Крепостной двор встретил ее ударом ветра в лицо, людским гамом и сыростью. Ногу повело, подошва скользнула по мокрому камню. Анна схватилась за стену, чтобы не упасть, и развернулась. По двору бежали люди - мимо нее, за угол, к воротам. Кто-то крикнул, потом - лязг копыт, мат и ругань. Анна замерла. В глаза бросилась вспененная конская морда, всадник в алой накидке. Кроаты вернулись. Их кони столкнулись в воротах с обозом. Майор Холле, мать его, впереди - с плеткой в руках прокладывает своим путь, орет на обозных, ругаясь, требуя посторониться. Чёрный конь под ним плясал и бил копытами, высекая искры из мостовой. Сердце ударило раз, другой. Перед глазами плыли лошадиные морды, усталые лица, опущенные усы. И еще кони: один, два, три... без всадников, в поводу. Серые тюки поперёк седел. Анна пересчитала взглядом кроатов. Потом взглянула на майора ещё раз. У того голова вниз и плечи опущены. Сердце рванулось из груди прочь - беззвучным радостным воплем.
- Не взяли! - Анна прикусила губу, чтобы не прокричать это вслух, во все горло. Кинуть клич вверх, ввысь, туда, где над тучами плещется синее небо, - не взяли.
Кроат как почувствовал Аннин взгляд, дернулся, махнул плетью - наугад, слепо. Кто-то закричал.Стук в ушах. Сердитый, требовательный. Анна вздрогнула. Нет, не показалось. На крыльцо вышел господин барон. Это его трость, белая, с волчьей головой сердито ударила в камень. Анну дернули за рукав. Кухарка, причитая, потащила ее прочь, от баронского взгляда подальше. Она шла медленно, на заплетающихся ногах, а сердце в груди звенело и билось в такт - не взяли...
А за ее спиной их милость господин барон Вольфхарт фон Ринген выслушал доклад, кивнул, оскалив жёлтые зубы:
- Как сквозь землю провалился, говорите? - и майору в лицо оскалилась хищная пасть на оголовье трости. Тот лишь кивнул:
- Да, экселенц.
- Хорошо, майор, хорошо, - задумчиво проговорил барон, провожая взглядом тянувшиеся по мостовой повозки обоза, - хорошо.
И замер на миг, втянув носом воздух. Ноздри его раздулись, затрепетали. Стукнула трость в руках.
- Идите за мной.
- Но, ваша милость, кони...
Барон в гневе махнул тростью. Куда-то попал, за спиной вскрикнул кто-то. Барон не обернулся - посмотреть, кто. Просто махнул ещё раз и шагнул вперёд, увлекая за собой майора. По плацу, за угол, от парадного входа - к заднему. Туда, где ругаясь и лязгая крючьями, возчики разгружали провиантский обоз. Стучали о камень дубовые обручи, глухо шмякались в грязь ветхие мешки. Хлопотала, разводя руками, кухарка.
- Все обнюхали, говорите, господин майор? - барон раздул ноздри. От повозок тянуло запахом резким и противным. Даже для людей, для таких как барон - и подавно.
- А глазами посмотреть? Пощупать? По-моему... По-моему, Холле, вы идиот, - рявкнул барон и ткнул тростью вперёд. Туда, где из-под повозки выпал вдруг грязный меховой клубок. На руки девушки. На руки Анны, замершей было от радости, когда серый, лохматый зверь ткнулся мордой ей в ладони. Стук трости в ушах. Радость умерла - вмиг, с коротким вскриком. Рейнеке развернулся, загораживая ее. Лапы его подгибались, свалялась и сбилась клоками серая шерсть. Кровавым клоком - оборванное ухо. Барон усмехнулся. Рейнеке ощерил клыки. И чёрными, пустыми глазами им в лицо уставились дула коротких кроатских ружей.
- Возьмите их, - приказал барон. Холле взял под козырёк. Анна вскрикнула, проклиная себя. Так некстати дрогнули и подогнулись колени.
4-5
трансформа
Их привели в залу на третьем этаже замка, в господском крыле. Анну - под руки. Вначале грубо, потом Рейнеке обернулся и коротко рявкнул майору Холле в лицо. Тот дернулся, слегка разжал хватку..
- Боится, даже сейчас, - подумала Анна, глядя, как ходит вверх-вниз чёрная лента галстука на майорской шее. Болело плечо, стиснутое чужими пальцами. Рейнеке шёл рядом, шатаясь. Подгибаются, хромают мощные лапы, на боку - шрам. Кровавая каша вместо левого уха. Один из кроатов хотел взять его за шкирку и едва успел одёрнуть руку. Так быстро клацнули у запястья клыки. Холле дёрнул Анну - больно, до вскрика. Зверь поник.
- Боишься, - прошипела Анна, выплёскивая боль и страх майору в лицо, - боишься. Правильно делаешь...
Майор замер, дёрнул лицом. Всем, от жил на лбу до точёного подбородка. Стукнула трость в баронских руках - сердито, негодующе. Нашли, дескать, время. Их втолкнули в зал, барон вошёл следом, оглянулся - прислуга бросилась врассыпную от его взгляда. Глаза под кустистыми бровями обежали взглядом каменную коробку. Потом - команда, короткая как лай собаки:
- Все вон. Двери запереть. Майор Холле, останьтесь. И ... - тут барон замер, трость в его руках описала в воздухе петлю. Набалдашник с волчьей головой уставился Анне в лицо костяными, незрячими глазами.
- Преврати его...
Барон молчал, сверля Анну злым взглядом из под бровей. Молчала и Анна.
