- Их всех повесят. Их, а не нас, - резко выдохнул капитан. Итальянец кивнул, глядя ошеломленными глазами на Якова. На лестнице глухо застучали сапоги, заскрипела дверь, Яков обернулся - вошёл сержант, теребя от волнения густую бороду.
- Ну что в хранилище, старина? - окликнул его капитан.
Сержант поднял на Якова глаза, дернул бородой, хрустнул костяшками, ответил угрюмо:
- Весело в хранилище, герр капитан. Денег нет. Такая вот закавыка.
- Как нет?
- А вот так. По бумагам - на месте, мешки лежат, печати нетронутые, а вместо полновесных талеров- валленштейновы. Помнишь такие?
- Действительные по предъявлению пистолета в лоб? - ответил Яков.
Валленштейновы талеры, которыми казна пыталась рассчитываться с армией в дни войны, он помнил хорошо. Они были похожи на настоящие, но серебра в них было - кот наплакал.
- Может... - начал было итальянец, но сержант перебил:
- Не может. У мамы Розы брали настоящие. И их кто-то украл. Чертовы шлюхины деньги....
Заныла голень, простреленная много лет назад. Белый снег на чёрных, опаленных с края волосах. Палач был пьян или развлекался.
- Все так. Но ты ошибся, старина, - выдохнул капитан, - это не чертовы шлюхины деньги. Это чертовы императорские деньги. На, читай - и протянул ему найденный лист. Лист белой, гладкой венецианской бумаги.
Указ его величества, императора Фердинанда.
"О порядке розыска и судопроизводства по делам о ведовстве и связях с нечистой силой" Сержант осторожно взял лист, просмотрел, начал читать, шевеля губами.
- В середине, - подсказал капитан, - от слов "имущество осужденных...
- …конфискации в пользу суда не подлежит и является нераздельной императорской собственностью… - закончил фразу сержант
- то-то мы про охоту на ведьм десять лет как не слышали... - присвистнул Лоренцо, - дурных нет, на чужой карман дрова тратить. А фогта повесят теперь, клянусь Мадонной и моим факультетом.
Но сержант покачал головой ещё раз:
- Не его. Он был достаточно глуп, чтобы засветить свою подпись на каждой бумажке. И, потом, почему указ спрятали меж старых бумаг, а не уничтожили? Да чтобы, когда приедет настоящая ревизия - достать оттуда и пристроить мастера фогта в петлю.
Яков кивнул. Ветеран рассуждал здраво
- Уничтожить императорский указ - преступление, по тяжести равное мятежу. А так, указ лежит в ящике и, формально, действует. Фогт с епископом про него явно не знают, а то не подставлялись бы так.
- Флашвольф?
- Может быть. А может и нет. Кто-то ещё. Кто-то достаточно умный, чтобы все это затеять...
- Пусть этот умник купит себе лопату и закопается. Будет проще. Всем, и ему в том числе. - отрезал сержант, медленно сжимая кулаки.
" Воистину. Тем более, деньги у этого "него" теперь есть", - подумал про себя Яков, а вслух
скомандовал, - снимайте посты, сержант. Уходим отсюда.
3-17
На исходные
** **
- Вот послал всевышний идиотов, - угрюмо думал Александр, найтмейстер славного города Мюльберга, объезжая узкие улицы. Найтмейстер, мастер ночи, начальник стражи на высокопарном приказном языке. Звучит неплохо, если забыть, что к звучному имени прикладываются хмурые дни и вечера без сна. Темные, как сейчас, когда ветер с реки продувает насквозь старый плащ, копыта черного, в цвет званию, коня мерно лязгают по булыжнику мостовой, а уши мерзнут, ловя звуки, летящие из тьмы переулков. Впереди - громада ратуши, с призрачно-белой крышей и луной, зацепившейся щербатым кругом за шпиль на башне. Окна за ставнями, тёмные, глухие галереи. Одинокая фигура у закрытых дверей. Непорядок.
- Мне в наказание. Непонятно, за что, - привычно выругался найтмейстер еще раз, разглядев в фигуре у двери своего подчиненного. - Что он здесь забыл?
- Майстер фогт работает с документами, просили посторожить, - бодро доложил стражник. С документами, так с документами. Бывает, конечно, хоть и перед ревизией. Но редко.
- Наш фогт - и работать? Да еще ночью? Чем его так припекло, интересно? - усмехнулся Александр в длинные усы, отъезжая. И все же... Что-то не так. Слишком тревожно звенела в ушах тишина. Слишком отчаянно скосил глаза молодой стражник, отвечая. Скосил на дверь. Найтмейстер отъехал за угол, остановил коня, дернул за длинный ус и огляделся: каменная громада ратуши на вид пуста, стрельчатые окна темны и забиты. Все, кроме...Луч света уколол правый глаз. Желтого, неровного света из щели в рассохшейся ставне третьего этажа. Кабинет фогта в другом крыле. Непорядок.
- Что-то не так. Надо проверить, - подумал найтмейстер, огладил усы, примерился, и рывком запрыгнул с седла на балкон второго этажа. Вцепился руками в перчатках в каменную балюстраду, застыл на миг, вслушиваясь, как падает на землю из-под сапога мелкая крошка. Ветер ударил в спину, словно поддержал на весу. Тишина. Найтмайстер выдохнул, поддел пальцами ставню, аккуратно открыл и запрыгнул внутрь.
