- Не, ну здорово ты его, а. Он мне месяц назад так глаз подсветил, ух. Удар у него крепкий. Ух, какой у него удар крепкий. Здоровый паренёк. Молодец. Уважаю таких.
Сашка запутался в своих восхищениях, и замолк. Антон только грустно ухмыльнулся.
Они вышли из рынка, и Сашка принялся громко рассказывать о том, как они вчера напились с его лучшим другом Коляном.
- Он здесь работает, - весело кричал Сашка. - Только официально. Бобер хренов. У него трудовая книжка есть, а у меня, - Сашка причмокнул губами. - А у меня мыши съели, - он истерично рассмеялся. - Не, эт я шучу, конечно. Где-то посеял я её заразу. А Зойка тебе ни чё про меня не сказала?
- Да откуда она знает, что я с тобой? - спросил Антон, пожав плечами.
- Не, ну вдруг. Эта ж сучка всё знает. О, стой! - прокричал он и резко остановился. - Вот же он, дом мой родной, - Сашка кривляясь, поклонился. - Чуть не прошли ж.
Антон посмотрел на прислоненную к забору калитку.
- Щас я, щас, - засуетился Сашка. Он вцепился обеими руками в калитку и попытался отодвинуть её, но едва не повалился с нею на землю. Опустив руки и сделав шаг назад, Сашка засмеялся.
- Не осилю, сучку.
Антон взялся за калитку и оттащил её вправо, слегка приподняв над землёй. Они вошли во двор, и Антон вернул калитку на прежнее место.
- Вот тут я и живу, - весело проговорил Сашка. - Живу, поживаю, да добро пропиваю, - Сашка снова заржал.
Антон огляделся. Покошенный дом с отваливающейся кусками извёсткой, в рамах вместо стекла натянутый целофан, полусгоревший диван, возле стены. Сашка заметил взгляд Антона.
- Колька, козёл, - он зло сплюнул. - Уснул сука с папиросой. Ну, ничё, - его голос вдруг стал мягким. - На Кольку я не в обиде, он меня частенько по утрам похмеляет. Хотя, он постоянно у немых берёт, а у них тяжеловатенькая, на ноги шибко бьёт. После неё еле хожу.
Рассказывая, Сашка извлёк из под валявшейся на земле доски ключ и открыл дверь.
- Милости просим, - кривясь от улыбки и чуть наклонившись, проговорил он. - Не побрезгуйте, люди добрые.
Антон чуть пригнувшись, шагнул в дом. В нос крепко ударил неприятный запах, и Антон скривившись, сделал ещё пару шагов.
- Садись за стол, - услышал он позади Сашкин голос. - Я щас всё организую. Вы ещё узнаете наше гостеприимство, - Сашка поднял вверх указательный палец и потряс им, словно кому-то грозя. - Мы русские, гостеприимные, и плевать.
Антон присел на деревянный табурет и провёл пальцем по изрезанной, замызганной скатёрке. Сашка уже вовсю скрипел дверцами стола, присев на корточки.
- Щас мы всё оформим, - бормотал он. - Как в лучших домах Лондона и Парижа.
Антон смотрел, как Сашка достаёт пачку соли, два грязных стакана, один из которых был сильно надколот, пакет с половинкой хлеба, зачем-то гнутую алюминивую ложку, и продолжал водить пальцем по скатерти, чувствуя все надрезы.
- Как человеческая душа, - подумалось ему.
Сашка поднялся и бухнулся на второй табурет, который жалко скрипнул и заметно покосился.
- Ёлы-палы, - Сашка хлопнул себя по лбу. - Самое главное забыл!
Быстро поднявшись, он качаясь ушёл в комнату и вернулся через минуту, держа в руке маленький магнитофон.
- Ща мы музычку забацаем, - довольно сказал он. - У меня такая музычка есть, у-у.
Он поставил магнитофончик на стол и вотнул вилку в закопчённую розетку, красовавшуюся своими подпалинами в полуметре над столом.
- Это молодняк, - сказал он, копаясь с магнитофоном. - Подпаливали суки. Нажрались уроды, морду мне побили, по стенке ногами били, суки. Всю штукатурку пообвалили. Хорошо аппарат не унесли. Да что ж такое.
Сашка недовольно постучал ладонью по "аппарату".
- А зачем пустил? - спросил Антон.
- Так у них три фунфырика было, а я с бодунища такого, что не дай бог. Думал подохну. Ни вздохнуть, не пёрднуть, - Сашка засмеялся. - А молодняк они все такие. Могут и убить, чё им будет. Да я уж как-то привык. Чёрт, не включается, сука.
Сашка несколько секунд печально глядел на Антона.
- О! - вдруг вскрикнул он. - Тут же радио есть.
Он снова разулыбался. Антон услышал шум, быстро меняющийся по высоте, потом Сашка поймал какую-то волну, снова сбил на шум и наконец из маленьких динамиков захрипел неприятный голос, пытающийся что-то донести под наивный аккомпанемент. Антон снова поёжился.
- Во, - довольно сказал Сашка. - Шансон эфем, блин. Ох и хорошая музычка. Слышь как поёт?
- Это не поёт, - сказал Антон.
- Как не поёт? - удивился Сашка. - А что ж он вот щас делает?
- Хрипит.
Сашка опустился на стул.
- А слова послушай, слова послушай. О жизни ведь.
Сашка схватился ладонью за пиджак в районе сердца и сжал кулак.
