- Датьеркен меняется, - задумчиво сказал Ийлоро. - К худшему или к лучшему, но меняется сильно и быстро.
- Хаким его меняет.
- Он ли? - усомнился гном. - Есть ещё Алекс. Просто Хаким всегда на виду, всё решает, всё направляет, прямо общедолинный староста. Или тан.
- Старшина, - ответил Милэвинг. - Большинство так его называет. Ведь таны бывают только у гномов, шейхи - у человеков, у хелефайев - владыки, у гоблинов - главник. А старшина может быть у всех.
- Ты забыл Алекса.
- Вовсе нет, - сказал хелефайя. - Но он скоро уйдет. А Хакиму идти некуда - как и нам всем. Для него есть только Датьеркен.
- И как скоро уйдёт Алекс?
- Сразу после захвата Весёлого Двора.
- Что?! - от изумления Ийлоро чуть не уронил чашку с чаем, обжёгся. - А, черт!.. Ты думаешь, они хотят взять крепость?
- А ты сам не видишь? Датьеркен закупает оружие, собирает любую информацию о Весёлом Дворе. Спешно готовятся целители - будет много раненых, пленные из крепости - девать их некуда, придётся забрать в Датьеркен.
- Но как им в голову пришло?
- Бывшему палачу есть за что мстить, - пояснил Милэвинг. - И за кого. Пусть в крови невинных Соколы измазали его силой, но отмыться можно только кровью весёлодворцев. Что гонит на стены крепости Алекса, я не знаю, но причина веская.
- Но кто согласится?
- Многие. Особенно гоблины и человеки - почти у всех их людей есть вира к Весёлому Двору. Хелефайев его тень почти не коснулась, но Лиовен на поход согласилась. А вслед за ней пойдут и большинство хелефайев.
- Ну Лиовен - понятно, - ответил Ийлоро, - у неё в крепости должничок имеется, уже восемьдесят три года, как свою смерть задолжал. А другие? Ты сам?
- Скорее да, чем нет, - сказал Милэвинг. - После того, что мне приходится читать о делах Весёлого Двора…
- Что говорит о штурме Тирно? - спросил гном.
- Он согласен.
- Тогда и многие из наших пойдут… - задумчиво проговорил Ийлоро. - Тирно уважают все. Вот уж не думал, что он согласится - гномы Весёлому Двору никогда нужны не были, и виры к нему ни у кого нет.
- На штурм возьмут только добровольцев.
- Ты на что намекаешь? - привскочил Ийлоро.
- Ни на что. Просто говорю, что в бой пойдут лишь добровольцы.
- И много их?
- О гномах тебе лучше знать, - сказал Милэвинг. - Из наших пойдёт примерно половина. Гоблины и человеки, насколько я могу судить, дадут бойцов достаточно, чтобы взять простую крепость. Но Весёлый Двор… Надо обезуметь, чтобы решиться на такое.
- Надо быть не менее безумным, - ответил гном, - чтобы поселиться в Датьеркене. Однако живём.
* * *
Ийлоро принёс Хакиму вскрытый диск и распечатку. Алекса опять не было, болтается где-то на лесопосадках. Хотя нет, полосу закончили ещё две недели назад, и теперь Алекса найти можно только в полях и огородах. Но посыльный - мальчишка расторопный, отыщет быстро.
- Останься, - велел старшина. Сидел он в бывшем кабинете владык. - Я читать не умею.
- Я тоже, - ответил Ийлоро, - язык там какой-то незнакомый. Понял только, что европейский. Может, Лиовен знает. Или Тзвага - он с каждым новичком перед мудрым огнём сидит.
- А ещё там чего было?
- Финансовые отчёты. Ничего интересного, но я их все систематизирую, полезно знать, на что враги тратят деньги.
Вошёл Алекс.
- И чего случилось?
- Диск открыли, - ответил Хаким. - А ты опять болтаешься шайтан ведает где.
Алекс взял распечатку.
- Ого! Где Польша, а где Аравия…
- Ты знаешь этот язык? - оживился Хаким.
- Нет, но знаю другой, довольно похожий…
Алекс сосредоточенно читал распечатку.
- При всём сходстве языки сильно отличаются, но понять всё-таки можно, - сказал он. - Искали они - а вот кто "они" не написано - какую-то штуковину… Кусок от чего-то, обломок - что за обломок, не сказано. В Польше его совершенно точно нет. Зато в Дрездене есть рукоять - от чего, не понятно. Какая связь между осколком и рукоятью, не говорится, от одного предмета детали, от разных - тут уже адресат знать должен. - Алекс бросил на стол распечатку. - Пустышка, мужики. Если это и подлинное письмо, к Весёлому Двору никакого отношения не имеет, транзитом шло. Так, какая-то орденская дурость.
- Боюсь, - задумчиво сказал Ийлоро, - далеко не дурость. Обломки и рукоять чёрные?
Алекс заглянул в распечатку.
- Только рукоять. Про обломок ничего не сказано. - Он перечитал какую-то фразу, подумал. - Похоже, рукоять и осколок всё-таки от одной вещи.
