Парня звали Кили. Владлен Степанович уже привык к тому, что все тут называются не настоящими, но звучными именами, но это показалось ему смешным.
- А уменьшительно как зовут: Килька?
- Плывут по реке две бочки. В одной - Килька, в другой - Филька, - съехидничала крутившаяся рядом Кошь.
- Смейтесь, смейтесь! - сделал обиженный вид Кили. - Правда, нас двое было, но Фили полгода назад женился и сейчас на Полигоне не появляется. У него жена скоро родит. А вообще-то Фили и Кили - это значит братья. Они и погибли вместе…
- Как погибли? - Такие повороты Владлена Степановича еще немного шокировали.
- Ну, у Толкиена так написано.
- А почему именно Кили?
- Я до того, как стал гномом, был таким лохом. - Пожал плечами Кили. - Меня не то, чтобы били, просто внимания не обращали. Друзей не было. А пришел на полигон, познакомился с Фили, и пошло-поехало…
- Сейчас тебя не очень-то обидишь, - Владлен Степанович оценивающе взглянул на широкие плечи и тяжелые кулаки Кили.
- Ага, - широко улыбнулся "гном", - но дело-то не в силе, а в характере. А имя - это характер.
- Понимаете, - опять влезла в разговор Кошь, - живет человек, живет, все привыкли, что он такой, как он есть, и никаким другим быть не может. А он, может, и хочет измениться, но всем удобно, чтобы он оставался прежним, таким, к какому они привыкли. Меняя имя, человек пытается изменить самого себя.
Владлен Степанович задумался. Он в молодости очень стеснялся своего искусственного, слишком патриотичного имени. Даже хотел паспорт поменять. Но потом как-то притерпелся. И вдруг его что-то толкнуло:
- А вы всех принимаете? И имена даете?
- А что?
- Вот, если, предположим, я захочу стать этим вашим гномом? Я в институте боксом занимался, так что, может, и фехтовать научусь…
Кили несколько секунд тупо смотрел на Владлена Степановича, потом хлопнул ладонью по колену:
- Вау! А почему бы и нет! Хотите начать играть прямо сейчас? Вторым охранником?
- Хотел бы… Мне многое понять нужно… Только вот у меня ничего с собой нет…
Кили, как истинный гном, предпочитал действовать, а не разговаривать. Он скрылся в лесу и вскоре вернулся со свежесрубленной жердью. В рюкзаке у него нашелся запас толстой резины, так что не прошло и пятнадцати минут, как Владлен Степанович был вооружен длинным строевым копьем. Вторая кольчуга тоже нашлась, а Кошь дала украшенный металлическими пластинами ремень.
- Если что, держитесь сзади от меня и следите, чтобы никто не подошел к мне сбоку, - начал первый урок фехтования Кили. - Эй, Лель, возьми чего-нибудь и атакуй нас!
Девушка подобрала возле кострища длинную палку и стала наносить удары по мечу Кили. В прочем, не только по мечу. Пару раз она заставляла его потерять равновесие и дотягивалась до груди "гнома". Владлен Степанович сначала боялся тыкать девушку жердью, но она уверила его, что с резиновым наконечником совсем не больно. Даже продемонстрировала это на нем самом, забрав "копье" и пару раз ткнув его "наконечником" пониже спины. Было действительно не больно, и старый инженер с интересом начал выяснять: а можно ли попасть этой вот жердью в двигающуюся (и очень ловко двигающуюся) мишень. Примерно через полчаса тренировок у него что-то стало получаться.
- Ладно, основной принцип вы поняли: действуйте как швейная машинка: туда - обратно, туда - обратно. А остальное приложится. Главное, прикрывайте мне спину.
- Вот никогда не думал, что фаланга может быть из двух человек, - усмехнулся Владлен Степанович, присаживая к костру.
- А вы разбираетесь в фалангах? - заинтересовался Кили.
- И не только. Например, варяжская "свинья" точно повторяла расположение гребцов на драккаре. Викинги никогда не сажали на весла рабов.
- Это-то известно, а вот про построение дружины…
- Да, сколько кораблей - столько "клиньев" шло в атаку. Потому-то викинги, в отличие от славян, использовали большие прямоугольные шиты. В плавании они крепились вдоль бортов, а в пешем переходе - сугубо не удобны. Но это только внешний ряд "клина", у второй линии были классические "нормандские".
Владлена Степановича "понесло". Он был из тех нередко встречающихся среди "технарей" романтиков, которые умеют в мертвых железках и рутине своей профессии видеть людские судьбы, и жадно читал в свое время все, что попадалось про историю оружия. Кили слушал, открыв рот. Потом смущенно усмехнулся:
- Я думал, что это я - гном-оружейник, а это вы - гном-оружейник.
