Музыка успокоила меня, так же, как и младенца, и я снова обратила внимание на Кейтлин, которая, как оказалось, весьма добросовестно занималась шнурками моих ботинок. Я слегка улыбнулась, глядя на ее щенячьи выходки, и подумала, на что бы это могло быть похоже, если бы я вдруг смогла присоединиться к ней, сбросив человеческую кожу и те ограничения, которые накладывались на меня вместе с ней, и просто прожить волком хотя бы одно мгновение. И как бы я выглядела - на четырех лапах и в шкуре? И какого окраса я была бы - светлая, как Кети, или темная, с рыжиной, как Дев?
А может быть, густо-черная, с холодными голубыми глазами, как Чейз?
И потом я снова оказалась там, и в тот же самый момент, и снова наблюдала за тем, как напрягались и растягивались его мускулы, посылая электрические разряды сквозь мое тело, когда он переключался. И уже совсем без предупреждения я вдруг оказалась в каком-то другом месте, и еще одна пара голубых глаз вспыхнула желтым огнем, когда громадный серый волк с белым пятном на лбу вцепился в глотку человеку-мужчине, чей образ в моем сознании уже давно-давно был заменен образом Каллума.
Выходи, выходи давай, ну, где ты спрятался, малыш? Зачем прятаться от Большого Злого Волка. Все равно, рано или поздно, я найду тебя…
От чьей-то руки на моем плече я чуть не подпрыгнула.
Ты должна прекратить делать это с собой, сказали мне глаза Каллума, но вслух он мне ничего не сказал - просто сжал рукой плечо и переключил внимание на Кейтлин.
- Ах ты, Кети-девчонка, ну что нам с тобой делать? - Его карие глаза такие добрые, и рот сложен в притворно-строгую гримасу. Каллум взял щенка-Кейтлин в руки. Она лизнула его в лицо, и он в ответ снисходительно улыбнулся. - Вот увидит тебя твоя мама в таком виде, она будет очень недовольна, - сказал Каллум, а потом сделал выдох, который моя младшая сестрица начала вынюхивать, как сумасшедшая.
Даже не будучи обром, я понимала, чем пах для нее Каллум: защитой, силой и домом. Он был альфой, и в нашем мире это делало его таким же близким и важным для Кейтлин, как и ее родители. И такой же важной, как я надеялась, однажды стану для нее я.
В конце концов Кети надоели любящие объятья Каллума, она заскулила и начала извиваться, требуя поставить ее на пол.
- Я прекрасно понимаю, как ты себя чувствуешь, - чуть слышно прошептала я.
Каллум даже ухом не повел в ответ на мои жалобы.
- Тебе, - сказал он Кети, - нужно быстренько принять человеческий вид, а вам - он перевел взгляд на меня, - моя любимейшая, обожаемая и не-совсем-еще-взрослая маленькая девочка, я бы посоветовал поверить в то, что я всегда думал и даже сейчас не прекращаю думать о вас.
И мое будущее мини-я, и я сама - мы обе были не в состоянии противиться приказам Каллума. Если Каллум сказал, что надо переключиться - Кети должна переключиться, хотела она того или нет. Ну а для меня у Каллума имелись другие средства управления. Моя многолетняя защита от притяжения стаи, возможно, некоторым образом притупила сверхъестественное влияние Каллума на меня, но он все-таки мог влиять на меня и как человек, и я не могла отрицать правду, которая была в его словах. Каллум не хотел, чтобы со мной что-то случилось, и у него не было никаких сомнений в том, как надо действовать, чтобы обеспечить мою безопасность. Он заботился обо мне.
Каллум протянул руку и провел ею по моим волосам - тем же самым движением, каким Девон прикасался к Кети. Тем временем маленькая принцесса, удобно устроившись в своем младенческом теле, начала молотить своими маленькими младенческими ручками и испустила вопль, достойный оперной банши. Должна отдать должное - дитя неплохо разбиралось в том, как нужно орать. Я прямо-таки волчий вой услышала за этими рыданиями.
Кейтлин - а сейчас конечно же Кейт - очень не нравились ограничения. Ни в виде приказов, которым она должна была повиноваться, ни в виде конечностей, которые не выполняли того, что им приказывалось, ни в виде кожи, которая упорно отказывалась даже самым маленьким кусочком походить на мех.
- Их Королевское Высочество недовольны, - сказала я Каллуму, переводя вопли малышки Кети в слова.
