- Потонем на фиг все! - голосила с крыши супермаркета компания рокеров и громко сопел толстый негр в полосатой майке, безуспешно корячась на своей оконной створке.
- Кончай истерику и быстро лезь наверх! - скомандовал сурово Маус.
В трубке между тем раздавались вопли, как будто Бегемот сел голым задом на раскалённую сковороду.
- А? Чего? - попытался разобраться в этих воплях главный городской спасатель.
- Послушай, Маус! - бесновался в трубке голос Бегемота. - Ты полный олух! Ты не врубаешься в великие истины западного кинематографа: простая женская истерика в критический момент подогревает публику круче самой катастрофы! Ей наплевать и на всеобщее обледенение, и на падение метеорита величиной с луну, и на глобальное потепление! Послушай, сноб несчастный, дай публике почувствовать себя живой - дай ей страсть, дай чувство! Ты должен быть мужчиной - на тебя смотрят и учатся молодые поколения! Ты - образец мужественности! Ты, сукин сын, обязан быть крутым чуваком! На тебя смотрит и плачет вся планета! Но и крутому мужику должны быть ведомы слабости, без этого твой образ выглядит топорным! Даже Конану свойственно быть нежным! А ты - беги, спасайся, там обсудим!
- Но как же так! - слабо замемекал Маус. - Весь город погибает, а мы тут развлекаемся обыкновенной трепотнёй.
- Ну вот что. - сурово отвечал кот. - Сейчас же признавайся ей, как ты раскаиваешься в том, что возлюбил науку больше, чем жену! Без этого вся катастрофа будет, как люля-кебаб без соли! Чего тебе ещё нужно?! Всё к твоим услугам: Стивен умер - мир его праху! Катастрофа вас свела вдвоём, вы на краю гибели, город обречён! Я специально подкупил просроченные реагенты, чтобы станция рванула. Я продырявил экскаваторами весь водопровод, чтобы сделать жизнь города несносной. Я брал взятки. Я посадил в психушку гениального изобретателя - народного любимца, чтобы не позволить ему предупредить весь город об опасности.
Он продолжал разоряться и рассказывать о своих проделках, не подозревая, что хитроумная репортёрша ловко подключилась к его сетевому номеру и теперь исповедь мэра транслируется по городскому радио, а также с открытых на площадях экранов показывается коллаж о его похождениях по кулуарам власти. Вся городская публика прекратила срочную эвакуацию, уселась на свои узлы и с наслаждением внимала речам преступного мэра.
- Чёрт! - в отчаянии сказал Маус. - Не думал я, что быть ассенизатором так сложно. Послушай, Бегемот, а нельзя ли сначала эвакуировать девушку, а потом признаться ей в чувствах?
- Законы жанра, Маус! Законы жанра! - бубнил кот в трубе. - Признавайся, Маус, а то сдохнешь на фиг!
- Признавайся, Маус!! - завопили спасатели на кране.
- Признавайся, сукин сын! - орала негритянская бабушка, дрейфующая в своём старом кресле.
- Маус! Скотина бесчувственная! - вопила репортёрша в микрофон.
- Папа! - со слезами взывала откуда-то из подвала маленькая девочка с собачкой. - Признавайся!
- Как?! - ужаснулся Маус. - У нас была ещё и дочь?! Что же ты мне сразу не сказала?!
Героиня ничего не отвечала. Только тяжело дышала и сквозь слёзы с укоризной глядела на своего беспутного супруга. Ай, блин, вот вляпался ты, Маус! Не узнал собственную жену! Хотя, столько лет прошло…
- Признавайся, Маус… - монотонно бубнили спасатели, сидя на стреле крана и однообразно болтая ногами.
- Ма-ус! При-зна-вай-ся! - скандировали толпы беженцев, собравшись под огромным уличным экраном.
Герой в отчаянии огляделся. Вещество уже поднималось выше пояса.
- Послушай, Джейн… - проникновенно заговорил он, прижимая обе руки к трепещущему в страхе сердцу. Тут из ворота комбинезона выскочила крыса, пригревшаяся на спасательской груди, спрыгнула в поток и быстро поплыла прочь.
- Ну ладно. - не огорчился обломом Маус. - Фиг с ней, с крысой. Я всегда тебя любил, Джейн. Даже когда бросил.
- Нехило. - прокомментировали этот монолог спасатели, скучающие на своём кране. Героиня не обращала на реплики внимания. Она даже не отвечала, целиком погрузившись в воспоминания. Она переживала чувственный коллапс.
- Ты, конечно, спросишь, зачем я тебя бросил. - рассуждал меж тем герой. - Я пытаюсь понять свои мотивы. Может, это случилось потому, что ты спуталась с этим Стивеном?
- Не пойдёт. - твёрдо заявила репортёрша в микрофон.
- Неубедительно. - подтвердила бабушка в кресле.