"Превратить ... Его - это Рейнеке. Вон, еле на лапах держится, но как? Я же не могу... "
- Быстрее, девка. Мой сын не может оставаться в таком виде.
"Я же не..." - мелькнула мысль. Мелькнула и умерла. Зверь дрогнул и осел на бок - лапы его не держали больше. Вдобавок к оторванному уху - рана в плече, шерсть на боку свалялась и набухла алым.
"Он же умрёт, если сейчас не обернётся"
- Быстрее, девка, - рык барона отозвался звоном в ушах. Далёким и нестрашным, как звон надоедливой мухи. Зверь кивнул ей, медленно. Поднял голову, посмотрел в глаза. Подмигнул. Словно хотел сказать - давай, ты можешь. Анна решилась. Шагнула вперёд, присела, погладила серую шерсть. Замерла, обняв руками звериную шею. "А дальше что? "- подумала было она. Под ладонями - дрожь мощных мышц. Ребра ходят в груди тяжело, дыхание обожгло шею. Тяжёлое, хриплое дыхание. "Бедный, ему же больно, - подумала Анна, удерживая эту голову в руках, - превратись, пожалуйста, я ж не знаю, как тебя лечить в таком виде" . Капнула слеза - с её щеки на чёрный нос. По лохматой шерсти прошла дрожь - мелкая острая дрожь волной, отозвалась в ладонях уколом иголки. Похоже, это оно, Анна закрыла глаза, прикусила губу и, усилием воли, заставила себя не разжимать рук. Кольнуло в носу. Мягкая шерсть ручьём вытекла из ладоней. И шёпот в уши - ласково:
- Все хорошо. Спасибо, - Анна открыла глаза. Рейнеке в руках. Уже человек. Живой. Уши на месте. Она почему-то протянулась ладонью к его голове - проверить.
Уколола пальцы о ёжик волос и улыбнулась.
- Все хорошо, - повторил он. И глухим, яростным стуком в ушах - удар по полу баронской трости.
- Холле, отдайте щенку свой плащ. Прикрыться. И уведите... - Анна обернулась, глядя в белые от бешенства глаза старого барона, - уведите её...
Анну опять рванули за плечо. Люто, не жалея, аж потемнело в глазах. Рейнеке рванулся было за ней. Барон преградил ему путь. В глазах колесом - серые стены и глухие окна. Чёрная дверь впереди. Два голоса, больше похожих на рык - сзади. Анна услышала своё имя в одной из фраз, рванулась из чужих рук - истово. Кроатский майор не ожидал такого рывка, покачнулся, выпустил её. Она обернулась, сделала пару шагов назад, глядя во все глаза на разыгрывавшуюся сцену. Отец с сыном - друг напротив друга, глаза в глаза. Казалось, сейчас вцепятся в глотку друг другу.
- Хорош, хорош, - рычал сыну в лицо старый барон. Трость в руках, пыльный луч света пляшет на бороде и седой, всклокоченной гриве.
- Я не верил, хоть и говорили. Не верил глазам. Отдать власть над собой... Какой-то, - барон рычал, с трудом выталкивая слова из горла, - отдать власть ...
"Какую власть?" - подумала Анна, на миг споткнувшись. Пальцы Холле вновь схватили её плечо. Она не заметила.
- Отдать власть, - хрипел барон впереди, - обозной шлюхе...
Холле рванул её за плечо. Анна даже не обернулась. Впереди, на её глазах Рейнеке молча шагнул вперёд, повернулся и выбросил руку. Сжатый до белизны в костяшках кулак ударил барона в лицо. В челюсть, под вздёрнутую бородку. Старого бросило назад - только стена за спиной удержала его от падения. Ответный удар - тростью наотмашь. Тоже в лицо. Рейнеке упал - навзничь. Потом встал, глухо рыча. Пошатнулся. Кровавая полоса растекалась по лицу - через щеку, от виска - к подбородку.
Холле схватил Анну опять, потянул. Старый барон засмеялся - по-птичьи, клёкотом то-ли орла то-ли сытой вороны.
- Давай, щенок, топчи свою честь. Привыкай, теперь тапочки за ней носить будешь.
Рейнеке утёр с лица кровь, выругался - по-солдатски грязно. Барон дёрнул лицом - ответ ударил его как стеком - наотмаш:
- Почему бы и не принести. Если есть, кому...
- Может, ещё и женишься? Барон фон Ринген, волк, рыцарь, потомок крестоносцев - на обозной шлюхе?
Рейнеке засмеялся отцу в лицо. Вдруг. Анна замерла, даже чужие пальцы на плече - застыли. Парень утёр кровь с уголка губ, дёрнул кадыком - вверх-вниз, резко, и выдохнул
- Не могу. Уже... - сердце в её груди замерло, пропуская удар. Мир в глазах Анны посерел, сузился в точку. Малую, по размеру губ Рейнеке-юнкера. Эти губы разошлись и выпустили на волю два слова:
- Уже женат.
И мир почернел, перевернулся и упал. С звоном в ушах, как небо - на землю.
**
- Очнулась, - проскрежетал в голове чужой голос. Анна открыла глаза. С трудом, не хотели они открываться. Давило на грудь, воздух с трудом протискивался в лёгкие. Корсет, не свой, да ещё затянула его Анна с утра потуже.
"Немудрено, что свалилась", - оглядываясь, подумала она. Болело плечо, голова кружилась и шла ходуном, немилосердно ныли затёкшие ноги. Вокруг - полутьма и кирпичные стены сходятся над головой аркой. Солдат впереди, стоит, опираясь на ружье. Незнакомый, вроде. Посмотрел на Анну, усмехнулся так, что дёрнулись длинные усы и повторил: