- И вообще, - сурово подумал капитан, - что за дела? Как будто мастер в типографии напился. Взял две судьбы, как две книги и сшил в одну. Под один переплет ротного расписания. Перемешались страницы, переплелись, перепутались. И из двух историй сложилась третья, непохожая на первые две А теперь - заметили, вырвали лишнее. С мясом. Вот только люди не книги…
Яков обмакнул в чернильницу перо, стер лишнее и аккуратно вывел в пустой графе - второй лейтенант, Рейнеке, барон фон Ринген. Черт знает, как у серого сложатся его семейные дела - а должность его ждать будет. Нелишняя. Благо он женат, а Якову без него придется сидеть и жрать, что на кухне сготовят. А без Анны там все будет плохо. Совсем. Яков вздохнул, посыпал чернила песком и потянулся к новому листу.
- Капитан, поспите. Ночь на дворе, - оборвал его женский голос. От двери. Яков сморгнул раз, другой. Огонек свечи в глазах дрожал и двоился. В глазах - полосы света, фигура у двери - темная, почти черная, лишь полосы света - короной вокруг головы. Яков сморгнул раз, потом другой. Глаза привыкли, Яков узнал фигуру. Выдохнул - легко, убрал руку с ножа на поясе. Всего лишь Элиза, безумная с опаленными волосами. Как пристала к роте в Мюльберге, так никуда и не ушла. Бог его знает, где спала, что ела - но не уходила, упорно. Люди постепенно привыкли к ней, перестали замечать ее холодную, вечно закутанную в плащ безмолвную фигуру. Яков понял, что удивился не сколько ей, а сколько тому что она заговорила вдруг. А потом тому, что веки стали тяжелыми. Яков выронил перо и заснул. Прямо в кресле. Снились лето, зеленые горы, звенящие ручьи. Старый замок, развалины, какая-то бледная клыкастая морда. Если бы не сон - можно было бы испугаться. Но там, во сне Яков лишь улыбнулся и спросил сержанта: "Не знает ли он, почем сейчас такие клыки?".
Но это во сне, а в реальности он просто повернулся, вытянув уставшие за день ноги. И, не открывая глаз, чихнул - промерз за день. Чужая рука потянулась, осторожно прикрыла его одеялом.
Эпилог 2 - Интрига
Коридоры внутри тихи и и пустынны. Внутренний замок, господское крыло, беленые стены, сводчатые потолки, по углам - протеки воды тонкими грязными струйками. Чёрное на белом.
- Довел крепость господин тесть. Генерал, а в доме крыша, что решето, - ворчала себе Анна. Под нос, вполголоса, чтобы юнкер не услышал. Сердито огляделась вокруг. Коридоры пусты. Те самые коридоры господского крыла, по которым они с Рейнеке в ту ночь уносили ноги. Справа - распахнутая дверь, на полу вещи в беспорядке, опрокинутый - крышкой на пол - комод, желтыми блестками - осколки зеркала. Фрау Холле бежала. В последний миг, говорят - посты видели белый хвост в снегу на поле.
- Ну, пусть побегает, - сказала Анна и обернулась. Рейнеке рядом, сосредоточенный, хмурый. Да уж. Вымотались все, а парень особенно. До сих пор не может отойти. Анна едва вытащила его в эту вылазку - осмотреть заброшенное по милости бывшего коменданта крыло. Может чего ценное попадется Анне под руку, точнее в сумку на плече. Да и комнату надо заранее забить, пока остальные не прочухались. Так они и шли по опустевшим коридорам. Она и Рейнеке. Парень смотрел больше под ноги, кривил губы, что - то шептал иногда. Анна прислушалась - ругательства. Грубые, солдатские ругательства, странные для его уст. Поворот. Неподвижная фигура в тенях впереди. Рейнеке не обернулся. Анна вздрогнула, схватила его за руку. Потом выдохнула - тень впереди не человек, лишь пустые доспехи. Тот самый рыцарь с мечом. То есть уже без меча - вырванный из железных рук клинок сиротливо валялся на полу. Царапины на полу - длинные борозды в камне. Свежие. Анна невольно поежилась.
- Тише, это всего лишь статуя, - шепнул ей Рейнеке. Осторожно, боясь спугнуть тишину.
