На шум выскочил Тып-Ойжон, и первое, что бросилось ему в глаза - это день. Впрочем, он тут же отвлекся на своего попутчика, корчившегося перед шатром. Рядом с ним лежал какой-то тип, состоящий из пуха, клюва и когтей. Рядом стояли двое сикарасек, вид которых показался Тып-Ойжону знакомым.
- Мы нигде раньше не встречались? - спросили они одновременно.
В образовавшуюся паузу можно было впихнуть всю Ложу Мудростей, тем паче, что и Раздолбаи, и сам мудрец вспомнили, где они друг друга могли видеть.
- Это что, продолжение погони? - Старое Копыто отпрянул еще дальше.
- Нет, это, скорей всего, засада, - усмехнулся Торчок. - Правда, кто кому попался…
Неуловимым движением он извлек неизвестно откуда кривой нож. Старому Копыту показалось, что именно таким ножом крошил свой хвост хозяин "Веселых сикарасек".
Тып-Ойжон уже знал, кто попался. Он сдернул с головы шапку и запустил ею в Торчка. Пока тот пытался справиться с тяжелой, украшенной флюгером долгополой шапкой, мудрец в прыжке припечатал пяткой нос Старого Копыта. Инерция удара развернула Тып-Ойжона лицом к Торчку как раз в тот момент, когда тот справился с шапкой и занес оружие, чтобы обрушить тяжелое лезвие на голову мудреца. Мудрец вывернул шею под неестественным углом и сомкнул клюв на запястье нападавшего.
- Ва-ау… - бородавка на макушке Торчка чуть не отделилась от головы и не унеслась в небо. Нож упал мудрецу под ноги.
Дол-Бярды даже позабыл о том, что линяет. Такой техники боя он не видел никогда в жизни.
- Это… - восхитился воин, но в это время очнулся Желторот. Он увидел перед собой небо и произнес:
- Я та-арр-чуу.
- А я? - проскулил Торчок.
- Теперь нас точно порвут, - резюмировал Старое Копыто.
Нападавших ввели в шатер и усадили в загон для кляч.
- На вопросы отвечать четко, не отвлекаясь на посторонние темы, - начал допрос Дол-Бярды. Мудрец обильно смазал его заживляющей мазью из сока борзянки и тинной трухи, так что боль и зуд, возникшие при сбрасывании шкуры, отступили.
- А от вас не борзянкой так вкусно пахнет? - спросил Старое Копыто. Тут же что-то хрустнуло и Старое Копыто взвыл от боли - пан-рухх укусил его за хвост.
- Тьфу, - сплюнул Ботва. - Ты что, не моешься, что ли?
- При чем тут?.. - заревел Старое Копыто, но пан-рухх вновь цапнул его за хвост.
- Отвечать на поставленные вопросы четко и не отвлекаясь, - рявкнул Ботва.
- Иначе мой пан-рухх вас съест, - пообещал воин.
Раздолбаи встали по ранжиру и замерли.
- Кто вы?
- Раздолбаи, - в один голос рявкнули Раздолбаи.
- Ботва… - обратился Дол-Бярды к пан-рухху.
- Честное слово, - взвизгнул Старое Копыто и поджал хвост.
- Так… - протянул воин. - Зачем пожаловали?
- Случайно, - опередил всех Старое Копыто, и теперь на все вопросы отвечал сам, как лицо заинтересованное.
- Что делаете на равнинах?
- Идем.
- Долго?
- Чуть меньше этапа.
- Куда?
Старое Копыто задумался.
- Только не ешьте меня, я покажу, - взмолился он через минуту тягостного молчания, так и не сумев сформулировать цель путешествия.
Воин задумался. Наказать нахалов стоило: несколько неприятных мгновений они ему доставили. Да и опозорили перед мудрецом. Но, с другой стороны, выяснить, что делают здесь эти трое - без снаряжения, без запасов, без всего необходимого для дальнего перехода…
- Любезный Дол-Бярды, я могу с вами поговорить с глазу на глаз? - спросил мудрец шепотом.
- Сидите тут и не рыпайтесь, - пригрозил Дол-Бярды пленникам, и вышел из шатра в сопровождении Тып-Ойжона.
- Вы ничего не замечаете? - мудрец обеспокоено осмотрелся.
- Э… - воин оглядел равнины. - Нет.
- На улице день.
- Да? - Дол-Бярды вновь посмотрел по сторонам и оказался вынужден согласиться с точкой зрения мудреца. - Действительно, день.
- А ведь ночь наступила совсем недавно, или я ошибаюсь? - мудрец вопросительно уставился на воина.
Дол-Бярды наконец понял, в чем дело (борзянка изрядно притупляет реакцию), и хлопнул себя по лбу:
- Вы правы, сейчас самая середина ночи. Но почему тогда день?
- Давайте обойдем шатер, и я покажу вам, что случилось.
Воину ничего не оставалось делать, как проследовать за Тып-Ойжоном, и на другой стороне его ждал сюрприз: Дол-Бярды увидел на горизонте огромный глаз с десятками пастей.
- Что это?
- Это то, что я наделал, - повинился Тып-Ойжон.
- В смысле - результат вашего эксперимента? - понял воин.
- Именно так. Как по-вашему, далеко до нее?
Воин задумался.
- Ну… - нерешительно предположил он. - Может, до конца дня дойдем?
Мудрец тоже прикинул, но оптимизма Дол-Бярды не разделил.
