- Чай больше никто не будет? - спросил Славян. - Тогда к делу. - Он сгрёб грязную посуду в мойку, сдёрнул с продуктового шкафчика и положил на стол пачку газет. - Дариэль, тут в некоторых ремесленных училищах учеба начинается с первого ноября. Посмотри объявления. Не блеск, но будет общежитие, стипендия, талоны на трёхразовое питание. Кормёжка фиговенькая, но вполне съедобная и досыта. На первое время пойдёт, пока что-нибудь получше не подыщешь - работу, квартиру.
"Умник какой нашёлся, - зло глянул ему в спину Дариэль. - А то бы я сам не догадался".
- Я хелефайя, да ещё и вышвырок в придачу. Меня не возьмут.
- Ха, - обернулся Славян, - это если прямиком в училище идти. Меня тоже не брали - техносторонец. Но есть в Срединном Гавре одно милое заведение - Комитет помощи иносторонцам. С их направлением зачислят и козу, не то что технородца или эльфа. - Славян широко улыбнулся: - С Комитетом не поспоришь.
- Как ты сюда попал? - спросил Дариэль.
- Сам не знаю. Шёл по набережной Орфевр в Техническом Париже - и вдруг оказался на Морском бульваре в Срединном Гавре.
- Испугался?
- Ужасно. Один, в незнакомом мире, ни денег, ни документов. - Славян расставил чашки на проволочных полочках посудного шкафчика и сел за стол. - Ладно, хоть с языком проблем не было. Сначала по вокзалам кантовался, потом благотворительную ночлежку нашёл, и столовую.
- А до того жил на что? - спросил толстяк.
- Были бы руки, а работа будет. Вокзал, рынок и стройка - такие места, где всегда можно заработать если и не на полноценный обед, то на основательный перекус.
С этим Дариэль не спорил, но откуда он узнал про Комитет и училища?
- А где работа, там и информация, - продолжал рассказывать Славян. - Только надо с людьми побольше разговаривать, с самыми разными - рыночными торговцами, ресторанными менеджерами, строителями, инженерами. С гоблинами, человеками, хелефайями… Обязательно кто-нибудь что-нибудь полезное скажет, даже если собирался послать в даль заоблачную.
О чем подёнщик может говорить с торговцем или рабочим со стройки Дариэль худо-бедно представлял, но вот беседа с инженером или менеджером просто невозможна. А запросто с инородцами язык чесать - ну нет, хелефайя и в изгнании должен оставаться хелефайей.
- В середине сентября я уже пристроился в училище, а спустя три дня попал на Магическую сторону. Семь дней там проболтался, пока не сообразил, как обратно вернуться. Дальше всё просто было. В училище вообще никого не интересовало, где я целую неделю был, а в университете на Технической стороне я задвинул душераздирающую байку по мотивам тех историй о туристических бедах, которыми сами французы нас ещё в России пугали. Поверили. Так и пошло - учусь на Технической стороне, живу и работаю на Срединной, а за продуктами на Магическую хожу, благо время на всех трёх сторонах идёт одинаково, и на переход требуется не более минуты, проход найти - когда как, от пяти минут до получаса, всё равно что автобус дожидаться.
"И человеки ещё имеют наглость завидовать нашей живучести, - подумал Дариэль. - Он за месяц сделал то, что я не сумел за полгода - устроил если не приличную, то сносную жизнь на всех трёх сторонах". В груди захолодело от зависти.
- А как ты в Париж попал? - спросил толстяк.
- Конкурс на знание французского языка и французской истории выиграл. У нас в университете. Премия за первое место - год обучения в Сорбонне, за второе - полгода. Устроители рассчитывали, что победителями будут филологи, а тут я. Но ничего, нашлось место и на биофаке. Третий курс отучился, предложили ещё на полгода остаться. Я согласился.
- И ты тогда, в августе, сразу понял, что попал на другую сторону? - не поверил жирный. - Ведь оба города были тебе совершенно одинаково не знакомы.
- А догадаться тут не сложно. Ты ходил через врата? (Жирный кивнул). Это почти так же - короткий туманный коридорчик вроде вагонного тамбура, пахнет как перед грозой. Я другого понять не могу: почему из Парижа я попадаю только в Гавр или Орлеан и обратно, а из Реймса только в Реймс?
- Это столичная линия, - пояснил Дариэль. - Реймс не столица, и поэтому переход всегда одинаков. Ваша Москва - столица на всех трёх сторонах, поэтому переход там тоже будет одинаковый. Если ты перейдёшь на Техническую сторону из Срединного Парижа, то попадёшь в Технический Гавр. Из Срединного Орлеана - в Орлеан Технический.
- Из Магического Гавра я попадаю в Срединный Париж или Технический Орлеан?
- Правильно.
- Ты тоже ходочанин? - обрадовался Славян.
- Что ты, нет. Просто у нас… у хелефайев… есть книги о законах сопряжения сторон.
- И много их?
- Книг мало, законов ещё меньше. Да ходочанам они и не нужны, ты ведь не собираешься строить врата?