- Оружейник - точно. Я на "Тракторострое" работал, танки делал. А почему гном?
С точки зрения Владлена Степановича гномы были все-таки чем-то маленьким, мультяшным, их одной Белоснежке не меньше семи штук требовалось, и он постарался прояснить этот вопрос:
- Да и ты, я посмотрю, на карлика не похож.
- Да не карлик, а толкиеновский дварф! Кузнец и воин. И рост тут не при чем, - запальчиво ответил Кили. - Слушайте, а вы потом, после Игры, к нам в мастерскую прийти сможете?
Владлен Степанович задумался. "А что, может, буду потихоньку возиться с мальчишками, все какое-то занятие. Жене скажу, что кружок веду. По поручению совета ветеранов". - Подумал он. И еще решил обязательно прочитать Толкиена - хоть знать, кем упорно обзывают…
Но Кили смилостивился:
- Не хотите быть гномом, будет просто оружейником.
- А если с большой буквы - Оружейником? - спросил Владлен Степанович. - Это может стать именем - Старый Оружейник?
- Почему бы и нет?
И Владлен Степанович повторил, словно пробуя слова на вкус:
- Старый Оружейник…
5.
Не смотря на хмельную жажду битвы, дубинка-хвост Дмитрию Сергеевичу не пригождалась достаточно долго. Никто не собирался нападать на лагерь рыцарей Синего Дракона. Было тихо и сонно. Где-то далеко раздавались голоса, однако поляна перед лабиринтом казалась заколдованной: на ней появлялись только те, кто хотел поговорить с Драконом. Но, видимо, среди игроков таких было не много.
День перевалил через зенит и клонился к вечеру, воздух благоухал запахами разогретой сосновой смолы и лесных трав. Дмитрий Сергеевич уже почти дремал, когда на поляне, словно из ниоткуда, возникла стайка девушек.
Одна из визитерш начала выстукивать на пионерском барабане какой-то сложный ритм, остальные - танцевать, причем очень хорошо, чувствовалась блестящая хореографическая подготовка. Дмитрий Сергеевич даже не сразу сообразил, что танцорши - тоже игроки, а не продолжение его сна. Их движения были плавными, завораживающими, и на какое-то время он вообще потерял представление о реальности. Но потом из кустов вышла давешняя знакомица Дмитрия Сергеевича из мастерского лагеря, которой он помогал разводить костер. Очарование исчезло, танец погас. Девушки сгрудились кучкой у врат лабиринта, а барабанщица зашла внутрь.
Представившись настоятельницей Храма Великой Пустоты, она начала рассказывать Дракону о Великой Пустоте, откуда все выходит, и где все заканчивается. И что, на ее взгляд, Синий Дракон есть проявление закона Великой Пустоты, персонифицированное в мифологическом символе. "Во загнула, - подумал про себя Дмитрий Сергеевич, - интересно, чего просить-то будет?"
В прочем, ничего особого жрицы не хотели. Единственное, что им было нужно - союз с Орденом Синего Дракона на основе единства религиозных взглядов. После чудесного концерта профессору не хотелось устраивать девицам экзамен по основам философии (да и так было видно, что они в этих вещах кое-что понимают). Поэтому Дмитрий Сергеевич искренне пообещал откомандировать своих рыцарей в распоряжение Храма, как только они появятся. На это девица ответила, что рыцари уже сражаются за Храм, а от него, Дракона то есть, им требуется лишь одобрение и благословение. А также предлог, чтобы совершить обряд и получить плюшки от мастеров. Если Дракон признает, что он проникся идеей Великой Пустоты, то сила Храма умножится многократно.
Дмитрий Сергеевич не совсем понял логику, но признал все, что от него требовалось. Мало того: к словам он прибавил один из осколков Великой Чаши. (Кроме бижутерии, Странник дал Дракону три керамических черепка с указанием: давать лучшим).
После того, как девушки ушли, игроков словно прорвало. Появился верзила в римских доспехах в сопровождении девушки-оруженосца и гитариста. Верзила назвался Гераклом и очень вежливо заявил, что ему не нужна ни милость, ни мудрость, но единственно - драконья шкура, которая очень удачно украсит стену над очагом.
- А может, все же мудростью обойдешься? - на всякий случай поинтересовался Дмитрий Сергеевич. Убивать вежливого Геракла ему не хотелось.
- Нет! Я дал обет - уничтожать чудовищ везде, где встречу, и искать этих встреч, не щадя живота своего! - Ответствовал герой, выхватил меч и начал, размахивая им, надвигаться на Дмитрия Сергеевича.