- И вы согласны выполнять мои приказания за разумную плату?
- Да, господин!
- Мне сами боги послали вас. Ох, и проучу же я этого хитреца! Он думает, что в Другой Башне самый умный! Это мы еще посмотрим! Я своего добьюсь. Вагад, как зовут твоего брата?
- Гамид, господин.
- Он так же бестолков, как и ты?
- Да, господин.
- Это хорошо. Гамид и Вагад, вы будете делать только то, чего я потребую. Повторите!
- Мы будем делать только то, чего ты потребуешь, господин.
- И даже ради спасения моей жизни вы ничего не предпримете, если я вам не прикажу.
- Да, господин.
- Клянитесь этой вашей крестовиной Мардука.
Мы вспомнили дерьмовозов из Нашей Башни, но послушно произнесли:
- Клянемся, господин.
- Берите пирожки, ешьте и слушайте меня. Мне нужны веревки и канаты. По разным причинам я не могу купить их сам. Я дам денег Гамиду, чтобы он купил полсотни локтей тонкого каната и столько же прочной веревки. Гамид, ты будешь брать этот товар у разных продавцов. Так... Пять локтей у одного, пять - у другого, пять - у третьего, пять - у четвертого...
- У нас не так много торговцев канатами и веревками, господин!
- У нас их много. А ты, Вагад, не смей покупать эти веревки и канаты. Все знают, что ты мой носильщик. Повтори.
- Все знают, что я твой носильщик, господин.
- Ешьте пирожки. Если вы из-за них столько претерпели, то будет справедливо, если вы сожрете всё блюдо, ослятки мои.
И мы его сожрали.
Потом я проводил Гамида и вернулся на свое место.
Слишком многое случилось в этот вечер, и я думал, пытаясь всё осознать.
Начал я с крестовины Мардука.
Если это действительно священная крестовина, как сказали Абаду, и она соединена со страшными вещами в гремящей и скрипящей комнате, то и эти вещи - священны. В самом деле, ящики, которые выезжают из стены сами собой, и прутья, которые поднимаются без помощи человеческих рук, и колеса, которые вращаются, действуют благодаря божественной силе Мардука, а мы, дурни, вломились в святилище, и хорошо еще, что его мощная ладонь нас не пришибла.
Но она должна была пришибить моего хозяина, который страшно ругался в двух шагах от святилища. Однако он цел. Может быть, он заранее откупился от мести всесильного бога, пожертвовав деньги на храм? Или же он сам - жрец высокого ранга, довольно вспомнить, как ласково говорил с ним тот мужчина. Это уже более походило на правду. Ведь тот мужчина - человек, имеющий власть и применяющий ее...
Тут я, разумеется, вспомнил про Таш.
Кто она? Может быть, и в самом деле жрица? И даже не жрица Асторет, а кого-то еще из великих богинь. Только жрица может так распоряжаться с людьми, их жизнью и смертью...
Тогда убивать ее нельзя! И нужно вразумить Гамида, чтобы даже не пытался.
Я еще много о чем думал и незаметно перешагнул Черту между явью и сном, продолжая размышлять и созерцая картины сна. Опомнился я, когда меня крепко встряхнул Абдад. Женщина Фош приготовила нам горячую еду, и носилки ждали нас у дверей.
Вечером, когда мы вернулись на шестой ярус, хозяин велел мне после захода солнца спуститься вниз и найти Гамида. Если Гамид уже успел купить веревки и канаты, то забрать их, а если не успел - крепко дать ему по шее, поскольку бестолковость, несомненно, необходимая тем, кто гоняет тачки, тоже должна иметь пределы.
- Спрячешься, обмотаешь их вокруг поясницы по голому телу и сверху наденешь тунику, - сказал мой хозяин. - Чтобы никто их у тебя в руках не видел! И чтобы никто не видел, как твой брат передает тебе покупку.
Я всё выполнил точно и принес пять локтей веревки и пять локтей каната.
- Отчего так мало? - спросил хозяин.
- Ты сам так приказал, господин: у одного торговца пять, у другого пять...
- Молчи! Я должен был это предвидеть. Несколько дней спустя у нас было довольно много веревок и канатов. Я по приказу хозяина в темноте привел к нему Гамида.
- Сперва я вас покормлю, - сказал господин Осейф. - Вот жареная рыба, поешьте немного, а настоящее угощение будет, когда вы исполните мое поручение. Идем.
Поев, мы взяли три больших куска прочного каната, связали в один и сделали на нем толстые узлы.
Хозяин прекрасно знал все внутренности Другой Башни. Мы по лестнице поднялись на седьмой ярус, и он вывел нас узким коридором к Трубе. Там было окошко, необходимое для притока воздуха.
