Вопреки плохим предчувствиям, шкатулка нашлась сразу. Она даже была незаперта. Виктор открыл ее и увидел искомый нож. Правда, этот нож был совсем не таким, как представлял себе наш герой. Светлый, длиной примерно с ладонь, лишенный рукояти, изогнутый, словно серп, он напоминал коготь крупного хищника.
- Если это нож, то я - покойный граф, - пробурчал Виктор, тем не менее пряча находку и возвращая шкатулку на место. - Как этим ножом резать? Им колосья собирать!
Антипов бросил последний взгляд на кладовую и направился запирать дверь. Он не хотел ничего больше здесь брать и намеревался потом вернуть нож.
Путь назад прошел без приключений. Публика еще наблюдала турнир, открывшейся стены никто не заметил, и Виктор с чувством выполненного долга пошел на конюшню. Он собирался сегодня нанести еще один дальний визит: забрать софота с развалин мельницы.
Однако Провидению было угодно, чтобы мирные планы Антипова в очередной раз рухнули. Он вышел из донжона и направился к конюшне, ступая по черной каменной дорожке.
Конюшня, длинное одноэтажное здание с многочисленными узкими окнами, была сделана из камня. Широкие ворота приветливо зияли, распахнутые настежь, словно приглашая войти внутрь, в прохладную темноту. Возможно, Виктор так и сделал бы в поисках слуги, но сейчас в этом не было необходимости. Рикста обнаружился сразу. К сожалению, он сумел удивить. Слуга не прогуливался вдоль ворот и даже не сидел и не лежал на земле, бездельничая. Он просто парил в воздухе. Его лицо профессионального плута было осенено выражением благородного страдания. Рядом с Рикстой, прочно стоя на земле, находился еще один человек.
Антипов настолько удивился этому зрелищу, что безмолвно подошел поближе. Причины чуда быстро выяснились. Оказывается, Рикста парил не сам по себе, нет: его удерживал от падения воротник собственной куртки, который кто-то зацепил за крюк, вбитый в балку крыши конюшни. Слуга болтал ногами и громко стенал. Рядом с ним стоял неизвестный рослый стриженный налысо детина в коричневом кожаном жилете, белой рубахе с широкими рукавами, потертых штанах и мечом на поясе. Судя по выражению физиономии этого молодца, он с удовольствием любовался делом своих рук.
- Что здесь происходит? - весьма неприязненно поинтересовался Виктор, подходя чуть ли не вплотную к молодцу. - Я - сын барона ан-Орреанта, а это - мой слуга. С кем имею честь?
Раздражение Антипова можно было понять. Недавний проигрыш еще не выветрился из его памяти, и достаточно было лишь мелочи, чтобы вновь всколыхнуть свежие чувства досады и разочарования.
- Фу-ты, сын барона, - осклабился незнакомец, обнажив крупные белые зубы. - "Что здесь происходит?", "С кем имею честь?". Глаза разуй! Твой слуга висит над воротами конюшни. А имеешь честь со мной!
Детина откровенно ухмылялся своему второсортному юмору, и Антипов почувствовал неукротимое желание врезать по этим лошадиным зубам. Но он сдержался. Ситуация была необычной: дворяне друг с другом так разговаривать не могли, а простолюдины с дворянином побоялись бы.
- То, что я говорю с вами, вижу. Но как вас зовут? - Теперь Виктор говорил подчеркнуто вежливо. - Даже у свиней бывают имена.
Глаза незнакомца сузились, а улыбка тут же исчезла.
- Ваша милость! - завопил Рикста, на миг прекратив дергаться. - Я просто хотел дать одной из ваших лошадей овса! Там был всего один мешок, не знаю, куда конюхи подевали остальные! А этот господин пришел после меня и заявил, что этот овес пойдет его лошади! Я начал спорить, а он повесил меня!
- Болтливый слуга у тебя, ан-Орреант, - фамильярно заявил детина, взирая на собеседника без всякой приязни. - Вот у меня тоже было… несколько. Всех выгнал пинками в задницу! О своей лошади забочусь лучше, чем они. Как видишь.
- Так у вас были слуги? - все так же вежливо спросил Антипов, изо всех сил борясь с ослепляющим гневом. - Значит, вы - дворянин? Ну что же, господин Как-вас-там, я бы предложил решить это недоразумение миром, если бы вы…
- Миром - это правильно, - прервал его незнакомец, взирая холодными и жесткими глазами. - Я тебя, сын барона, не оскорблял. Будем считать, что ты меня тоже. Снимай своего слугу и объясни ему, что лучший корм полагается моей лошади. Она стоит столько, сколько замок твоего отца. На этом порешим.
Вот тут-то бы Виктору остановиться. Подумать, обмозговать странную ситуацию, взвесить фразу о лошади, осознать, что незнакомец его действительно прямо не оскорблял, а только говорил в высшей степени неучтиво, разузнать о собеседнике побольше, вспомнить, наконец, об осторожности и нелюбви графини к дуэлям… Но Антипов знал, что они сейчас одни, а раздражение уже сковало все помыслы. Он еще выглядел спокойным, но в душе бушевала гроза.
