3
Бомж, который предсказал мне несчастье, явился снова. Он стоял возле кровати, сложив руки на животе, и улыбался корявым мерзким ртом, распространявшим зловоние. В его бороде были крошки от какой-то еды, кончики волос поседели, или были покрыты какой-то желто-серой грязью. Я села на диване и открыла рот для того, чтобы наорать на незваного гостя, но не смогла ни слова произнести. На его сером пальто я заметила бурые пятна.
Может быть, кровь.
- Что надо? - спросила я, съежившись на диванных подушках.
Я ощутила свою полную незащищенность. От одного прикосновения к этому бродяге я могу заразиться какой-нибудь неизлечимой болезнь. Бомж смотрел исподлобья и кивал, словно говоря: знаю я тебя, все твои мыслишки поганые, всю твою слабость и сны… Да, я знаю твои сын, я ем их. Я питаюсь только снами.
- Почему? - спросила я. - Зачем тебе надо было привязать именно ко мне?
Слезы побежали у меня по щекам. Из-за них фигура бомжа поплыла. Он стал похож на призрак, кем, собственно, и был.
- Никто не знает, почему все происходит. Ты или видишь, или нет.
Собираешь возложить это на меня?
Это был бред, кошмар, продиктованный страхом и головной болью. Меня грызет депрессия.
Бродяга сделал шаг к дивану, и я крикнула:
- Не надо! Стой там!
А сама прижала одеяло к своей груди обеими руками. Наверное, это зловонное чудовище собирается меня изнасиловать.
- Чего не надо? - прошепелявил бродяга.
- Я больше не хочу!
- Ты забыла о том, что собиралась сделать, - сказал он и стал прореживать грязными пальцами свою бороду. Из нее сыпались остатки еды, песок, пыль, вши, тараканы, жуки, мелкие косточки, принадлежавшие, видимо, мышам, мертвые бабочки и сигаретные окурки.
- Что я забыла?
- Откуда мне знать? Я только вижу. Так же, как ты…
Я видела, как выпавшие из его бороды насекомые, расползаются по ковру.
Некоторые бабочки оказались живыми, у них были изломанные крылья, поэтому они не могли взлететь и только шевелились среди пыли и песка. Бомж стал смеяться.
- Дай мне руку - и мы пойдем искать. Хочешь?
Я закричала, что нет, не хочу, и чтобы он ко мне не прикасался, никогда даже не держал это в мыслях. В ответ снова хриплый и булькающий смех. Бомж прыгнул на диван и навалился на меня всем телом…
Я проснулась.
Глава двадцать четвертая
1
Записку для Тани я оставила на кухонном столе, придавив ее с краю солонкой. В ней говорилось, что я ушла сама и постараюсь вернуться не поздно, но захватила с собой телефон. О причине ухода не сказала. Боялась, что Таня не поймет. Я и сама с трудом соображала, для чего собираюсь в эту вылазку.
Взяв свою белую трость, я осмотрела себя в зеркало. Обычная девушка в зимней одежде. Капюшон парки надет, из-под него выглядывают черные очки. Они добавляли некую нелепость моему облику. Вкупе с палкой всем будет ясно, что перед ними слепая.
Последняя проверка. Так, сотовый в кармане. Записка с моим адресом там же - на тот случай, если со мной что-то случится. Люди будут знать, кому сообщить.
Подумай хорошенько, прежде чем выходить. Куда идти в таком виде? Твое
"видение" может пропасть в любой момент, и ты останешься на улице в темноте.
Помощи ждать будет неоткуда. На что ты надеешься, даже если найдешь его? Я постояла и послушала недовольное ворчание внутри своей головы. Мысли, конечно, здравые, и исходят они из неуверенности в том, что я верно поступаю, но я решила послать их куда подальше. В конце концов, бомж прав: я кое о чем забыла. Привыкнув жить под замком и в безопасности, я перестала бороться. Это ложное благополучие, а мой опыт показывает, что все созданное при помощи иллюзий, рано или поздно рушится. Не знаю, как там у других людей, которые считают себя здравомыслящими и самодостаточными, но у меня это так. Я сделала серьезный шаг к разрушению своих миражей, когда пригласила Артура. Теперь надо идти дальше. Пусть я не знаю толком, что делаю в этот момент, мне наплевать.
Вздохнув, я вышла на площадку и стала закрывать внутреннюю дверь.
Обернулась через плечо. Никого нет, я одна. Где-то за дверью у соседей кашляет мужчина. Внизу лает пес. Сколько я не выходила из квартиры? Не помню. Все дни слились в одно серое варево, которым я объедаюсь каждый день.
Уже сыта по горло.
Замки щелкнули, я сунула ключ в скважину железной двери, навалилась на нее всем телом, закрыла. Эти усилия стоили мне испарины. Сердце тяжело билось, посылая тревожные сигналы во все уголки тела. Только бы у меня опять не было агорафобии. Я не сумею пройти и ста метров, и мне придется вернуться, признав свое поражение. Была еще одна проблема - мое "внутреннее зрение". Это серьезней, чем боязнь открытого пространства. Перспектива очутиться в одиночестве, потеряв ориентацию, в центре оживленного города - неприятная вещь. Она вселяла в меня панику. Дошагав до лифта, я чуть было не бросилась назад.