- Кажется, здесь, - сказал господин Осейф. - Один из вас вылезет в окошко и по канату спустится вниз. Второй же будет держать этот канат и помогать ему, то отпуская, то притягивая. Труба освещается снизу - там допоздна ослы крутят крестовину. Того, кто будет висеть на канате, не заметят - а он увидит всё, что нужно. Поняли?
- Поняли, господин, - ответили мы.
- Идем дальше. Увидеть этот человек должен выходящее в Трубу окно на уровне третьего яруса. Обычное окно, вряд ли закрытое ставнями. Оно будет не прямо над этим вот окном, а немного в стороне. Третий ярус узнать нетрудно - он лишь на локоть выше столба от крестовины, вернее сказать, металлического наконечника, которым увенчан столб. Я приказываю тому, кто спустится, изловчиться и закинуть в окошко вот эту табличку.
Господин Осейф достал из-за пазухи обожженную табличку со знаками, завернутую в тряпки.
- Это всё, - завершил он. - Одновременно с тем, кто спустится на канате, будет опущена и веревка с привязанным грузом. Груз я тоже захватил. Выполнив приказание, тот человек дернет за веревку, и мы его поднимем и втянем сюда. Но он и сам будет подниматься. Кто из вас полезет в окно?
Мы немного растерялись. Мало приятного - болтаться в Трубе на высоте седьмого яруса. Поэтому Осейф, чтобы не тратить время зря, сам выбрал Гамида.
- Вечно я предоставляю право выбора тем, для кого эта задача непосильна, - проворчал он, спуская в окно веревку с грузом. - Помогай ему, Вагад, а я не буду тебе мешать.
Гамид сел на стену и перекинул ноги наружу. Потом мы оба уцепились за канат, он снаружи, я изнутри.
- У тебя сильные руки, - сказал господин Осейф, глядя, как я отпускаю канат. - За труды этой ночи ты получишь целую "ногу". Ну-ка, пусти поглядеть. Очень хорошо, хватит. Остальной путь он проделает по узлам.
Мы подождали, пока Гамид дернет за веревку, и я помог ему вернуться.
- Получилось? - спросил хозяин.
- Да, господин.
- Тогда возвращаемся, ослятки. Вы отлично поработали. Кто-то по вашей милости скоро лишится сперва сна, а потом и должности, хе-хе-хе...
Он опять повел нас по всяким тайным переходам и вывел к лестнице. Мы спустились и скоро оказались в его жилище.
- Никому ни слова, - сказал он перед тем, как впустить нас. - Вы славные парни, но если вы разболтаете про то, как Гамид лазил по канату, у вас будут очень большие неприятности. И прежде всего подрядчик разобьет табличку с договором, и Гамид лишится заработка. Другие подрядчики его тоже не возьмут - в этом деле они все заодно. И ему придется возвращаться в эту вашу деревню, как там ее?
- Субат-Телль, господин, - ответили мы.
- Поняли?
- Поняли, господин!
- Не уверен...
Мы вслед за ним вошли в спальню. У него там на столике обычно стоял ларчик, а в ларчике - деньги на мелкие расходы. Он взял две "ноги" и дал нам с Гамидом.
- Если распустите языки, приду и отберу эти "ноги". Поняли?
- Поняли, господин.
- Ну, теперь есть какая-то надежда. Теперь идите спать. Завтра вечером пусть Гамид придет. Ступайте.
Мы вышли из спальни, не веря своему счастью: целая "нога" только за то, что Гамид немного повисел на канате, а я этот канат держал!
- Если разобьют твою табличку с договором, это будет ужасно, - сказал я.
Гамид задумался:
- А может, и не ужасно. Тогда я буду свободен...
- От чего свободен? От заработка?
Он пожал плечами. Какие-то странные мысли рождались в его голове, я это видел по лицу.
- Вообще свободен... от всего...
- Как это?
- Ну как... Сейчас мы зависим от всех - ты от своего хозяина, я от своего, и вместе мы зависим от того, что скажет Тахмад.
- И правильно, он же старший.
- Знаешь, Вагад, самый старший еще не значит самый умный. Его слово имело вес до того, как мы перешли в Другую Башню. А теперь оно весит всё меньше и меньше. Твое слово для меня - тяжелее слова Тахмада.
Он не стал объяснять, а я понял без объяснений: это потому, что пошел вместе с ним убивать Таш, а Тахмад бы его удержал, да еще, может быть, дал по шее.
- Проводить тебя вниз? - спросил я.
- Проводи по лестнице, а то по норе спускаться - это целая вечность.
Я пошел с ним неспроста. Ведь там в любой миг могли отвориться двери на третьем ярусе, и если бы его обитатели увидели Гамида одного, то неизвестно, как бы с ним поступили. А для двоих опасность меньше.
Мы уже освоились с лестницами и не боялись с них свалиться, поэтому спокойно спустились вниз и вышли из башни на свежий воздух.