В темноте они стали взбираться каменистой тропинкой по склону оврага. И вдруг перед ними, загораживая им дорогу, не видя их, потому что он смотрел вниз, на движущиеся огоньки и на мертвое тело и прислушивался к голосам полицейских, вырос Дуглас Сполдинг.
Он стоял, беспомощно опустив руки, белый, как мел, от лунного света, и не отрываясь глядел вниз, в овраг.
- Иди домой! - крикнула Франсина. Он не слышал.
- Эй, ты! - завопила Франсина. - Иди домой, уходи отсюда сейчас же, слышишь? Иди домой, домой, ДОМОЙ!
Дуглас вскинул голову и уставился на них невидящими глазами. Губы его подергивались. Он промычал что-то невнятное. Потом молча повернулся и бросился бежать. Молча бежал он к дальним холмам, в теплую тьму.
Франсина снова всхлипнула и заплакала и пошла дальше с Лавинией Неббс.
- Ну, наконец-то. Я уж думала, вы совсем не придете! - Элен Грир стояла на крылечке и нетерпеливо притопывала ногой. - Вы опоздали всего лишь на какой-нибудь час. Что случилось?
- Мы… - начала было Франсина. Но Лавиния крепко стиснула ее фуку.
- Там ужасный переполох. Кто-то нашел в овраге Элизабет Рэмсел.
- Мертвую? Она… умерла?
Лавиния кивнула. Элен ахнула и схватилась рукой за горло.
- Кто же ее нашел?
Лавиния крепко сжимала руку Франсины.
- Мы не знаем.
Три девушки стояли в сумерках летнего вечера и смотрели друг на друга.
- Мне почему-то хочется войти в дом и запереть все двери, - сказала наконец Элен.
Но в конце концов она пошла только надеть свитер; было еще тепло, но и она вдруг почувствовала, что зябнет. Едва она скрылась за дверью, Франсина зашептала, как в лихорадке:
- Почему ты ей не сказала?
- Зачем ее расстраивать? - ответила Лавиния. - Успеется. Завтра скажу.
Три подруги пошли по улице под чернильно-черными деревьями мимо внезапно замкнувшихся домов. Как быстро разнеслась страшная весть - из оврага, от дома к дому, от крыльца к крыльцу, от телефона к телефону! И вот они идут, и слышат, как защелкиваются дверные замки, и чувствуют на себе взгляды тех, кто прячется за спущенными шторами. Как странно: был обычный вечер, с трещотками, хлопушками и мороженым, руки пахли ванильным кремом от москитов, - и вдруг детей точно вымело с улиц, они побросали все свои игры и разбежались по домам, их упрятали в четырех стенах, за плотно занавешенными окнами, и только брошенные хлопушки валяются в лимонных и земляничных лужицах растаявшего мороженого. Странно: душные комнаты, там, за бронзовыми дверными молотками и ручками, битком набиты, люди задыхаются, все в испарине. Бейсбольные мячи и биты валяются на пустынных лужайках. На раскалившемся за день тротуаре, от которого идет пар, не дорисованы белым мелом "классы"… Точно секунду назад кто-то объявил, что сейчас грянет трескучий мороз.
- Мы просто сумасшедшие! Надо же - в такой вечер бродить по улицам! - заметила Элен.
- Душегуб не убьет сразу трех, - ответила Лавиния. - Втроем не опасно. И потом, бояться еще рано. Он убивает не чаще одного раза в месяц.
На их перепуганные лица упала тень. За деревом кто-то стоял. И, словно кулак, обрушился на клавиши органа, все три пронзительно вскрикнули на разные голоса.
- Ага, поймал! - зарычал густой бас.
И вот перед ними человек. Стремительно выскочил на свет и хохочет. Прислонился спиной к дереву, за которым только что прятался, указывает на девушек пальцем и знай себе хохочет!
- Эй, вы! Это я и есть Душегуб!
- Фрэнк Диллон!
- Фрэнк!
- Фрэнк, - сказала Лавиния. - Если вы еще когда-нибудь выкинете такую дурацкую шутку, пусть вас изрешетят пулями.
- Как не стыдно! - и Франсина истерически зарыдала.
Улыбка сбежала с губ Фрэнка.
- Прошу прощенья, я никак не думал…
- Уходите! - сказала Лавиния. - Разве вы не слыхали про Элизабет? Ее нашли мертвую в овраге. А вы бегаете по ночам и пугаете женщин. Молчите, мы не хотим больше слышать ни слова.
- Послушайте, погодите…
Они пошли прочь. Он двинулся было за ними.
- Оставайтесь здесь, мистер Душегуб, пугайте самого себя. Пойдите, посмотрите на лицо Элизабет Рэмсел - увидите, как все это забавно!
И Лавиния повела подруг дальше по улице, осененной деревьями и звездами. Франсина не отнимала от глаз платок.
- Франсина, ведь он пошутил, - сказала Элен. - Лавиния, почему она так плачет?
- После расскажем, когда придем в город. И, что бы там ни было, мы идем в кино! А теперь - хватит! Доставайте-ка деньги, мы уже почти пришли.
В аптеке застоялся теплый воздух; большие деревянные вентиляторы разгоняли его, и на улицу вырывались волны запахов - тянуло то арникой, то спиртом, то содой.
- Дайте мне на пять центов зеленых мятных конфеток, - сказала Лавиния хозяину. Как и у всех, кого они видели в этот вечер на полупустых улицах, лицо у него было бледное и решительное. - Надо же что-нибудь жевать в кино.
Он отвесил на пять центов зеленых конфет, насыпав их в кулек серебряным совком.
- Какие вы все нынче хорошенькие, - сказал он. - А днем, когда вы зашли выпить содовой с шоколадом, мисс Лавиния, вы были такая хорошенькая и серьезная, что один человек даже стал про вас расспрашивать.
- Вот как?
- Да, мужчина, что сидел вот тут, у стойки. Вы вышли, а он долго так глядел вам вслед и спрашивает: "Это кто такая?" - "Да это ж Лавиния Неббс, - говорю. - Самая хорошенькая девушка в городе". - "И вправду хороша, - говорит он. - А где она живет?"
Тут хозяин смутился и прикусил язык.
- Не может быть! - сказала Франсина. - Неужели вы дали ему адрес? Поверить не могу!
- Видите ли, я как-то не подумал… "Да на Парк-стрит, - говорю, - знаете, у самого оврага". Так просто, не подумавши. А вот сейчас, как услыхал, что Элизабет нашли убитую, так и спохватился. Бог ты мой, думаю, что же это я наделал!
И он подал Лавинии кулек, в котором конфет было куда больше, чем на пять центов.
- Какой дурак! - закричала Франсина и глаза ее снова наполнились слезами.
- Извините меня. Да ведь, может, тут еще и нет ничего худого.
Все как завороженные смотрели на Лавинию. А она была совсем спокойна. Только чуть дрожало что-то внутри, будто перед прыжком в холодную воду. Машинально она протянула деньги за конфеты.
- Нет, ничего я с вас не возьму, - сказал хозяин, отвернулся и стал перебирать какие-то бумаги.
- Ну, вот что, - Элен вскинула голову и решительным шагом пошла прочь из аптеки. - Сейчас я возьму такси и мы все отправимся по домам. Я вовсе не намерена потом разыскивать по всей округе твой труп, Лавиния. Тот человек замышляет недоброе. С какой это стати он про тебя расспрашивал? Может, ты хочешь, чтобы в следующий раз в овраге нашли тебя?
- Это был самый обыкновенный человек, - возразила Лавиния, медленно повернулась и обвела взглядом вечерний город.
- Фрэнк Диллон тоже человек, но, может быть, как раз он-то и есть Душегуб.
Тут они заметили, что Франсина не вышла из аптеки вместе с ними, оглянулись и увидели ее в дверях.
- Я заставила хозяина описать мне того человека, - сказала она. - Расспросила, какой он с виду. Говорит, нездешний, в темном костюме. Какой-то бледный в худой.
- Все мы с перепугу невесть чего навыдумывали, - сказала Лавиния. - Не поеду я ни в каком такси, и не уговаривайте меня. Если уж мне суждено стать следующей жертвой - что ж, так тому и быть. Жизнь вообще слишком скучна и однообразна, особенно для девицы тридцати трех лет от роду, так что уж не мешайте мне хоть на этот раз поволноваться. Да и вообще это глупо. Я вовсе не красивая.
- Ты очень красивая, Лавиния. Ты красивей всех в городе, да еще теперь, когда Элизабет… - Франсина запнулась. - Просто ты чересчур гордая. Будь ты хоть немножко посговорчивей, ты бы уже давным-давно вышла замуж!
- Перестань хныкать, Франсина! Вот и касса. Я плачу сорок один цент и иду смотреть Чарли Чаплина. Если вам нужно такси - пожалуйста, поезжайте. Я посмотрю фильм и отлично дойду одна.
- Лавиния, ты с ума сошла! Мы не оставим тебя тут делать глупости.
Они вошли в кинотеатр.
Первый сеанс уже окончился, в тускло освещенном зале народу было немного. Три подруги уселись в среднем ряду, вокруг пахло лаком - должно быть, недавно протирали медные дверные ручки; и тут из-за выцветшей красной бархатной портьеры вышел хозяин и объявил:
- Полиция просила нас закончить сегодня пораньше, чтобы все могли прийти домой не слишком поздно. Поэтому мы не будем показывать хронику и сейчас же пускаем фильм. Сеанс окончится в одиннадцать часов. Всем советуют - идите прямо домой, не задерживайтесь на улицах.
- Это он говорит специально для нас, Лавиния, - прошептала Франсина.
Свет погас. Ожил экран.
- Лавиния, - шепнула Элен.
- Что?
- Когда мы сюда входили, улицу переходил мужчина в темном костюме. Он только что вошел в зал и сидит сейчас за нами.
- Ох, Элен!
- Прямо за нами?
Одна за другой все три оглянулись.
Они увидели незнакомое лицо, совсем белое в жутком неверном отсвете серебристого экрана. Казалось, в темноте над ними нависли лица всех мужчин на свете.
- Я позову управляющего! - и Элен пошла к выходу. - Остановите фильм! Зажгите свет!
- Элен, вернись! - крикнула Лавиния и встала.
Они поставили на столик пустые стаканы из-под содовой и смеясь слизнули ванильные усики от мороженого.
Вот видите, как глупо получилось, - сказала Лавиния. - Подняли такой шум из ничего. Ужасно неудобно!
- Ну, я виновата, - тихонько отозвалась Элен.