Не подумайте, что я настолько жестокосерден, чтобы бросить напуганного мальчишку посреди дороги одного. Честное слово, я был намерен оставить ему лошадь и немного денег! Да я бы и сам с ним остался, если бы имел хоть малейшее представление о том, что происходит. Поймите меня правильно, я не желаю рисковать собственной головой неизвестно ради чего, даже и за хорошие деньги! Тем более, если возможные неприятности даже в грубом приближении заметно перевешивают выгоду…
Всю дорогу я хранил гробовое молчание. Итами тоже молчал, что было вовсе уж странно. То ли до мальчишки дошло наконец, во что он ввязался (ещё бы он мне об этом рассказал!), то ли он до сих пор пребывал в полуобморочном состоянии.
Выбрав приличный с виду постоялый двор, я стащил Итами с седла, препоручил лошадей конюху и отправился договариваться с хозяином.
Окинув взглядом меня и Итами, лысый пузан спросил:
– Комнату с одной койкой или с двумя?
– С двумя, – ответил я. Не подумайте чего такого, просто комната с двумя кроватями стоит дороже, а по мне не скажешь, что я богатый клиент.
Хозяин заметно оживился, получив плату, и даже проводил нас к столу.
На первом этаже дома располагалось что-то вроде общей трапезной, тут столовались и постояльцы, и народ с улицы забредал. Грязно, конечно, но стряпня оказалась вполне приличной. У меня, как обычно после разборок, разыгрался аппетит, а Итами, наоборот, даже не притронулся к еде. Подумав, я прикончил и его порцию. Неизвестно, когда ещё доведется прилично поужинать…
После ужина я заказал себе кружку пива, а Итами, по некотором раздумьи… тоже пива.
– Ну что, теперь поговорим? – спросил я. Итами посмотрел на меня исподлобья, но ничего не сказал. – Понятно. Продолжаем в молчанку играть… Ну-ну. Молчи дальше. Только вот что я тебе скажу: ищи другого дурака за тебя шею подставлять. Забирай назад свой перстень, лошадь – и проваливай.
Итами вскинул на меня испуганные глаза, и мне на мгновение стало стыдно. Но только на мгновение. Я редко позволяю чувствам брать верх над здравым смыслом, а в этот раз почему-то и чувства и здравый смысл в полном согласии твердили мне об одном: надо держаться подальше от Итами! Во всяком случае, пока я не выяснил, что к чему…
– Ренар… – сказал вдруг Итами. Я хмуро взглянул на него. – Ренар, я бы рассказал тебе, если бы мог, честное слово! Но тебе же лучше ничего не знать, Ренар, правда!
– А это позволь уж мне решать, – сухо ответил я. – Я предпочитаю знать, кто и за что намеревается меня убить. Ну так как: ты говоришь или мы прощаемся?
– Ренар, пожалуйста… – прошептал Итами. – Не бросай меня… я же один пропаду… Ренар, я буду тебя слушаться, я всё что хочешь делать буду, я всё умею… Ну, хочешь… – Внезапно Итами густо покраснел и ещё ниже опустил голову. – Хочешь, я… ты не думай, я…
Тут только до меня дошло, что, собственно, мальчишка имеет в виду. Наверно, лицо у меня было очень выразительным, потому что Итами осекся, не закончив фразы. Нет, я ничего не имею против тех, кто делает это по любви, хотя бы по взаимной симпатии, из интереса, наконец, но чтобы расплачиваться вот так… Дрянь какая!
– Ренар, правда… – снова начал Итами. Похоже, он как-то не так истолковал затянувшееся молчание. – Я много чего умею…
Я перегнулся через стол, молча сгреб мальчишку за воротник и с наслаждением встряхнул.
– Ну и где же ты этого "много чего" нахватался? – спросил я вкрадчиво и рявкнул: – Соображай, что и кому говоришь, щенок! Это, значит, такого ты обо мне мнения?!
Итами воззрился на меня подозрительно блестящими глазами.
– Я не хотел… – начал он. – Ренар, я не хотел тебя обидеть, но… я же…
По щекам его покатились слезы, закапали на не очень чистый стол, мне на руку…
Я выпустил воротник Итами – и так на нас уже начали коситься, – произнес по возможности спокойно:
– Можешь переночевать здесь, всё равно за комнату заплачено. И думай до утра, Итами: расскажешь мне всё как есть – может быть, сумею тебе помочь, нет – не обессудь, распростимся. Это моё последнее слово…
…Ночью я ещё долго валялся без сна, слушая сопение Итами. Нет, никак не походил мальчишка на битого жизнью пройдоху, каким мне сперва показался. Крови боится, в людях не разбирается совершенно, иначе не ляпнул бы мне такую глупость… Перстень этот, да ещё та штуковина, которую он за пазухой прячет… Нет, что-то тут нечисто! С этими мыслями я и уснул.
Проснулся я, как от толчка, было еще темно. Долго думал, что же не так, потом сообразил… Итами в комнате не оказалось, а одеяло на его койке было уложено так, чтобы было похоже, будто там кто-то спит. Только меня такими штуками не проведешь…
Одевшись второпях, я ссыпался по лестнице, пнул храпящего у дверей слугу.
– Что угодно господину? – душераздирающе зевнул он.
