- Но где нам ее искать? - Этот вопрос Беовульф адресовал королю.
Хродгар пожал плечами, поскреб мечом плиту пола, нахмурился, откашлялся и поднял глаза на Беовульфа.
- Есть, пожалуй, один человек, знающий ответ на этот вопрос. Некий горец. Слышал я его, и есть ему что рассказать о местах, где жил Грендель, где и мать его обитает. Унферт может вас к нему проводить.
- А ты останешься, государь и король мой? - не оборачиваясь и не глядя на присутствующих, спросила Вальхтеов. - Беовульф снова отправится навстречу смерти своей, чтобы спасти твое королевство, а ты останешься с женщинами, детьми и немощными старцами?
Хродгар откашлялся и вытер губы ладонью.
- Я и сам немощный старец. Зачем Беовульфу лишняя обуза? И найдется ли во всей стране лошадь, способная меня нести? Извини, Беовульф...
- Зачем извинения? - запротестовал Беовульф, не дождавшись, пока Хродгар договорит. - В свои дни, государь, ты дрался храбро, драконов не пугался. А сейчас твое место здесь, у кормила державы, с твоим народом. С твоей королевой.
Вальхтеов недовольно пробурчала что-то себе под нос, не поворачиваясь к мужчинам.
- Я же лучше погибну, мстя за смерть своих танов, чем останусь в живых, чтобы всю жизнь скорбеть об их гибели. Если судьба велит мне вернуться домой, то мне будет что рассказать о том, как я стремился отомстить убийце моих танов. Я не хочу предоставлять отмщение другим.
- Лишь дурак не дорожит своею жизнью, - грустным голосом промолвила Вальхтеов. Король вздохнул и покачал головой.
- Все живущие ожидают смерти, - сказал Беовульф, глядя на Вальхтеов и желая, чтобы она повернулась к нему, чтобы еще раз перед расставанием увидеть ее фиалковые глаза. - Таков смысл жизни. Долгое ожидание неизбежной смерти. Единственное утешение воина в том, что он может достичь славы, прежде чем смерть настигнет его. Уйду я - и что после меня останется, государыня, кроме рассказов о моих подвигах?
Но она не повернулась. И ничего не ответила.
- Не стоит медлить, - прервал тишину Виглаф. - Лучше отправиться засветло, чем дожидаться темноты.
И вот Хродгар простился с ними, обещая осыпать по возвращении златом-серебром, и Беовульф с Виглафом последовали за Унфертом.
13 Договор
Горца, о котором рассказал. Хродгар, они нашли в конюшне недалеко от палисада. Он готовил свою пегую кобылу к отъезду. Звали горца Агнарр, был он высок ростом, жилист, немолод, годился Беовульфу в отцы. Борода его белела, почти как свежевыпавший снег. Ночной бойни избежал он лишь по счастливой случайности, задержавшись где-то по торговым делам. Сейчас готовился к возвращению на свою ферму. Услышав о цели Унферта и двоих гаутов, горец нахмурился. Ему явно не хотелось говорить о таком щекотливом предмете.
- Мало нам в эти дни гадостей, чтобы такое поминать? - проворчал он, набрасывая толстое шерстяное одеяло на спину своей широкозадой кобылы. Лошадь нервно перетаптывалась с ноги на ногу, прядала ушами и фыркала. - Видите? Чует она, даже лошадь чует, что недобрым делом пахнет.
- Дни недобрые, - согласился Беовульф, подавая горцу громоздкое седло из дерева и кожи, - и мы хотели бы то зло преодолеть.
Старик принял седло и замер в нерешимости, переводя взгляд с королевского советника на двух гаутов.
- Видели следы? - спросил он, наконец. - Сложно не заметить. По ним нетрудно пройти через болото.
- Но за болотом лес, - возразил Унферт. - Уже труднее. Дальше топи, торфяники и скалы, где никакой след не возьмешь.
- А ты - тот самый Беовульф? - спросил Агнарр. - Из тех парней, которые лапу Гренделю оторвали?
- Тот самый. Но, похоже, дело недоделано. Скажи мне, что знаешь, и я постараюсь завершить его, положить конец этой нечисти.
Агнарр долго смотрел на Беовульфа, вздохнул и, преодолев свои сомнения, начал:
- Древний, очень древний этот ужас. Видел я их двоих, похоже, тех самых, из-за которых вся эта дрянь в королевском зале приключилась. Уж тролли они или не тролли, есть им имя или нет... Один - Грендель, с которым вы дрались, а второй, похоже, пола женского. Походка плавная... Да и груди женские.
- Как они выглядят, мы знаем, - перебил Унферт, взглянув на дверь конюшни. - Нам нужно знать, где их искать.
- Как я уже сказал, не знаю, эти самые бестии или нет, знаю лишь, что видел их своими глазами.
- Где? - спросил Беовульф, сверля старика взглядом.
