- Мама всегда слишком много беспокоится.
- Такова ее задача.
Они дошли до края плато и стали спускаться к южному побережью Исландии. Вокруг тянулось невзрачное степное пространство, навевавшее скуку. Впереди виднелся фьорд. Казалось, что здесь когда-то один из титанов откусил кусок суши. С одной стороны фьорда был порт, а с другой, прямо на откосе скалы, располагался королевский замок. Если присмотреться, можно было различить пару крошечных огоньков за крепостными стенами.
Идти им оставалось еще час, может быть, два.
Сигурд попытался вернуться к началу разговора о поездке в Данию.
- Если мне придется все время сидеть при дворе Дагфинна, то я с тем же успехом могу остаться здесь.
- Оставайтесь здесь.
- Но я хочу…
- …настоящих переживаний, - раздраженно застонал Эолинд. - Мы же об этом только что говорили.
Он положил руку на плечо юноши, словно ему нужно было на него опереться, но Сигурд понял, что это прикосновение на самом деле было дружеским объятием.
- Мой принц, вы такого рода, что вам не придется долго искать приключений. Это не зверь, за которым нужно охотиться, словно за дрыком. Приключение само найдет вас.
- Но когда?
- Скорее, чем вам бы этого хотелось. Однажды вы будете тосковать о том дне, когда судьба еще не призвала вас на свою службу.
- Что-то мне в это не верится, - пробормотал Сигурд.
Остаток пути они шли молча.
Мясо было нежным и сочным, а свежий хлеб - еще теплым. Но Эльза почти ничего не ела из того, что было поставлено на стол. Гернот с заботой посмотрел на нее. Много лет назад они отменили обязательное присутствие придворных на каждой трапезе и часто ели в одиночестве, которое нарушали только слуги, наполнявшие их бокалы и уносившие тарелки.
- Если так пойдет и дальше, - попытался пошутить король, - то мы продержимся всю зиму на одном хлебе.
Эльза отбросила несколько крошек, которые она перебирала пальцами.
- Я не могу есть, оттого что волнуюсь.
- Давай пошлем пару всадников, чтобы они нашли Сигурда.
Эльза устало улыбнулась.
- Он не простит нам такого недоверия. Нет, Гернот, я обязана волноваться. Такова уж моя доля матери и королевы. И предоставь ее мне.
Гернот взял руку Эльзы и ласково пожал ее. По протоколу королева должна была сидеть на другом конце стола, но это правило они тоже отменили. Король предпочитал, чтобы королева сидела рядом с ним.
- Что же будет, когда Сигурд поедет в Данию? - осторожно спросил Гернот.
Глаза Эльзы округлились от ужаса. Она отгоняла от себя эту мысль, сколько могла.
- Мы не можем его отпустить!
Гернот отпил вина. Благодаря этому он выдержал паузу, столь необходимую всегда, когда ему приходилось спорить с Эльзой.
- Но ведь мы ему пообещали. Кроме того, для молодого человека важно посмотреть мир.
Эльза с невозмутимым видом положила руки на колени и уставилась в тарелку. Это было предвестием ссоры, которой пытался избежать Гернот.
Вздохнув, король Исландии продолжил:
- И что? Теперь Сигурд не должен становиться мужчиной?
Эльза дернула головой, словно ворон. Ее сходство с вороном в этот момент усиливалось из-за ее гладких черных волос.
- Но ты же сам сказал, что на Данию, возможно, нападут ксантенцы. Ты хочешь отправить нашего сына на смерть?
По своей природе Эльза была воплощением любви. Но когда речь шла о Сигурде, с ней нельзя было разговаривать спокойно. Однако Гернот все же настаивал на своем.
- Я не говорил, что Вульфгар нападет на Данию. Я только сказал, что Дания для него более заманчивая цель, чем Исландия.
- Тогда Сигурд будет здесь в большей безопасности, чем там! - вскинулась Эльза.
Гернот раздраженно отодвинул тарелку - он тоже потерял аппетит.
- Он был бы в еще большей безопасности, если бы мы заперли его в подвале! Иногда мне кажется, что ты только об этом и мечтаешь!
Глаза Эльзы наполнились слезами.
- Как ты можешь так говорить! Я люблю Сигурда!
- Я тоже его люблю! Но если любишь своего ребенка, стараешься делать то, что лучше для него, а не то, что успокоит твои страхи! Мальчику пора отправляться в большой мир.
Голос Гернота был громче, чем ему хотелось, и он уже пожалел, что вообще ввязался в эту дискуссию. Но он не желал в этом споре с женой воспользоваться своим правом короля.
Эльза вытерла глаза. Она ненавидела себя в минуты слабости.
- Разве мы оба - мы оба! - не видели, что происходит, когда человек поддается стремлению к свободе, которая в действительности не что иное, как обыкновенная суета? Нам с тобой хорошо известно, что происходит, когда дикие страсти берут верх над разумом и человеку становится безразлично, каковы могут быть последствия его поступков…
Гернот попытался переубедить Эльзу своей добротой.
