- Он - ничего. Натворили мы, учитель. Взялись ловить рыбу слишком крупную и сильную для наших сетей. Орден Чижику неинтересен. И я вполне его понимаю, - словно бы с удивлением сказал Декстр. Немного подумал и сказал: - Орден превращается в театр, в игрушку для вечных недорослей. Именно поэтому нас перестали уважать. Мы сами не знаем, для чего существуем, сами превращаем себя в ничто, а потом удивляемся, почему нас называют дарможралами.
Салливан поглаживал подлокотник кресла. Скверная истина ему открылась. Он и предположить не мог, что так может быть.
- Ты мне больше не ученик, Пауль.
Декстр глянул на него, подумал.
- Да, - согласился он, - по всей вероятности. Рано или поздно это должно было произойти, не такой уж вы бездарный наставник, чтобы учить вечно.
- Спасибо, - с сарказмом ответил Салливан. - Польщён твой высокой оценкой.
- Мартин, - впервые Декстр обратился к нему по имени, - ученики должны становиться мастерами, иначе учительство теряет смысл.
- Даже так… Не ожидал от тебя. Такое мог бы сказать Чижик, но не ты.
- Именно потому, что он давным-давно это понял, ему и не нужен учитель.
Салливан вцепился в подлокотник кресла так, что побелели пальцы.
- Надеюсь, вам, генерал, - он изо всех сил старался, чтобы голос звучал спокойно и ровно, - никогда не придётся услышать от ученика "Ты мне больше не нужен".
- Я тоже надеюсь, что успею сказать ученику "Я тебе больше не нужен" до того, как он поймёт это сам. И сумею разглядеть эту минуту, понять, что ему пришло время летать самому. Мартин, - повернулся к нему Декстр, накрыл его руку своей так, словно хотел от чего-то защитить, - я глубоко благодарен тебе за все те годы, что ты учил меня быть рыцарем, Ястребом, открывал мне небо. И рад, что могу сказать тебе с полной уверенностью: ты тоже можешь летать сам. Без подпорок. Без поддержки. Сам.
Салливан не ответил, просто не знал, что отвечать тому, кто понял его лучше, чем Салливан сам себя понимает. Кто, пусть и на несколько минут, стал его учителем.
- Тебе надо немного побыть одному, - сказал Декстр. - Я скажу адъютанту, что ты очень занят, и чтобы не совался к тебе, пока сам не вызовешь.
Декстр поднялся, пошёл к двери.
- Это всё, что ты хотел мне сказать? - бросил вслед Салливан.
- Да, - твёрдо ответил Декстр. - Хотя… Твой нынешний ученик, Александр. Он ведь ещё ребёнок, Мартин, всего-то тринадцать лет. Не бойся быть с ним хоть немного посердечнее. Ни твоего авторитета, ни его уважения это ни чуть не умалит, скорее наоборот.
Декстр ушёл. Салливан посмотрел ему вслед и спрятал лицо в ладонях. Подумать действительно было над чем.
* * *
А на скамейке у дверей управления сидел Бродников и лениво переругивался с дежурным капралом.
Как заставил себя подойти к нему, как приказал курсанту Чижику отправляться на занятия, а за неимением таковых - в курсантскую комнату отдыха, Декстр не помнил. Знал только одно - Бродникова он не выдаст никогда. Просто потому, что за много десятилетний Бродников первый, кто видел в нём живого людя, а не вещь - ученика, учителя, бойца спецподразделения, генерала, идеально эффективный и очень опасный инструмент. Первый, кто сразу и безоговорочно признал его право думать и чувствовать так, как ему, Декстру, хочется. Первый, кто признал равным себе. Декстр и представить не мог, как это замечательно - говорить с равным. Не падать на колени, не смотреть сверху вниз на склонённую спину, а видеть глаза собеседника. На столь драгоценный дар надо отвечать достойно.
Делать до конца дня было нечего, и Декстр пошёл в свой любимый ресторанчик близ крепости, заказал красное вино и пиццу.
- Пауль, - окликнул его Кохлер, - а ты что, не в карцере?
- Логика, - фыркнул Декстр. - Сам подумай, что мне там делать?
По мнению Кохлера, в карцере Декстра дожидались множество интереснейших занятий, например, думать, снимут с него погоны сегодня или завтра, но вслух он ничего не сказал.
- Как Ройс? - спросил Декстр.
Кохлер сел за столик.
- Нормально. Залил на радостях в себя бутылку рома за твоё здоровье, а морячки Каньчинской отволокли его отсыпаться в их казармы, от магистерских глаз подальше.
- Правильно, - кивнул Декстр, - нечего ему сегодня светиться.
- Пауль, - перешёл на деловой тон Кохлер, - ты погоняй своих ребят поосновательнее, им в октябре серьёзная работа предстоит.
- А именно?
- Доставить "Полночный Ветер" сюда, в крепость.
- Очень смешно, - буркнул Декстр.
- Я не шучу. Это приказ гроссмейстера.
- И тебе сказали, зачем? - напряжённо спросил Декстр.
- Разумеется. А ты сам не догадываешься?
- Харакири делать всем личным составом округа, по очереди.
- Я серьёзно, - ответил Кохлер.
- Я тоже. Ни на что другое меч Тьмы нам не пригодится.
- Пауль, брось, - начал заводиться Кохлер. - При Оуэне Беловолосом Соколы были готовы из шкуры вылезти, лишь бы заполучить "Солнечный Вихрь", хотя вроде бы им, приверженцам тёмной магии, меч Света ни к чему. - Он смотрел прямо в зрачки Декстра. - Сила есть сила, Пауль. Безвольная, бездумная. Она будет воплощать наши думы и нашу волю. Не забивай голову древними сказками. Орден должен восстановить былое величие, и с "Полночным Ветром" мы его вернём.
- С "Полночным Ветром" мы окончательно погубим орден. Меч надо уничтожить.
- И утратить силу, - зло сказал Кохлер. - Отказаться от величия.
- Величие мы обретём и так, - не согласился Декстр. - Сейчас мы переживаем упадок, всё верно, но сколько их было? А орден всегда восстанавливался. Пока мы контролируем волшбу, всевластию ордена ни что не может помешать. Орден уже восстанавливается. Даже зомбаки начали посматривать на нас с симпатией. Нам придётся немного измениться, но ничего страшного, за пять тысяч лет орден нередко менял окраску, но суть оставалась неизменной. Ференц, могущество скоро вернётся. Оно уже возвращается.
- Всё верно, - ответил Кохлер, - но на это уйдут многие годы - пять лет, десять. Зачем столько ждать, когда можно получить всё сразу?
- Вот именно, что всё. В том числе и гибель.
- Брось, мы волшебники, а не простеньское быдло, - сказал Кохлер. - А гроссмейстер не безземельный дворяньчишко Оуэн. И магистр, твой, кстати, учитель, не полудурок Конрад Лотарингский. - Разведчик смерил геометрика мрачным взглядом. - Так что бросай свои глупые суеверия и займись курсантами.
Кохлер ушёл.
Декстр ковырнул пиццу и бросил вилку. Есть не хотелось. В ушах отчётливо звучали слова Мельеса "Орден нас предал".
* * *
Мельес и Линда ждали Славяна на "перекурном пятачке" близ учебного корпуса.
- Ну и что тебе надо был так срочно? - хмуро спросил Мельес. - Нам в шесть отчёт по артефактам сдавать, а уже три. И ничего ещё не готово.
- Завтра в восемь сдадим, - легкомысленно отмахнулся Славян. - Всё равно до полудня генерал о нём и не вспомнит, других забот хватает.
- Сдадим? - переспросила Линда. - Ты что, помогать нам собрался?
- Других забот? - насторожился Мельес. - Что произошло?
- Отвечаю по порядку. Разумеется, помогать вам буду, в "четвёрке" на отработки в одиночку не ходят. Не знаю, как в крепости, но у Декстра новостей мешок, в данное время он обдумывает их в "Танцующей акуле" на пару с Кохлером. А нет, - глянул поверх кустов Славян, - Кохлер в управу идёт.
Они пригнулись, переждали, когда генерал свернёт к управлению.
- Ну так в чём дело? - нетерпеливо спросил Мельес.
Славян кивнул на скамейку.
- Пошли сядем. Такое лучше слушать сидя.
Мельес и Линда глянули на него с любопытством.
- Значит так, - проговорил Славян. Начать было неподъёмно трудно. - Иван Чижик имя не настоящее.
Особого впечатления признание не произвело.
- Бывает, - только и сказала Линда. Мельес кивнул.
- Теперь почему я молчал, - тяжело, словно карабкался в гору, говорил Славян. - Нельзя, чтобы отец и братья знали, что я жив. До тех пор, пока я твёрдо не буду уверен, что мне можно вернуться домой, я должен молчать. Тем более нельзя, чтобы Соколы узнали, что я жив. Да и Ястребы… Семья у меня довольно влиятельная, и как заложник я могу стоить дорого. В разных смыслах. Вот поэтому я столько времени молчал.
- Ну так молчи и дальше, - сказал Мельес.
- Нет. Я должен сказать. О таком вы от меня должны услышать, а не от чужих.
- Тебя кто-то узнал? - понял Мелькс.
- Да. Декстр.
- Почти год прошёл, - хмыкнула Линда. - Не очень-то он наблюдателен.
- Главное, что узнал.
- И что теперь будет? - спросил Мельес.
- По всей вероятности - ничего.
- Тогда тебе и говорить ничего не надо, - ответил Мельес.
Линда кивнула, хотя любопытство припекало так, что она даже сидеть спокойно не могла, ёрзала.
- Нет. Если Декстр знает, вы тем более должны. Фамилия моя Бродников, я действительно русский. Имя - Вячеслав, отчество - Андреевич. - Славян перевёл дыхание. Самое главное сказано, дальше будет легче. - Отца зовут Жерар Дюбуа, он фотохудожник. Братьев, точнее, побратимов - Риллавен и Фиаринг. Они хелефайи. Это из-за них я молчал, не хочу, чтобы Соколы или Ястребы могли хоть чем-то уцепить Нитриен… Вы чего? - изумлённо ахнул Славян.
Мельес, а вслед за ним и Линда вскочили со скамейки, скрестили руки на груди и склонились в глубоком поклоне.
- Вы что, обалдели? - Славян поднялся, шагнул к ним.
- Я много слышал о вас, досточтимый, - сипло ответил Мельес. - В крепости нет никого, кто бы не знал о ваших подвигах в Весёлом Дворе. И в вампирских общинах.