- Сейчас, сейчас. - Горец приторочил к седлу тяжелый мешок. - Я хотел только уяснить, что я знаю, а чего не знаю.
Он погладил гриву лошади и продолжил:
- Эти двое, о которых вы спрашиваете и которых я видел, похоже, живут не вместе. Отсюда недалеко, к востоку, потом к северу в направлении побережья, мимо леса. Там проточное торфяное болото. Озеро в нем глубокое, никто дна не видел, а кто видел, не расскажет. Узнать место можно по трем сплетенным дубам, старым, узловатым, корни вот так, - старик сплел пальцы, -растут на обрыве, нависают...
- Озеро под тремя дубами, - подытожил Беовульф.
- Точно. И как раз под корнями, скрытно этак, незаметно, пещерка, грот невеликий. Туда сток из озерка в глубокую нору. Куда эта нора выходит, если вообще выходит, - не знаю. Не то в море течет, не то, может, и в Нифльхейм. И слышал я странную штуку. Говорят, что ночью вода там горит.
- Вода? Горит? - недоверчиво выпятил губы Унферт. - Что это значит?
- Я говорю, что слышал. Сам не видел, стало быть, не знаю. Не видел я никакого огня, да и, честно говоря, не хотел бы видеть. Но вот однажды гнал я там оленя через болото. Мощный рогач был. - Горец поднял руки над головою, растопыренными пальцами изображая, какие раскидистые рога украшали голову этого оленя. - Три стрелы моих в нем - три! И стрелок я не худой, хорошо уселись стрелы, - а он все тащил меня и тащил, от леса через болото. Я с собаками гнал его до самых этих трех дубов. Зима стояла, мясо нужно было мне позарез, иначе не стал бы я за ним столько гнаться, да и в те места бы не полез. Там он запросто смог бы от меня удрать. Стоило ему только прыгнуть в воду, переплыть на другую сторону - и был таков. Но он не посмел. Он знал, чем это грозит. И выбрал меньшую опасность. Выбрал верную смерть. Повернул ко мне и моим собакам.
- Мастер ты сказки рассказывать, горец, - проворчал Унферт, вручая старику две золотые монетки. - Тебе бы в скальды пойти.
- Зря смеешься. - Агнарр спокойно спрятал золото в карман. -Ты меня спросил, и я рассказал, что знаю. Ищите эту морскую бестию в пещере под дубами, если думаете, что она убийца. Может, она сама к вам навстречу выйдет. К заморскому герою, который убил ее сына
- Ты все нам рассказал, теперь можешь и в путь отправляться, - отмахнулся от горца Унферт.
- Уже отправляюсь. Но осторожнее, гаут! Эта мамаша Гренделя... Говорят, что сын ее - пустячок, тень по сравнению с нею. Сынок-то просто балбес здоровый, а мамаша... Мощная магия у нее...
И он продолжил возиться с мешками и с пегой кобылой, беспокойно перетаптывавшейся в тесном стойле конюшни.
- Этот дед совсем свихнулся, - бормотал Виглаф, выходя из конюшни. - И ты, Беовульф, тоже свихнулся, если собираешься туда.
- Ты мне каждый день об этом напоминаешь.
- А иной раз и не по разу, - усмехнулся Виглаф.
- А иной раз и не по разу, - подтвердил Беовульф.
- Это озеро, о котором рассказал старик... - отвлек их Унферт, поднимаясь в седло. - Я, кажется, его знаю.
- Был там? - спросил Беовульф.
- Нет. Слышал о нем. Еще ребенком слышал я об озере за лесом. Называлось оно когда-то Вёрмгруф - Драконова могила.
- Нам еще дракона не хватает, - отозвался Виглаф и тоже запрыгнул на свою лошадку. - На пару с морским троллем.
- Рассказывают, - продолжал Унферт, - что дед Хродгара, Беов, враждовал с огнедышащим драконом и смертельно ранил его на берегу бездонного озера золотым копьем Умирающий дракон утонул в озере, которое кипело и бурлило от его пламени. Говорят, что отравленная драконовой кровью вода все еще горит по ночам.
Беовульф вел свою лошадь в поводу. Они подходили к воротам.
- Думаешь, озеро Агнарра и есть эта Драконова могила? - спросил он Унферта.
- Огонь на воде. Не просто же совпадение, - пожал плечами Унферт. - Не на каждом же шагу встречаются горящие озера.
- Скоро увидим, - сказал Беовульф, и они направились через пустоши к отдаленной линии дремучего леса.
* * *
Ближе к вечеру трое всадников выбрались, наконец, из лесу к краю трясины. Туман уже опустился над топями, воздух здесь был неприятный, воняло болотным газом, пряными травами, застоялой, гнилой водой. Лошадки, бодро трусившие по пустошам и болотцам предлесья, прилежно пробиравшиеся сквозь чащу, здесь оробели, капризничали, раздували ноздри, шарахались от каждой незаросшей лужи.