- Чувак, нас не колбасит. - заявила банда рокеров, бросив нюхать кокаин.
- Тогда, - круто изменил тактику Маус. - Стивен был хорошим парнем, он дал тебе то, чего я не мог дать. О, великие кинематографические боги! Как же я устал! Насколько всё проще было бы с моей Олесей! Она бы ноги в руки, в зубы узел с шубой, кошелёк - в трусы, и так рванула бы без лишних слов до самого Владивостока! Ей две-три буквы скажешь из алфавита - и она всё понимает!
- Слабак ты, Грандиевский! - презрительно заговорил в сотовом кот Бегемот. - Давай, повторяй текст за мной. Итак, любимая, я думал, что ты будешь счастлива со Стивеном. Смотри в глаза ей проникновенно. Реакция есть? Хорошо. Теперь дальше. Все эти годы я мечтал об одном: однажды сжать тебя в объятиях и рассказать тебе, как я тебя люблю. Так, дальше что? А, вот хорошие слова: это леденящее душу событие нам послано свыше в ответ на мои молитвы - судьба нас свела вдвоём. Ох, нет, отбой! Баптисты возмущаются! Так, ты единственная женщина в мире, с которой я хотел бы дожить до старости, и чтобы головы наши поседели на одной подушке.
Рабочие на стреле разревелись.
- Братва, завязываем с марихуаной. Переходим на любовь. - заявил давно немытый рокер на крыше супермаркета.
- Дорогая! - прилежно разорялся Маус, уловив волну. - Где-то здесь, в этих каменных джунглях, плачет наша крошка.
- Кончай ломаться, тёлка. - хрипло заговорил толстый негр в полосатой майке, до того безмолвно цепляющийся за створку. - Уже перегибаешь. Мизансцена затянулась.
- Я не переставала любить тебя всё это время. - заявила героиня, чтобы оставить за собой последнее слово. Все зрители благоразумно промолчали.
Грандиевский смахнул слезу, набежавшую от едких испарений, и кивнул, сожалея о сбежавшей крысе. Сейчас бы не мешало немного потрепетать сердцу. Он измучился до смерти с капризной бабой и мечтал о кружке пива, сигарете и своей любимой бочке с дождевой водой.
- Я не могу достать! - трагически воскликнула героиня, напрасно пытаясь дотянуться до стрелы.
- Давай же, детка! - подбодрил её Маус, безумно боясь новой продолжительной сцены.
- Давай, Джейн! - встрепенулись на кране заскучавшие спасатели. Им тоже дико хотелось пива, сигарет и душа. Маус тем временем уже взобрался на стрелу и тянул руку сверху.
- Я не могу. - с отчаянием во взгляде проговорила героиня. Её изящная фигурка уже утопала в неумолимо наползающей массе.
- Давай руку, любимая. - терпеливо заговорил Маус. С большим трудом ему удалось зацепить и вытянуть Джейн из липкой субстанции. Спасатели начали поспешно разворачивать кран.
Рука Джейн стала выскальзывать из пальцев Грандиевского.
- Хватайся второй рукой! - воскликнул он с натугой.
- Я не могу! - всё так же беспомощно ответила героиня, не делая ни малейшей попытки ухватиться за стрелу. Все её труды сводились к отчаянным взглядам и умоляющему выражению лица.
- Не вздумай материться. - предупредил из кармана голос Бегемота. - А то - полный ступор!
- Ай, больше нету женщины такой на свете! О, как мы сожалеем, что бросили её однажды! Мы думали, что Стивен даст ей всё, что мы дать не смогли! - монотонно голосили ассенизаторы, кучей облепившие кабину крана - они старались помочь шефу, чем только можно.
- Не сдавайся, детка! - твердила старая феминистка в своём кресле.
- У тебя такой богатый внутренний мир! - шепнул лукавый Маус.
Героиня растерялась от такого заявления и даже перестала мешать своему спасителю. Она задумалась, а коварный Грандиевский воспользовался её замешательством. Он втащил учёную красавицу на стрелу и теперь крепко держал её, не давая ей соскользнуть обратно. Спасатели деловито крутили рычаги, время от времени подавая льстивые реплики в отношении необыкновенно богатого внутреннего мира героини и беспримерного чувства к ней главного героя. Бегемот благоразумно помалкивал на своём 15-м этаже. В-общем, ситуацию они переломили. Даже негритянская бабушка заткнулась, благополучно зацепившись своим креслом за водокачку.
Началось всеобщее торжество по поводу спасения главной героини. Люди плакали, глядя на экраны. Репортёрша, захлёбываясь в словах, живописала потрясающую сцену на всё северное полушарие. Весь мир пристально следил за ходом спасательных работ. Застыли у телевизоров домохозяйки. Погасли светофоры. Встали рыболовные траулеры. Остановилась добыча угля в Донбассе. Космонавты на МКС застыли в невесомости ногами кверху. Минута молчания.