Анна кивнула. Схватила юнкера за руку. И вздрогнула опять. Рука под ладонью - камень и лед, будто вымороженная зимой перчатка.
- Что с тобой? - спросила она. Осторожно. Парень сам не свой с утра. Рейнеке дернул лицом. Собрал морщины на лице в мраморную холодную маску. То есть попытался. Анна даже испугалась на миг - того, что у него получится. Не получилось, прорвало - бессильными, злыми словами:
- Ничего. Поздравляю, милая. Достался тебе сукин сын, юнкер, без жалования, папа - изменник и так далее. Из роты переводят - как пса нашкодившего, за шкирку. Даже не сказали - куда. Не сочли нужным. Зато, уверен, шпионов их светлости там будет больше, чем людей. И сегодняшняя сцена вдобавок. Ты видела достаточно, понимаешь, что значило это все?
Анна выдохнула: "Так вот он о чем. Эх, серый, серый..."
- Что у меня неожиданно образовалась куча родственников. Титулованных, знатных, со скверным характером и - судя по утреннему представлению - кровных. Но если ты стесняешся меня в таком обществе...
Рейнеке дернулся. Будто она ударила его. Замотал головой:
- Я - тебя? Нет... - прошептал он тихо, одними губами, - нет...
- Тогда не дури... - она улыбнулась. Хотела добавить ласковое, - все остальное можно пережить". Не добавила. Не успела.
В уши скользнули шаги. И сухой, отрывистый лязг. Железо о сталь. Так возводятся курки рейтарского, длинного пистолета.
- Добрый вечер, мадмуазель.
Анна обернулась. Медленно, как во сне. Черное дуло пистолета - прямо в лицо. На рукояти - рука в тонкой перчатке. Маленькая фигура, лицо скрыто в тенях. Но голос она узнала. Месье ДЭрбле, хитрый аббат, старший из французов.
"Откуда он здесь? Солдаты же обыскали. Все.." - забилась мысль в голове, выброшенной на песок рыбкой. Истово, разбрасывая золотые блестки чешуи. Поздно и глупо да ужаса.
Рейнеке шагнул вперёд, загородив ее плечом. Задвинул Анну за спину в одно движение. Из горла рванул глухой, лютый рык. Пистолет в руке француза дрогнул, чуть опускаясь. Глаза под щегольской французской шляпой - спокойные и насмешливые. Чуть. И холодные, как ночь перед расстрелом. Не промахнется. Рейнеке сделал ещё шаг. Медленно, опустив руку в карман. Вытянулись скулы, поплыло, "меняясь" лицо. Дрогнул, пополз вниз медный орёл на курке пистолета.
Анна вздрогнула, схватила Рейнеке за руку. По пальцам - знакомый укол. Но рычание стало чуть тише.
- Добрый вечер, мадмуазель, - второй из французов тоже шагнул из тьмы вперёд. Дорожкой света - клинок шпаги в руке. Улыбнулся, шагнул еще раз - вбок, заходя с фланга. Мертвенным лунным огнём вспыхнули завитки на эфесе. А улыбка на лице - добрая, будто и впрямь рад их видеть.
- Мадам, - огрызнулась Анна невольно, крепко держа юнкера за рукав. Против двоих - у Рейнеке нет шансов. Или есть? Нет, скорее в итоге будут три трупа. И ее пистолет с головой турка на рукояти - в сумке, далеко, не достать. Рейнеке замер, переводя глаза с одного из французов на другого. Замер, завис над полкой тяжёлый курок. Раскинув медные крылья.
- О, поздравляю Вас, мадам, - поправился второй из французов. И улыбнулся.
- Выстрел услышат. Вас найдут, - проговорила Анна. Медленно, уже понимая, что горит что-то не то. Совсем не то. Слишком спокойны они оба.
- Не найдут. Но присоединяюсь к поздравлениям.
- Зачем Вы здесь? Холле в плену, серебро нашли. Ваша...
- Да, партия проиграна. Эта. Поздравляю мадмуазель. Простите, уже мадам. Ничего личного, просто каждый служит своему королю, как умеет. И словами тоже. Это была хорошая интрига и хороший план. Был, но вы его сломали. Походя, вовсе не желая того. Просто господин барон полез решать семейные дела, нарвался, а в результате - тут француз грустно улыбнулся. Чуть дрогнул в руке пистолет, - а в результате, здесь будет мир. И армия Тюренна вернётся во Францию. Принц Конде так надеялся, что этого не произойдет. Настолько, что послал меня сюда - зажечь эту войну по-новой.
- Зачем? Они же всегда были вместе... - это подал голос Рейнеке. Даже рычать забыл от удивления. Француз опустил руку. Слегка, вскинуть опять - недолго. Улыбнулся грусно и пояснил - как ментор школяру:
- Были. Маршал и его лейтенант. Бывшие. Нет худших врагов, чем бывшие друзья, юноша. Когда принц был в силе - рассыпал награды направо и налево, а про своего лейтенанта просто забыл. Зато Тюренн не забыл, обиделся, возлюбил королеву и Мазарини и теперь ведёт армию домой - гонять по Франции своего бывшего начальника. Зато в империи мир, месье и мадмуазель. Из-за вас двоих. Даже завидую.
Анна поежилась. Мир... Нет, война просто сменила адрес. Как знатная дама - села в карету и по магазинам, в Париж. Впрочем, пусть ее. Так французам и надо, - мстительно подумала она и спросила. Осторожно:
- Почему ...
- Почему я в это ввязался? Мне нужна книга, мадам. Та самая, в красном переплете. Вижу, вы знаете ее.
Анна мысленно выругала себя, на чем свет стоит. "Надо будет научится держать лицо. У меня, небось, все щеки вспыхнули".
- В крепости ее нет, значит - у вас. Отдайте. Я за ней десять лет гонялся.
Лицо француза дрогнуло. Вдруг. Глаза зажглись словно - чем то тёплым, живым, человеческим. Странно, о принце и войне он говорил буднично. Насмешливо слегка. А сейчас... Анна вспомнила холодную издевку их светлости, бешенство Рейнеке, улыбнулась и скинула сумку с плеча.
- Возьмите, - тяжёлый том едва не вывернулся из рук. Рейнеке дернулся - подхватить. Анна сжала его пальцы. Не надо, мол.
- Спасибо, - Эрбле подхватил книгу, прижал к груди - бережно. Анна и не заметила, как из руки исчез пистолет. А потом оба поклонились ей и исчезли. Тихо, будто черт их унес. Или ещё колдовство какое. "Кто этих "непростых" господ знает", - устало подумала Анна, переводя дух. Кровь звенела и билась в ушах, нога скользнула по гладкому камню. Рейнеке подставил руку, не дал упасть. Хотя и у самого лицо - ошеломленное, не меньше, чем у неё.
- Подниму тревогу, - предложил он, оглядываясь на беленые, пустые корридоры. Полумрак, тени и сквозьняки. Будто почудилась им недавняя схватка.
- Не надо, - почему-то Анне казалось, что это бесполезно. Совсем. Слишком спокоен был месье француз здесь, посреди занятой врагами крепости. Слишком. Да и лишнее это. Совсем.
"Потому что я молодец, Хватало ума прочитать, что можно. И даже переписать на память кое-что. Теперь только понять, что с этим делать".
Но этого Анна подумала не вслух. Даже в ответ на немой юнкеров вопрос. Вместо этого улыбнулась ему. Коснулась рукой лица, слегка взъерошила волосы.
- Знаешь, серый. Если я правильно поняла - мы только что спасли империю. Мы с тобой. Наверное, и с твоими родственниками справимся.
А Рейнеке вдруг улыбнулся. Встряхнул головой, разгоняя тоску:
- И с прочим, что судьба подкинет. Ты со мной?
Анна молча кивнула. Серый - чудак, нашёл, о чем спрашивать... По жестяному подоконнику - веселыми колокольчиками - перезвон. Ещё и ещё. Капли воды срывались с потолка, звеня, разтекались по полу.
- Это у вас, волков, родовое - крышу не чинить?
- Нет, просто... - юнкер замялся, серьёзный до ужаса. Или до улыбки на лице, - просто весна скоро. Или уже. Все тает.
Анна улыбнулась вдруг. Легко и свободно.
- Весна, - прошептала она, - зима кончилась...