- Идея неплохая, - буркнул толстяк, - переход стоит недёшево, так что врата - фирма прибыльная, только Трилистник будет в ногах путаться.
- А почему нет врат на Техническую сторону? - спросил Славян.
- Потому что выстроить их можно только с Технической стороны на Срединную и Магическую, но не наоборот, - ответил Дариэль. - А ходочанам-техносторонцам это либо невыгодно, как Трилистнику, либо не под силу, как тебе. Да и строить их без волшебства невозможно, а у вас его нет. Техники, способной его заменить, тоже нет.
- Пока нет.
- Пусть пока. Главное, что нет.
- Ну и ладно, - беспечно махнул рукой Славян. - Есть дела поважнее виртуальных калиток. Где-то у меня был адрес Комитета… Или проще в справочную отзеркалить?
- Поздно уже, справочная не работает, - сказал жирный.
- Значит, с утра зеркальну. - Славян повернулся у Дариэлю: - Завтра сходишь, анкету заполнишь - и в училище. Выбери, какое больше нравится. - Он придвинул газеты.
Вот проклятье! Толстяк тут ещё этот…
- Дариэль, ты чего? - удивился Славян, глядя на его зардевшееся от смущения лицо и на опущенные, отвернувшиеся назад кончики ушей.
- Да он ни читать, ни писать не умеет, - презрительно скривил губы толстяк.
- Совсем?
- Я читаю и пишу только на хелефайгеле, - полупристыженно-полувысокомерно ответил Дариэль, не отрывая взгляда от сложенных на коленях рук. Оказаться неучем перед Славяном ему не хотелось, ладно бы ещё наедине, а то при этом старом жирном осле… "Осёл, - мысленно повторил Дариэль самое страшное, самое грубое оскорбление для хелефайев. - Старый жирный осёл".
- Тогда ерунда, по-французски быстро читать научишься, - сказал Славян. - Жерар, можно я на работу завтра приду попозже? А в субботу отработаю.
- Зачем? Ты что, собрался идти с ним в Комитет?
- Да, помогу заполнить анкету.
Толстяк скривился, очень ему Дариэль не нравится, но отказать Славяну не решился и сказал:
- У тебя отгул есть, так что отгуливай.
- Откуда бы он взялся? - удивился Славян.
- Откуда надо.
В подробности вникать Славян благоразумно не стал.
Требовать от Дариэля благодарности он по-прежнему не собирается. И клятву принимать не хочет. Но так не бывает. Человеческую поговорку о бесплатном сыре Дариэль знал очень хорошо. И человеческое коварство знал. И расчётливую человеческую жестокость. Алчность беспредельную, ненасытность во всём - власти, деньгах, славе… И безмерно устал, пытаясь разгадать этого непонятного человека, разобраться в его непостижимых поступках, устал до ярости.
- Зачем ты со мной возишься? - прямо спросил он Славяна. - Зачем тебе недобитый вышвырок, да ещё и вор в придачу? Чего ты от меня хочешь?
Тот глянул недоумённо.
- Ничего.
- Врёшь. - Ярость захлестнула и разум и чувства, вслушиваться в слова человека, определять степень их правдивости он больше не мог, да и зачем? Человеки всегда врут. - Ну что ты молчишь?! - Дариэль захлебнулся яростным шёпотом, кричать почему-то не получалось. - Какую плату ты возьмёшь?!
- Твои вещи высохли, - спокойно ответил человек. - Переоденься.
Дариэль сообразил, выглядит невероятно смешно - взялся выяснять истину в банном халате, расхлябанных тапочках и с полотенцем на голове. Он метнулся в сушилку, натянул одежду. Действительно, высохла полностью, даже куртка и кроссовки. Дариэль кое-как расчесал влажные волосы, сцепил заколкой. Халат и полотенце аккуратно развесил на перекладинах.
В коридорчике ждал человек.
- Теперь о плате, - сказал он по-прежнему спокойно. Слишком спокойно, губы утратили всю свою выразительность, словно заледенели. - Я определил цену.
- Говори, - Дариэль выпрямился, уши развернулись к человеку. Какой бы ни оказалась плата, в должниках он долго не пробудет.
- Ты ведь умеешь управлять своей памятью?
Человек ждал ответа.
- Умею.
- Тогда забудь меня навсегда. Так, чтобы никогда не вспомнить. Не узнать при случайной встрече. Это и будет единственно правильной оплатой. Дверь захлопни покрепче. - Славян вернулся на кухню.
В первое мгновенье Дариэль не понял, при чём тут дверь, потом сообразил, что на ней автоматический замок, от хлопка запрётся сам.
Как-то не так всё получилось. Неправильно. И гнусно, как будто Дариэль в священный источник плюнул. Славян поступил как хелефайя: увидел собрата в беде и помог. Не задавал лишних вопросов, не требовал платы, не пытался связать клятвой, - помощь собрату всегда бескорыстна. А он, Дариэль, повел себя как человек: рассчитывал, подозревал, торговался… Всё неправильно.