- Вряд ли, - сказал он. - Скорей всего, на то, чтобы дойти до этой твари, нам понадобится день или даже два.
- А зачем нам туда идти? - напрягся воин.
- Зачем? - переспросил Тып-Ойжон. - Я объясню. Ваша линька должна была начаться через пять дней, а началась сейчас. Я шел по пустыне этап с четвертью, а вы нагнали меня за два дня. Вам не кажется, что со временем что-то происходит?
- Оно идет быстрее?
- Нет. Оно идет совсем вразнобой. Этих типов, - мудрец кивнул на шатер, подразумевая томящихся там Раздолбаев, - я видел два этапа назад, они устроили в городе такую бучу…
- Постойте, я что-то припоминаю… - напряг память воин. - Точно. За ними гонялся весь город, а они убежали в равнины…
- Вот именно. Они говорят, что идут чуть меньше этапа, а ведь на самом деле их не было в городе как минимум в два раза дольше, как я уже говорил. Со временем началась свистопляска. Теперь понимаете?
- Это все из-за эксперимента? - Дол-Бярды до сих пор не верил, что с пространством можно что-то этакое сотворить.
- Хуже. Это все из-за меня. И если вы мне не поможете, я не знаю, что будет дальше. Возможно, вы будете линять каждый день…
- Что? - взревел воин. - Выступаем сейчас же.
Гуй-Помойс долго разглядывал новый хвост Ыц-Тойбола, после чего заявил:
- Это не новый хвост. Это старый хвост.
- Что?
- Ну, смотри сам, - старый ходок взял хвост и показал его кончик Ыц-Тойболу. - Чешуя грубая, бурая. Вот шрам от пореза, вот опорная мозоль. Откуда на новом хвосте будет опорная мозоль?
Ыц-Тойбол задумался. Действительно, мозоли взяться неоткуда. Но мысль о том, что у него вырос не новый, а старый хвост, совсем уж не лезла ни в какие ворота.
Что-то было не так. Ыц-Тойбол уже много раз пожалел, что не пошел в ученики к мудрецу Гын-Рытркыну, сейчас бы ему пригодились знания мудреца. Впрочем, если бы он стал учеником мудреца, ходоком ему быть уже не пришлось бы, так что глупо сейчас о чем-то жалеть. А вот знаний действительно не хватает. Молодой ходок пристально разглядывал сикараську, и никак не мог отделаться от ощущения, что все далеко не так просто, как ему представляется. Он понял, что из-за этой сикараськи события развиваются не так, как должны. Например, если долго идешь, то куда-нибудь придешь, а здесь - полдня протопали, а даже с места не сдвинулись. Подсумки еще лопнувшие, и старый хвост, выросший вместо нового. И ведь этим дело наверняка не закончится.
Незаметно для себя Ыц-Тойбол заснул. Что ему снилось, он не запомнил, а проснулся среди ночи от шепота Гуй-Помойса.
- Слышь, - тихо толкал он напарника. - Глянь на небо.
Ыц-Тойбол посмотрел на небосвод. Казалось, все было как и прежде, но мгновением позже ходок понял, в чем дело: звезды. Как он этого не заметил раньше? Звезды не двигались, не мельтешили, как раньше; они застыли, образовав собой на темном небосводе странные замысловатые контуры, и теперь их свет не был таким живым и теплым, как раньше, они просто мерцали - и все. Как будто умерли.
- Это тоже из-за нее? - Гуй-Помойс выразительно кивнул на подсумок, висящий на суку.
- Наверное, да, - кивнул Ыц-Тойбол.
- Надо что-то делать.
- Пожалуй.
Гуй-Помойс решительно направился к подсумку и хлопнул по нему пятками с такой силой, что от сикараськи должно было остаться мокрое место. Потом он растерянно перевернул подсумок и потряс его, потом вывернул наизнанку…
- А она сбежала, - растерянно констатировал он.
- Как это? - вскочил Ыц-Тойбол. Вокруг было темно, света застывших на месте звезд явно не хватало, чтобы разогнать тьму.
- Следы, - крикнул он Гуй-Помойсу. - Ищи следы, в какую сторону она побежала, ее нельзя упустить.
Они запалили костер. В огонь полетел срубленный сук, куски дерна, Гуй-Помойс пытался выкорчевать пень, и наверняка затоптал все следы, которые только имелись. Пламя ревело и целовало небо красными, золотыми и оранжевыми искрами.
В свете костра Ыц-Тойбол разглядывал почву вокруг, и наконец увидел то, что искал. Цепь точек, уходящая в темноту. За этим занятием его и застала странная компания сикарасек, среди которых он узнал…
- Вы? - в голосе Ыц-Тойбола звучали одновременно и обида, и удивление, и радость.
- Боюсь, что я, - повинился Тып-Ойжон. - Я по ошибке продал вам не ту тинную труху.
- Эта ошибка обойдется дорого, - произнес Ыц-Тойбол. - Вы видели звезды?
Мудрец кивнул.
- Это… Я, может, что-то не так скажу, прошу простить, - взял слово Торчок. - Но, может, мы не будем нестись, как угорелые, и приляжем отдохнуть…
- Заткнись, - пробубнил внезапно вылезший из темноты Ботва.
- Опять он, - простонал Старое Копыто, - сколько можно…
Не обращая внимания на посторонних, Ыц-Тойбол и Тып-Ойжон продолжали разговор: