- Погоди, - перебила я. - Как он может быть твоим молочным братом, если он пацан совсем - мне ровесник? Ему ж годков семнадцать-восемнадцать, а ты - мужик взрослый, четвертый десяток небось разменял.
Князь нахмурился:
- Мы с ним в один день родились. Просто у оборотней возрастные изменения в организме по-другому происходят, гораздо медленнее, чем у людей. А четвертый десяток мы с ним разменяем через два года, не раньше.
Ага, значит, князю сейчас двадцать восемь. Стоило из-за столь ценной информации огород городить! Ну кто, спрашивается, меня за язык тянул? Тем более что про оборотней я читала, и бабушка рассказывала. Мне просто надо было подумать минутку, прежде чем с умными вопросами встревать. А то вон разозлился князюшка, глаза молнии мечут, ноздри раздуваются…
- Так пойдешь? - стукнул Влад кулаком по столу.
Столешница зазмеилась трещинами. Я испуганно ойкнула:
- Чего?
- Замуж за него пойдешь?
Я задумалась. Представила рядом с собой смешливого малорослика. Как он холит меня, лелеет, как ведем мы с ним хозяйство рука об руку, поддерживаем друг друга во всем. Детишек наших будущих представила, да так ясно, будто стоят они тут в горнице рядом со мной - два мальчика и девочка, смотрят на меня блестящими карими глазенками, скалят вострые зубки да хвостами половицы подметают - потому что рады, что я здесь, с ними…
Князь явно терял терпение от моей задумчивости, поэтому я как могла решительно пискнула:
- Нет.
Мне показалось или в синих глазах господаря промелькнуло облегчение?
- А можно поинтересоваться почему?
- Да сам посуди, - здраво пояснила я. - Брат твой - человек служивый. Ну привезет меня к себе, а сам - в боевой поход, басурман бить. Оно мне надо - куковать в чужом краю, среди незнакомых людей?
- И какой же тебе муж нужен?
- Да чтоб ровней меня считал, а не кухаркой, прачкой и наседкой для его детей! - выпалила я на одном дыхании, ибо нежданное сватовство успело мне порядком надоесть.
- Значит, сама воевать хочешь? - усмехнулся Влад.
- Не хочу, но если понадобится - буду! И никто мне не указ, - почти орала я. - Потому что если любовь, то ничего не страшно. Потому что за любимым - и в огонь, и в воду, и на вашу дурацкую мужицкую войну!
- Тихо-тихо, остынь, - выставил перед собой руки в примирительном жесте романин. - Так бы сразу и сказала, что не люб он тебе.
- Ну, так сейчас говорю, - потухла я и отщипнула хлебушка, чтоб успокоиться.
- Значит, первый вопрос мы обсудили, - повеселел господарь. - Теперь переходим ко второму. Сколько мне будет стоить твоя ведовская служба в одном местном предприятии?
Вот огорошил так огорошил. Сначала жениха предложил, теперь денег. Интересно, а третий вопрос у нас такой же непростой будет? Может, попросить весь список огласить, пока меня нежданчик не прихватил?
- То от многих вещей зависит, - осторожно ответила я. - Ты мне сперва обскажи, чего надобно, тогда и решим.
- Михай, заходи, - вдруг заорал князь. - Я же слышу, как ты под дверью отираешься.
Створки жалобно скрипнули, когда на пороге появился грустный малорослик.
- Подслушивал? - строго спросил Влад.
Михай только еще ниже опустил голову.
- Вот и славно, - хищно ухмыльнулся господарь. - Значит, ты уже знаешь, что девица в сватовстве тебе отказала. Что имеет и свою хорошую сторону - мне не придется требовать с тебя право первой ночи, на котором я обязательно настоял бы, а тебе мучиться от ревности, пока твоя невеста отбывает со мной повинность.
Меня снова захлестнула волна жаркого румянца. Охальник! Первая ночь ему! Да угольков ему в штаны, лиходею!
- Я б подать внес, - бормотнул перевертыш и тоже покраснел.
- А я б деньгами не взял, - веселился злыдень. - Еще и приплатил бы за такую прелестницу.
- Если вы оба не прекратите, - не выдержала я, - тебе, князь, другую ведьму для своих дел искать придется.
- Да я тебе еще кражу моего знака фамильного не простил, - свысока бросил Влад.
- А это будет одно из условий соглашения, - не испугалась я. - Если договоримся - помилуешь и карманника моего тоже преследовать не будешь.
Эк я вовремя про Глеба вспомнила! Романин даже опешил от моей наглости.
- Все еще спасаешь сирых и убогих, синица? - грустно спросил он. - Плечи-то не устали весь мир на себе держать?
Что на такое отвечать, я просто не знала, поэтому решила вернуть разговор в деловое русло:
- По рукам?
И когда мои пальцы ощутили гладкую прохладу княжьей ладони, я поняла, что обратной дороги у меня нет, что фигуры уже расставлены и первый ход вовсе не за мной. Такой вот закон жизни.
ГЛАВА 8
О том, что "все лгут" и ничего не бывает таким, как кажется
Спереди - море, позади - горе, справа - мох, слева - "ох".
Поговорка
На постоялом дворе ничего не изменилось. Как оставила я наших лихих разбойничков трапезничать за тесаным столом в углу общей горницы, так и сидели они, о чем-то негромко переговариваясь, будто и не отлучались никуда. Народу по случаю обеденного времени было преизрядно, так что крутобокие подавальщицы просто сбивались с ног в попытках всех обслужить. Михай вошел первым, поводя головой из стороны в сторону, принюхиваясь да приглядываясь. Все правильно, его ко мне в охранение приставили, вот и исполнял он службу в меру своего разумения и возможностей. Трактирщик, хлопочущий за стойкой, глядел на валаха без интереса. Дружинник, сменив военное облачение на крестьянский кожух, стал выглядеть настолько неприметно и безопасно, что сердце радовалось. Я решительным шагом подошла к своим, мимоходом кивнув Антипу. Тот ответил удивленным взглядом. Ёжкин кот, да он же меня не признал! Про свой морок-то я и запамятовала. Но теперь-то уже поздно - пусть что хочет думает. Я устроилась рядом с Иваном, гостеприимно махнула перевертышу, чтоб присоединялся, и отобрала у Колобка ряженку. Прихлебывать кислячок из блюдца было не очень сподручно, зато желудок мой этому подношению явно обрадовался.
- Слышь, атаман, а попроси-ка свояка рассолу мне организовать, - начала я непринужденную беседу. - Дюже организм требует.
- Ну чего ж не помочь, коли трубы горят, - согласился Колоб. - Метнись, Ванечка, до Антипа, пусть подсуетится.
Дурачок послушно поплелся к стойке. Мой охранник стоял соляным столбом и пялился на бывшего атамана, аж рот раскрыл в удивлении. Его запястья, выглядывающие из рукавов, были покрыты длинной серой шерстью, ладони съежились. Вовкудлак находился на грани боевой трансформации. Эк его разобрало!
- Михай, сядь, не позорься, - дернула я за полу перевертыша. - Это мой друг. И такие вот люди у нас в Рутении обитают.
Человеком-то нашего Колобка можно только с большой натяжкой назвать, но чего для пользы дела не ляпнешь… Дружинник не унимался. До моего слуха донеслось сдавленное рычание. Что ж делать, люди добрые? "Фу, место!" - кричать? Обидится еще. Не настолько близко мы заприятельствовали.
- Ох, не ешь меня, Волчик-братик, - вдруг вступил Колобок дребезжащим голосом, - лучше песенку мою послушай…
Михай мигнул раз, другой, расслабленно присел на лавку, внимая Колобковой песне. Ни рифмы, ни мелодии я в этих стенаниях не уловила, но, видно, чудной верлибр зацепил что-то в душе романина, надавил на какие-то тайные места, задел какие-то струны. Через несколько минут перевертыш довольно таращился в пространство пустыми глазами и улыбался, по подбородку стекала блестящая дорожка слюны.
- Да ты, дядюшка, златоуст! - восхищенно выдохнула я. - Не врут сказки.
- А то, - оскалился Колоб. - Думаешь, легко мне было бы в большом и страшном мире без эдакого умения? То-то же…
- И надолго ты его колдонул?
- Да хоть до морковкина заговенья, - начал кругляш восторженно, но, увидев Ванечку, нагруженного подносом со снедью, слегка стушевался. - Аккурат поговорить успеем без лишних ушей.
Я согласно кивнула. Иван поставил передо мной жбан с пенным квасом, к которому я моментально присосалась, даже не размениваясь на такую мелочь, как кружка. Уф! Жить, как говорится, хорошо!
- Зигфрид где? - спросила я, утолив первую жажду.
- Со вчера по городу скачет, тебя разыскивает. Убежал с пацаном твоим посыльным, только пятки сверкали. А нам с Ванечкой велел на месте вестей дожидаться.
- Орел, - хмыкнула я, выбирая пирожок порумянее. И куда в меня столько лезет? Не иначе - нервное.
- А тут люди поговаривают, Лутонюшка, - вкрадчиво начал атаман, - что валашский Дракон какую-то ведьму на кол посадил.
- И чего только народ не придумает… Брешут ведь, наверное, - выдавила я жалкую улыбку.
- Вот и я не поверил, пока Лутонюшка с вовкудлаком к нам не пожаловала…
Я и не подумала впопыхах, как буду объяснять друзьям свои давние знакомства с сильными мира сего, поэтому молчала, собираясь с духом.
- А еще говорят, - решил поделиться информацией добрый Ванечка, - что у того князя цельный терем баб для утех имеется…
Если б у Колобка были руки, Иван огреб бы такую затрещину от родственника, что искры б из глаз посыпались. Я чуть с лавки не упала. Ну и не хватит ли мне на сегодня срамных разговоров?
- Значит, так, - уперлась я кулаками в столешницу. - Кто с кем тешится, мне неведомо, и кого там на кол сажали - тоже…
Договорить мне не дали. В зал ворвался Зигфрид, за которым след в след с повадками преданной дворовой собачонки семенил Глеб. Ну да, не прошло и седмицы, как студент меня отыскал. Вот когда он нужен, то не дозовешься. А как с мысли сбить, так всегда пожалуйста.