- А разве наша любовь - это не результат такой же дикой страсти, неуемного желания? Что ж, нас должны были разлучить?
Эльза взглянула на мужа, словно он вообще не понял, о чем она говорила.
- Но Сигурд - не плод нашей любви! В нем кровь Зигфрида! И Кримгильды! Он из рода, чья страсть принесла лишь смерть!
Гернот ударил кулаком по столу.
- Нет! Сигурд - не сын Зигфрида. Он наш сын! Это мы растили его с самого младенчества! Он учился жить у нас! У нас! Он заслужил право поездить по миру, ведь он принц Исландии.
- А ты не думал о том, что он еще не готов отправиться в мир?
Гернот отмахнулся.
- Никто не может быть готов к миру, не повстречавшись с ним. Именно об этом и речь.
Эльза глубоко вздохнула и решила разыграть свою последнюю, козырную, карту.
- Но я не хочу, чтобы Сигурд ехал в Данию.
Гернот уперся локтями в стол и устало провел рукой по лицу.
- Эльза, ну пожалуйста, не надо. Не делай свои требования аргументом в нашем споре.
- Но ты обещал мне всегда поступать так, как я того хочу.
С этим трудно было спорить. До сегодняшнего дня Гернот не нарушал своего обещания.
- Ты требуешь, чтобы я выбирал между тобой и Сигурдом и сделал выбор не в пользу нашего сына. Он мне этого не простит.
- Но он поймет нас. Когда-то поймет… - Эльза очень надеялась на это.
Супруги долго смотрели друг на друга, сохраняя молчание. Король знал, что помыслы его жены чисты, и все же ее требование словно бы поставило между ними стену.
Эльзе это молчание доставляло страдание. Те случаи, когда они с Гернотом ссорились, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Она с радостью пошла бы ему навстречу, но ее душа противилась этому, как кошка, которую пытаются заставить искупаться. Ей хотелось рассказать ему о своих кошмарах. Может, тогда бы он понял ее и поверил, что боги еще не потребовали своей последней жертвы.
Они испуганно вздрогнули, когда маленькая боковая дверь в тронный зал резко распахнулась и внутрь вбежала легкая прыгучая тень с каштановыми волосами.
Лиле исполнилось десять лет. Долгожданный плод любви Гернота и Эльзы, она была во всех отношениях бургундским ребенком. Девочка унаследовала пышные кудри отца, и она всегда громко восхищалась всем, с чем ей приходилось сталкиваться. Только иногда в глубине ее глаз можно было увидеть меланхолию Эльзы. Несмотря на восторженность и по-детски пылкое восприятие окружающего мира, эта девочка в темном платье была способна на большую печаль.
Лиля с разбегу запрыгнула к отцу на колени, и король с королевой тут же постарались вернуть атмосферу гармонии и покоя.
Лиля протянула отцу вырезанную из дерева лошадку размером с кулак.
- Это я сама сделала.
Эльза улыбнулась, а Гернот с преувеличенным вниманием осмотрел игрушку.
- Хорошая работа. У тебя есть талант к этому ремеслу. Но что же мне теперь делать? Наказать Бйордниса за то, что он дал тебе свой нож для резьбы?
Лиля обхватила отца своими маленькими ручками.
- Нет! Бйорднис… Бйорднис держал нож. А я только ему помогала.
Гернот поставил лошадку на стол и нежно похлопал дочку по спине. При этом он смотрел на Эльзу с такой любовью, что ссора сразу же была забыта. Кто-то постучал снаружи в большую дверь, ведущую в холл замка.
- Мой король! - В холл вошел привратник.
- Что? - улыбаясь, спросил Гернот.
- Эолинд и принц вернулись, - сообщил привратник.
- Сигурд! - в восторге закричала Лиля, соскочила с колен отца и с детской непосредственностью пробежала мимо привратника. Эльза тоже встала, но от радости предстоящей встречи у нее сильно забилось сердце и закружилась голова, так что ей пришлось схватиться за край стола. Она пару раз глубоко вдохнула, потом посмотрела на Гернота, улыбнулась и пошла за дочерью.
Гернот остался сидеть за столом один. Он взял кусочек свинины и, положив его в рот, стал равнодушно жевать. Потом, увидев, что привратник за ним наблюдает, сказал:
- Да, да. Иду уже.
Факелы и костры освещали темные стены замка. Эолинд и Сигурд шли по небольшому порту, залитому лунным светом. Моряки, готовившие свои лодки к отплытию на рассвете, приветливо им кивнули. В Исландии не нужно было кланяться дворянам, если ты не обращался к ним лично.
Рог с башни протрубил, давая знак народу, что принц вернулся домой. Двое стражников, стоявших у подножия огромной лестницы, широкие ступени которой вели к замку на скале, ударили тупыми концами копий о землю.
- Принц Сигурд. Учитель Эолинд.
Эолинд закряхтел. От долгого пути он устал больше, чем ему хотелось бы.
- Если вы не возражаете, я пойду медленно, а вы идите вперед.
Сигурд кивнул.