Внутри ратуши плескалась тишина - мертвая, звенящая в ушах тишина и чернильная тьма, в которой вязли лучи неровного лунного света. Найтмайстер аккуратно прикрыл ставню за собой, прислушался и шагнул вперед, благословляя ночь, тьму и мягкую кожу сапог, позволявшую ходить беззвучно. Шаг. Другой. Глаза привыкли, пелена темноты расслоилась в глазах на серые и черные пятна - письменный стол, дверь, лестница. Не скрипнул под ногой пол, Найтмайстер тенью скользнул вниз, на первый этаж, прислушался. Снизу, от входной двери - негромкие голоса и хриплое, тяжелое дыхание. Еще пара шагов, от колонны к колонне, от тени к тени, беззвучно. Свет струился сверху, через неплотные ставни стрельчатых окон - неверный лунный свет. Две тени впереди, у двери. Человеческие, вон стоят, прислонившись к стене, давно, судя по ленивым голосам и расслабленным фигурам. О чем-то переговариваются. Вот на кого так отчаянно косился молодой стражник. Хорошо. Один из пришельцев на миг оторвался от стены. Тяжёлый рейтарский пистолет вылетел из кобуры, перевернулся, беззвучно лег Александру стволом в руку. Шаг - с носка на пятку неслышно. Грубый смешок впереди - один из пришельцев о чем-то пошутил, как показалось второму - удачно.
"Это вы зря", - мельком подумал найтмейстер, делая ещё один шаг за их спинами. Два удара, короткий вскрик - и два тела мешками осели на пол. Вроде живы. Оба. Обветренные, грубые лица, всклокоченные бороды и усы. На поясах - ножи и широкие шпаги. Грубые колеты и сапоги - немудрящая солдатская одежда.
"Солдаты? Что они здесь забыли?" - думал найтмейстер, бесшумно отступая от двери в тень. По уму, надо вызвать подмогу, но некого, как на грех. Ладно, справимся сами.
Лестница вверх. Ещё один часовой, ещё один беззвучный шаг в тенях, удар и короткий стук падающего тела.
- зря ты пришёл сюда, солдат, - прошептал найтмейстер, оглядываясь. С третьего этажа, с зала советов - голоса и свет. Жёлтой тусклой полосой из-под двери. "С зала совета? Что там воровать?" - думал найтмейстер, беззвучно скользя вверх по лестнице. Заскрипела тяжёлая дверь, полоска света на глазах развернулась в полотно и сложилась обратно в лучик. Потом по ушам ударили шаги - тяжелые шаги подкованных солдатских сапог. По лестнице вниз, ступеньки жалобно скрипели под их тяжестью. Найтмейстер усмехнулся в своём укрытии, мысленно пожелав шагавшему вниз солдату не споткнутся. И, когда спускавшийся человек прошёл мимо, беззвучно шагнул за спину, размахнулся и нанес удар - резкий, неотвратимый удар в косматый затылок.
Солдат был быстр. Очень быстр для своей медвежьей фигуры. Почуял свист воздуха за спиной, развернулся - по-кошачьи, на месте. Медный шар рукояти вместо затылка скользнул по плечу. Солдат взревел и отмахнулся не глядя. Потом ударил ещё, уже прицельно, сложенными вместе кулаками. Попал, найтмейстер качнулся и отлетел в сторону. Глухо зазвенел упавший на пол пистолет. Солдат шагнул вперёд, усмехнулся по-волчьи - найтмейстер видел, как заходила на его лице ходуном длинная клочковатая борода, и ударил в третий раз - мимо, найтмейтер рывком ушёл в сторону. Пудовый солдатский кулак пролетел мимо виска и с маха врезался в стену. Балки дрогнули, прошуршала, посыпалась на плечи известка. Лязгнул, покидая ножны на поясе, широкий кинжал. Найтмейстер зарычал, выхватил клинок и сделал короткий выпад - быстрее, пока бородатый солдат не успел развернуться. Но тот успел. Почти - холодное лезвие скользнуло по плечу, окрасив в красный цвет рукав солдатской куртки. В чёрный, при мертвенном свете луны.
- Слышь, сынок, ты на ночь помолился? - усмехнулся солдат Александру в лицо. Клочковатая борода дернулась вверх-вниз, в ладонях глухо щелкнули тугие пружины, выпуская наружу кривое лезвие солдатской навахи.
- Зря, - ощерился найтмейстер, перехватывая кинжал. Зазвенели набатом клинки, сталкиваясь в воздухе. Кинжал скользнул в сторону, обошел предплечье и сделал ещё один короткий выпад. Затрещала ткань, второе плечо солдата окрасилось под стать первому. Шаг назад, мягкий и осторожный, найтмейстер разорвал дистанцию, держа врага в поле зрения. Солдат силён, как чёрт, но раны его доконают. Мягкий шаг в сторону - по дуге, сохраняя дистанцию. И в голове найтмейстера вдруг вспыхнуло, смыв сознание волной ослепительное, злое солнце.
- Вляпались, старина, - удрученно кивнул головой капитан Яков Лесли, оглядывая тяжелый пистолет в руке. На рукояти железное кольцо чуть согнулось. Ладно, царапиной больше - царапиной меньше. А найтмейстер валялся у его ног - оглушенный, но живой. Вроде.