- Вот же, за самую душу хватает. Послушай.
- Мусор, - непреклонно буркнул Артём.
Сашка несколько секунд удивлённо смотрел на Антона.
- Ну, да бог с тобой, - наконец бросил он, и ударив ладонь об ладонь, смачно сглотнул слюну. - Ну давай же, доставай, доставай её родимую.
Антон вытащил из кармана куртки прохладную бутылку. Глаза Сашки снова возбуждённо засверкали. Антон поставил бутылку на стол и Сашка тут же схватил её. Открыв крышку, он принялся торопливо разливать.
- Этот надколотый мне, - проговорил он, когда стаканы были наполненны до половины. - А то ещё поранишься. Это малолетки когда быковали, со стола его сбили.
Он не чокаясь, жадно поднял свой стакан и влил в себя водку.
- У-ух, - громко крикнул он. - Хороша родная. Зойка сучка сучкой, а водка у неё хорошая.
Антон медленно поднял стакан и сделал маленький глоток.
- До дна, до дна, - игриво проговорил Сашка. - Первую до дна, мать её. Ни капли врагу. Эх, жизнь хороша и жить хорошо!
Антон допил и поставил стакан.
- Ну, вот, - Сашка сделал немного погромче музыку.
- Ах душа моя, жиганка, - стал он подпевать динамикам. - До чего ты довела.
- У тебя оказывается голос есть, - сказал Антон, улыбнувшись. - А слуха, наверное, нету.
- У меня нету? - Сашка обиделся. - Да я в хоре пел.
- Да ну.
- Не веришь? Да к нам в школу баба какая-то пришла, и давай всех проверять. За пианино села, а мы должны были пропевать голосом всё чё она там наигрывала. Так я всё, нота в ноту, ты понимаешь? Нота в ноту, без помарочки пропел. Она мне и говорит, беру тебя Саша в хор. Врубаешься? Так и говорит, беру тебя Саша в хор. Ну, я и пошёл.
Сашка схватил бутылку и снова налил по половинке.
- Ну, давай, за встречу, - бросил он короткий тост и выпил.
- А дальше что? - спросил Антон.
- Что-что, - Сашка махнул рукой. - Да когда выступать мы должны были, я… - Сашка запнулся.
- Что ты? - спросил Антон.
Сашка вскочил на ноги и сильно наклонился вперёд.
- А чё это ты всё вынюхиваешь, а? - пьяно прокричал он. - Чё ты вынюхиваешь?
Он было потянулся вперёд правой рукой, чтобы схватить Антона за грудки, но наткнувшись на его взгляд, отшатнулся и бухнулся на стул. Что-то странное показалось ему в этом взгляде, что-то что может сломать, разрушить, чтобы потом…
- Что потом? - спросил себя Сашка. - Странно.
А страннее всего стало Сашке, что не почувствовал он никакого страха, а даже что-то хорошее.
- Так что дальше-то было? - как ни в чём не бывало, повторил свой вопрос Антон. Словно и не было этого пьяного вскакивания, не было желания набить морду, хотя и понимал Сашка, что скорее всего морду в конце концов набьют ему. Просто оно всегда так было.
- Потом? - задумчиво повторил Сашка. - Я… в общем, испугался я, - Сашка спрятал лицо в ладонь. - Испугался я. Подумал, как это я стою на сцене, а они все на меня смотрят? Да и не в этом дело, - он махнул рукой. - Да что ж я вру-то. Всю жизнь врал, и теперь вру. Не круто это было, понимаешь? Петь в хоре не круто, - он поднял голову и посмотрел на Антона. - Мне, блин, девять лет было, а я уже думал, чё пацаны скажут.
- Ну и что, стал крутым? - улыбнувшись, спросил Антон.
- Да что ж ты в душу-то лезешь? - Сашка схватил бутылку и налил одному себе. - Не хочу ж я, ты понимаешь?
Антон промолчал, а Сашка влив в себя очередную порцию, пьяно уставился на подпаленную розетку.
- Я знаешь, - сказал он глухо, - Я всю жизнь как будто не для себя, а для них. А для кого них? А? Да им плевать всем на меня, - Сашкины губы задрожали. - А ты знаешь, мне же в детстве говорили, что я одарённый. Одарённый мальчик, - Сашка задумчиво хмыкнул. - Учился на пятёрки, на одни пятёрки. Читать любил, всё любил. Хорошее всё любил, понимаешь? А потом покатило. Это не круто, то не круто. Я стал выбирать только то, что круто, врубаешься? То, что для всех круто, понимаешь? Вино пить, круто, плюнуть училке на стул круто, ботаника какого-нибудь толпой избить круто, - он перевёл взгляд на Антона. - Скажи, это круто?
- Нет, - просто ответил Антон, едва заметно мотнув головой.
- А что тогда круто?
- Ты сам знаешь, - сказал Антом. - В общем-то, все знают, просто не задумываются.
- А я вот иногда задумываюсь, - Сашка схватил бутылку и допил с горла, пролив половину на себя. Потом он стал пьяно бить по мокрому пятну на пиджаке, пытаясь его вытереть.
- Я! - кричал он заплетающимся языком. - Я задумуюсь иногда. Задумуюсь.
Он вдруг перестал стучать себя по пиджаку и зло посмотрел на магнитофон.
- Я ведь и вот эту, - он ткнул пальцем в динамик. - И вот эту слушаю, потому что все слушают, поньмаешь?