- Я предлагаю вам уступить тому, кто пришел первым, - через силу выдавил Виктор, боясь, что из-за гнева язык откажется повиноваться. - И извиниться за то, как вы поступили с моим слугой.
Лошадиная улыбка вновь появилась во всей своей красе.
- Я ни перед кем не извиняюсь, сын барона. - Незнакомец говорил медленно, словно взвешивая каждое слово. - И если тебе кажется, что я что-то кому-то должен, то достань свой меч и попытай счастья.
Менее недвусмысленное предложение трудно было представить.
- Каким оружием желаете сражаться? - Виктор постарался придать своим интонациям деловитость.
- Да хоть этим! - хохотнул детина, похлопав себя по поясу, где в ножнах висел меч средней длины.
- А кольчуга вам разве не нужна? - спросил Антипов, пытаясь составить хоть какое-то мнение о противнике. - Или щит? Возьмите, я подожду.
- Обойдусь, сын барона, - покровительственно произнес молодчик. - Благородный ты, как посмотрю. А сам с чем будешь? Со своей коротышкой? Возьми хотя бы щит, а то вообще неинтересно!
Меч Виктора был ненамного короче оружия незнакомца, но Антипов решил воспользоваться предложением, если уж приходится иметь дело неизвестно с кем. Он подошел к дверям конюшни, туда, где Рикста сложил снятые седла и амуницию, поднял свой щит, повесил его на руку и, обернувшись к детине, сообщил:
- Я готов. Предлагаю отойти за конюшню. На всякий случай, если кто-то вдруг вернется. Графиня не любит дуэлей. А Рикста будет следить, чтобы никто не пришел.
- Да хоть здесь. Это не затянется, - с ленцой произнес детина.
- Господин! Меня снимите! - снова подал голос Рикста. - Как же я следить буду?
Незнакомец вновь улыбнулся:
- Не трудись, сын барона. Я сам.
И, к немалому удивлению Виктора, детина потянулся, взял Риксту за куртку под горло и снял с крюка с помощью одной вытянутой руки. Хотя паренек был и худ, но все же весил никак не меньше сорока пяти килограммов по примерной оценке Антипова. Молодчик оказался настоящим силачом.
- Иди, детка, развейся. Или лучше смотайся за повязками. Твоему господину они сейчас понадобятся. - Слова незнакомца были обращены к слуге, а глаза - устремлены на противника. Взгляд выдавал пренебрежение.
Оба противника отошли за конюшню, Рикста остался сторожить.
Виктор тут же принял защитную стойку. За сегодняшний день его опыт значительно обогатился. Хотя противники и были ниже него по уровню, но все же иногда демонстрировали любопытные приемы.
- Давай, сын барона, покажи, на что способен, - предложил незнакомец, не переставая улыбаться. - Вперед! А то потом скажешь, что все быстро закончилось. Если выживешь, конечно.
Антипова не нужно было просить дважды. Он пошел в атаку, решив применить для начала самую осторожную из своих связок - ту, которая практически не допускала контратак. Удар мечом по ногам, щит прикрывает тело, удар в туловище, вновь по ногам… Антипов обнаружил весьма неприятную вещь. Его противник двигался слишком быстро. И даже более того - судя по плавности движений, создавалось впечатление, что это отнюдь не самая высокая скорость, которую способен развить детина в кожаном жилете. Открытие было настолько неприятным, что гнев Виктора начал потихоньку уходить, сменяясь трезвым расчетом и серьезными опасениями за свою жизнь.
- Ну что же ты, сын барона? - ободрительно воскликнул молодчик. - Бей еще! Я пока отвечать не буду. Посмотрю, на что ты способен.
Что-то подсказало Виктору, что тот говорит правду. Он использовал одну из любимых атак учителя Пексты. Суть заключалась в том, чтобы поначалу не обозначать максимально возможную дальность ударов, а потом, в конце связки, когда противник втянется в рисунок боя, сделать внезапный и длинный выпад.
Молодчик не втянулся. Он с легкостью отбил все, что можно, а последний удар встретил каким-то невероятным пируэтом, которого Виктору в этом мире еще не приходилось встречать.
- Неплохо, сын барона! - ухмыльнулся детина. - Через несколько лет из тебя вышел бы толк. Никогда не атакуй длинно, если не знаешь врага! Изучи сначала! Это все, что ты можешь показать? Или еще есть что-то?
Вот теперь Виктору стало точно не до гнева. Он почувствовал, что в груди начинает холодеть. Оказывается, ничто так не остужает горячей головы, как превосходящий в силах противник.
- Ну что, показываешь? - Незнакомец продолжал болтать с таким видом, словно находился на прогулке в окружении барышень. - Или ты думаешь, что я недостоин твоих лучших ударов? Не переживай, сын барона. Я - дважды барон… или трижды… запамятовал! Бей еще!
"Кажется, я влип, - меланхолично подумал Антипов, отступая на шаг. - Похоже, сегодня мне не везет с этими боями. Явно не мой день! Очень хочется дождаться завтра. Интересно, получится ли?"