Нет, я никак не сумею себе помочь, если буду зацикливаться на своем страхе. Страха нет, сказала я себе. Нужно идти вперед и победить. Только кто мой противник?
2
Я натянула вязаные перчатки. Стоя на крыльце подъезда, я дрожала всем телом. Холодный воздух влетал мне в легкие. Ощущение фантастическое. Это совсем не то, что стоять перед распахнутой форточкой. Здесь ты словно окунаешься в бассейн с прохладной водой, и даже если она не просто прохладная, а ледяная и ты скоро замерзнешь - тебе хорошо. Неописуемое чувство свободы дарило мне уверенность в успехе моей вылазки в город.
Пару минут и занималась только тем, что наблюдала за паром, идущим изо рта. Выдыхала и выдыхала. В воздухе был запах автомобильных выхлопов, но он мне не казался противным и удушливым. В этом таилось свое очарование.
Проводив взглядом облачко пара, я спустилась с крыльца. Ступеньки были обледенелыми. Мне вспомнился тот выход из метро, где ступени тоже покрывал лед. Что ж, я знаю - круг завершен, минул год - и я вновь окажусь на том месте, где услышала пророчество.
Двор был покрыт толстым слоем снега, выпавшего сегодня под утро. Я не удержалась и, остановившись возле газона, взяла его в руку. Перчатка упала, я даже не заметила. Снег обжег ладонь и стал таять. Капли потекли по тыльной стороне руки. Все как в детстве. Я слепила крохотный снежок и бросила его в сплетение голых ветвей кустарника.
Нужно идти. Время на счету, его все меньше. Тут на меня словно снизошло озарение, мой мозг на мгновенье превратился в антенну, настроившуюся на какую-то радиоволну. Может, это было предчувствие будущего, не знаю. Я поняла со всей очевидностью, что время действительно на исходе. Неизвестно, что произойдет, когда последняя крупица в песочных часах сорвется вниз, но стремительный бег секунд и минут я чувствовал каждой клеточкой тела. Через меня шло время, я знала ритм его движения, и это чувство меня и ужасало и вызывало восторг.
Спеши! Подняв перчатку, я едва не побежала. Зимние сапоги, непривычно тяжелые, мешали идти, но позже я к ним приноровилась. Я наращивала скорость, пока шла вдоль дома к выходу со двора. Женщина с собакой посмотрела на меня с сочувствием. Такой взгляд был похож на плевок. Я ускорилась, чтобы оказаться как можно дальше от нее, хотя и понимала, что эта женщина не последняя.
Возле третьего подъезда я чуть не упала на полоске льда. Пришлось повнимательней отнестись к трости. Дальше я шла, делая вид, что нащупываю дорогу при помощи нее.
Проблемы начались, когда я покинула двор и вышла на широкий тротуар, идущий параллельно проезжей части. Город вновь свалился на меня, чуть не придавив к земле. Меня зашатало, перед глазами все стало расплываться. Серая пленка была уже не такая прозрачная. Все могло закончиться в любой момент. Я ожидала прихода темноты и стояла на обочине, возле снежного вала высотой в полметра. На меня смотрели встречные, оборачивались через плечо, те, кто шел в моем направлении. Я дышала размеренно, стараясь успокоиться. Словно окаменев, сердце потянуло вниз.
Ничего, кроме паники, я не чувствовала минуты три или четыре. Никто ко мне подошел - и это хорошо. Я бы ничего не сумела объяснить. Мне нужно было пережить это самой, и я занялась самовнушением. Несла всякую околесицу, только бы заставить страх отступить. В конце концов, я ощутила, как тиски, сковывающие меня, разжались. Я заставила себя сделать шаг, за ним второй - и так продолжила путь к автобусной остановке, следующему этапу моего плана.
По пути я закурила, но меня все так же трясло.
Через тридцать метров, почти достигнув светофора, я начала думать о моем похитителе. Я точно знала, что он идет за мной. Я шла, едва переставляя негнущиеся ноги. Пот пропитал мое белье, и скоро мокрыми будут кофта и колготки. Я не могу обернуться! Он за моей спиной… Вот и светофор. Люди ждут зеленого сигнала. Я встала рядом с полной женщиной в бежевой дубленке, она не обратила на меня внимания.
Если мой похититель рядом, он не сможет спрятаться здесь. Вот он! Я поворачиваю голову вправо, забыв о том, что мне нужно разыгрывать слепую.
Рядом стоит старик с седой бородой и, сунув руки в карманы, дымит смятой сигаретой без фильтра.
Но я же знала, что мой похититель где-то рядом!.. Старик думал о чем-то своем. Я отвернулась к дороге. Ноги подкашивались. Спасла трость. Я оперлась на нее обеими руками.
Автобусная остановка была на другой стороне. Это нужно перейти, потом свернуть налево, а там до остановочного навеса шагов десять-пятнадцать.
Я не сумею преодолеть это расстояние… Я устала, мне страшно…