- Это "Полночный Ветер". Великий меч Тьмы, - с безнадёжной до белизны обречённостью сказал Ийлоро. - Восемьсот сорок два года назад он был сломан, а осколки разбросаны по всему трёхстороннему миру. Соколы и раньше пытались собрать их, но Ястребы не давали свершиться столь великому злу… И всё-таки потихоньку, осколок за осколком, Соколы почти собрали "Полночный Ветер". Остались лишь один осколок и рукоять. Где рукоять, им известно - такие письма не посылаются в одиночку, ушли и другие. Через неделю рукоять будет в верховной резиденции. И тогда собранные части сами притянут последнюю. - Ийлоро блекло, жалко улыбнулся: - Ведь даже сломанный меч всё равно остаётся мечом. Соколы возродят "Полночный Ветер".
- Мне и в голову не могло придти, - сказал до нельзя изумлённый Алекс, - что Соколы могут быть такими идиотами.
Ийлоро недоумённо глянул на человека.
- Ты о чём?
- Восемьсот - сколько там?..
- Сорок два, - подсказал Ийлоро.
- Восемьсот сорок два года собирать по миру куски какой-то никчёмной железяки, забухать на это кучу денег…
- Это не железяка! - рявкнул Хаким.
- А что, по-твоему - термопластик?!
- "Полночный Ветер" - величайший из мечей… - начал было Хаким.
- Который Соколиный гроссмейстер может засунуть себе в задницу, - перебил Алекс, - и повернуть там тридцать три раза до характерного щелчка! Если правильно пукнет - узрит небо в алмазах.
- Алекс, - у Ийлоро сел голос, - пойми, "Полночный Ветер" приносит победу в любой битве. Он неодолим.
- Ийлоро, - Алекс сел перед ним на корточки, осторожно взял его за плечи, слегка встряхнул, - ты выйдешь с "Полночным Ветром" против автомата Калашникова?
Гном ошарашено смотрел на человека.
- Ну так выйдешь? - повторил он.
- Я… Алекс… Но… Нет, лезть против автомата даже самому великому фехтовальщику, даже с самым величайшим из мечей нелепо. С автоматом и ребёнок сделает из него решето, прежде чем тот замахнуться успеет. Да и подходить на расстояние боя не нужно - прицельная дальность стрельбы у самого плохого автомата дальше, чем у самого хорошего лука. Не говоря уже о скорострельности… Пули мечом не отобьёшь, будь он хоть трижды великим… Но тогда, - Ийлоро смотрел умоляюще, очень хотел услышать желаемое, - в нынешнее время "Полночный Ветер" утратил всю свою силу?
- Ийлоро, - ответил Алекс с такой глубочайшей уверенностью, что все сомнения гнома смело как запруду из палой листвы могучим весенним потоком, - никакой силы у меча никогда и не было. Были только сказки для дураков - о великой железяке, которая выиграет за них все войны, принесёт кучу золота и стадо смазливых баб. Падкие на халяву дураки и верили. Пока не нашёлся один умный, и не засадил очередному меченосцу арбалетный болт в висок. На чём всё могущество меча и закончилось.
- Откуда ты знаешь? - испугался гном. - Ты ведь никогда прежде не слышал о "Полночном Ветре". Как ты узнал, что Максимилиан Рыжий застрелил Конрада Лотарингского из арбалета?
- Ну если бы в тринадцатом веке этого Конрада из снайперской винтовки завалили, было бы странно.
- Действительно, - поразился оригинальности мысли Ийлоро, - из чего ещё было стрелять в то время?
Гном высвободился из рук Алекса, отошёл к окну. Немного помолчал.
- Ты ведь пришёл с Технички? - спросил он.
- Да, - ответил Алекс.
- Сразу видно, - сказал Ийлоро. - Никто из срединников или магичников никогда не назвал бы "Полночный Ветер" железякой.
- Но он действительно всего-навсего железяка.
- Я пойду с тобой на штурм Весёлого Двора, - сказал гном и вышел из кабинета.
Едва за Ийлоро закрылась дверь, Хаким сказал:
- Даже гномы согласны. Чего ты ждёшь, ради чего мы сидим здесь третий месяц?
Славян встал, потянулся, подошёл к окну и сел на подоконник. Хелефайскую раму-"ветрорезку" давно заменили обычной, смотрелась она нелепой и грубой заплаткой.
- Если ты решил отказаться от мести, - заявил Хаким, - то я не откажусь никогда.
- Я тоже, - ответил Славян. - Но вдвоем мы крепость не захватим, а долинникам в бой идти пока не за что. У них нет ничего, что они хотели бы защитить, нет тех, ради чьей жизни надо побеждать. Они обречены на поражение.
- Славян, - плюнул на все предосторожности Хаким, - эти люди согласны умереть ради тебя!
- Я стал до такой степени похож на Ховена или Виалдинга? - совершенно серьёзно спросил Славян. - Отвечай - я стал похож на Ховена или Виалдинга?
- Нет. И думать не смей! - возмутился Хаким. - Ты не такой. Нет.
- Так зачем ты предлагаешь мне подобно весёлодворцам пожирать чужие смерти?
- Я?! - от изумления Хаким даже обидеться не сумел.
- Ты только что сказал, что есть люди, которые согласны умереть ради меня, и предложил отобрать их жизни, убить под стенами Весёлого Двора.
- Ты ведь сам сказал - к анэршы нас не пропустят, крепость придётся брать с долинниками.