Он повертел ее в руках, погугукал, похлопал по попке, поговорил с ней на смеси языков, которых я не знала и не могла понять - за исключением того факта, что когда-то давным-давно он, что очень возможно, говорил мне то же самое. Кети всеми силами не желала успокаиваться, но вскоре вопли перешли во всхлипывания, а потом в редкое шмыганье носом. Каллум, со знанием дела, переодел ее в чистую одежду, поскольку в процессе переключения ползунки и пинетки были уничтожены. Близнецы уже носили одежду, которая предназначалась для детей постарше, и Кети, с ее склонностью проводить время в животном облике - в котором взросление происходило быстрее, - развивалась даже быстрее, чем Алекс.
Я никогда не осознавала, как быстро росли обры в этом нежном возрасте. За все то время, что я жила в стае, дети у нас живыми рождались один или два раза, а с их семьями я не была близка. Я знала, что Девон всегда выглядел года на два старше меня, даже несмотря на то что мы были с ним одного возраста, но чем старше мы становились, тем более естественным становилось это различие. Шестинедельный младенец, выглядевший как шестимесячный - это было более неестественно, чем не достигший шестнадцати лет подросток, который вполне мог сойти за двадцатилетнего юношу. При таких условиях дети Эли очень ненадолго останутся детьми.
По какой-то непонятной причине эта мысль, пришедшая мне в голову, заставила меня снова взглянуть на Каллума, и мне захотелось узнать, понимал ли он, что внутри я менялась даже быстрее, чем близнецы менялись снаружи. Мне казалось, что он это знал - так было всегда. Тяжелая печаль его глаз, когда он оглядывался на меня, светилась чем-то похожим на предчувствие. Во взгляде Каллума я видела отражение своего собственного осознания того, что я на полной скорости неслась к зрелости и что следующие слова, которые произнесут мои губы, - это будет мой первый прыжок с разбегом в этом направлении.
Тот прыжок, который еще пять минут назад я бы всеми силами пыталась не сделать.
- Мне нужно зарегистрировать просьбу на получение разрешения, - сказала я, пользуясь официально утвержденной формулировкой для обращения к альфе - как один из членов его стаи. На этот раз мне все нужно было сделать правильно. Каллум, с ничего не выражавшим лицом, уложил Кети в колыбель и кивнул Девону, который немедленно вышел из комнаты.
Мой желудок перевернулся от страха перед тем, что Каллум может отказать мне, но я заставила себя стать прямо, чтобы так же, как и он, следовать протоколу тютелька в тютельку.
- Ваша просьба зарегистрирована. Определите условия разрешений, которые вам требуются.
Внезапно я осознала, что я находилась в комнате наедине с Каллумом - альфой, а не с Каллумом, который ругал меня из-за алгебры. Мое сердце забилось быстрее, а разум снова и снова обращался к зверю внутри него, а оттуда - к тому, что мог натворить волк, обладавший такой силой, как Каллум, если вы испытывали его ярость, а он этому не противился.
- Мне нужно встретиться с Чейзом, - сказала я голосом тихим, но твердым. - Я прошу разрешения навестить его - под сторонним наблюдением. - Где-то в этот момент я начала терять довольно слабый контроль над собой, на который так надеялась. - Я сделаю все, что ты скажешь, выполню все правила, которые ты прикажешь мне выполнить, мне нужно увидеть его.
Каллум посмотрел на меня, потом в меня - его глаза были холодными и пронзительными. Его бесстрастное лицо дрогнуло на долю секунды, когда я добровольно пообещала ему выполнять правила - случай совершенно беспрецедентный, который, по всей видимости, больше никогда не предоставится.
Где-то так вечности через две с половиной Каллум, наконец, кивнул:
- Я удовлетворяю твою просьбу - с условием, что это будет исполнено до начала следующего полнолуния.
Сама мысль о том, что мне нужно будет прождать хоть на одну секунду дольше, чем нужно, была мне ненавистна, но я не собиралась спорить или что-нибудь выпрашивать.
- Спасибо, - сказала я, склонив голову - я видела, что так раньше делали другие обры. Каллум сделал шаг вперед, притянул меня к себе и обнял. И провел рукой по моим волосам, точно так же, как он делал тогда, когда мне было четыре года и я искала у него утешения, содрав кожу на коленках. В этот момент какая-то часть меня не хотела встречаться с Чейзом, потому что я не хотела вспоминать о том, что находилось за пределами "здесь и сейчас", где я была в безопасности, где меня любили и где я была частью чего-то большего, чем я сама.
Но другая часть меня знала, что это не мой выбор, потому что в мире существовали плохие люди, которые делали плохие вещи - даже но отношению к детям, - а я была не такой, чтобы стоять в сторонке и притворяться, что их не существует.
Если на нашей территории находился Бешеный, мне нужно было это знать.