– Мальчишка, что приехал со мной, – сказал я отрывисто. – Не выходил?..
– Выходил, – охотно сознался слуга, взглянув на мою свирепую и помятую со сна физиономию. – Сказал, девчонку подцепил, к ней идет. Просил ещё вас утром не будить, а то вы, дескать, ему бока намнете за то, что шляется по ночам…
Я буквально в двух-трех предложениях высказал всё, что думал об Итами и злобно пнул стену. Слуга поглядел на меня с невольным уважением…
Конечно, спрашивать его, куда направился Итами, было бесполезно… Стоп. А зачем мне это вообще знать? Мальчишка смылся, не желая ничего мне рассказывать, так зачем его искать? Хотя… что-то подозрительное тут всё же есть: я ведь сказал ему, что завтра мы мирно расстанемся, если он, конечно, не изменит своего решения. С чего бы ему убегать? Вопрос… Может, заметил кого-нибудь вроде давешних головорезов? А что ж меня не разбудил?
В любом случае, уснуть бы мне уже не удалось, так что я отправился на конюшню, оседлал своего коня и, постаравшись не разбудить конюха, вывел его на улицу. Пожалуй, реши Итами удрать, он всё же взял бы лошадь, а она осталась на месте. Третью-то я ещё вечером очень удачно загнал хозяину всё той же гостинички…
Луна на небе сияла, как фонарь, следы в пыли были прекрасно видны: похоже, по этой улочке недавно проскакало несколько всадников. Ну да, покрутились зачем-то около ворот гостинички, да и отправились дальше… Я резко натянул поводья, заметив вдруг среди отпечатков лошадиных подков следы небольших сапог. Вот задница!
Я направил коня в ту сторону, куда ускакали неизвестные. Следов Итами я больше не видел, из чего можно было сделать два вывода: или он добровольно сел на коня, или его увезли. Почему-то мне казалось, что более вероятен второй вариант.
Пару раз я сбивался со следа, приходилось возвращаться, плутать по узким улочкам. По счастью, мощеные мостовые в этот городишке были только на центральных улицах, а на влажной после вчерашнего короткого дождя земле отпечатки копыт были видны неплохо. На мою удачу, у одной из лошадей таинственных похитителей была какая-то кривоватая подкова, так что её следы оказались особенно приметны.
Следы завели меня на окраину, тут и жилых домов-то не было, одни сараи, склады, наверно. Поплутав между ними, я чуть было не уперся носом в лошадиный круп. Около одного сарая были привязаны три лошади. Точно, вот и эта, с кривой подковой на левой задней ноге… Сквозь щели в стенах сарая виднелся свет и слышались голоса.
Происходящее нравилось мне всё меньше и меньше, но не останавливаться же было на полпути? Я, стараясь двигаться по возможности тихо, забрался на крышу соседнего строения, а с неё уже перебрался на крышу сарая. Крыша была дырявая, так что видел я всё превосходно. Главное, чтобы никому не пришло в голову посмотреть вверх…
Людей было трое, по числу лошадей. Похоже, они совершенно ничего не опасались, потому что даже за улицей следить никого не поставили.
– Ничего, – сказал один из них, с отвращением отбрасывая в сторону какие-то тряпки, в которых я опознал одежду Итами.
– Что ж, тогда приступим, – сказал второй, делая шаг вглубь сарая. – Благо времени у нас предостаточно… Ну что, ты не передумал? Может быть, всё же скажешь нам, где она?
Проследив за ним взглядом, я едва не сверзился с крыши. Потому что Итами, конечно же, обнаружился в этом самом сарае. Но в каком виде!.. Раздетый до нитки, он был привязан за руки к какой-то балке так, что его ноги едва касались пола. Под глазом у Итами наливался великолепный фингал.
– Молчишь, – полувопросительно сказал этот второй, рукоятью хлыста приподнимая голову Итами за подбородок. – Подумай хорошенько. Так скажешь?..
Итами коротко мотнул головой – темные волосы закрыли всё лицо, на виду остались только побелевшие губы и дрожащий подбородок.
– Ну что ж… – вздохнул мужчина, отходя в сторону. – Эй, там всё готово?
– Так точно, господин, – отозвался третий, разглядеть которого я пока не мог – мешала балка.
Тут и он появился в поле моего зрения, таща маленькую жаровню, полную переливающихся багрянцем раскаленных углей. Это-то ещё зачем?! Впрочем, я сразу же понял, зачем – третий мужчина вынул из жаровни толстый железный прут… Итами, похоже, тоже его разглядел, потому что задергался, пытаясь высвободиться.
– Можешь орать, сколько угодно, – безразлично сказал второй мужчина, наверно, он был главным. – Здесь никого нет. А если кто и услышит крики, предпочтет обойти это место стороной… Ну что? Продолжаешь молчать? Последний раз по-хорошему спрашиваю: где она?
Воцарилось молчание. Слышно было только прерывистое дыхание Итами и сопение мужика с жаровней.
– Приступай, – раздраженно махнул рукой главарь…
…Вопль Итами слышен был, наверно, даже на нашем постоялом дворе. На улице шарахнулись кони…
Может быть, стоило подождать, глядишь, я и услышал бы что любопытное, но… Ждать я не стал.