- Эх, дубина моя, ухнем… - фальшиво пропела Олавирхо. - Штанцы жалко - удобные, а стираются плоховато.
Уперлась спиной в кузов и попятилась. Кони послушно потянули лямку. Экипаж тронулся, у Армина конкретно отвалилась челюсть.
- Долго ещё работать? - с задышкой проговорила его невеста. - Пока кураж не ушёл, я могу, но через пол-фарсаха явно сдохну.
- А ну перестань, - сказала её сестра. - Отойди, кому говорю. Простонародья и так много, а тебе вдруг да в самом деле рожать придётся.
И Армину:
- Ты что ли, не знал, маркиз, кого берёшь? Олли не просто полукровка ба-инхсани, а помесь из самых драгоценных.
Девушка невольно повторила слова, какие говорились мамой Орри о папе Рауди и предназначались маме Галине.
А чуть позже все разговоры стали неактуальными, потому что все - и люди, и лошади - встали и разом глянули вверх.
Они находились у подножия огромного утёса, похожего на монумент. Река, в среднем течении буйная, резала скалу пополам и с гулом ударялась в гранитные берега ущелья. Наверху высилась цитадель - две одинаковых восьмигранных башни из того же серого камня, что и скалы. Обе части крепости соединялись мостом-перемычкой, в полутьме похожим на яркую белую нить.
- Оль, красота какая. Цельнокаменная. Видишь? - прошептала Барбара.
- Вижу. А что именно - о том как-нибудь погодя доложусь, - так же тихо ответила сестра.
- Прекрасные сэнии! Мы находимся у подножия замка Шарменуаз, - проговорил Армин учительским тоном. - Он куда более сохранен, чем замок Октомбер. Вверх, как вы видите, ведёт удобная лестница с перилами, вырубленная в боку горы. Это путь для господ. Лошадей и экипаж слуги заведут вниз, в конюшню, и уже оттуда перенесут вещи наверх. Сэниям не стоит беспокоиться - наряды, посуда и кушанья на первое время вам приготовлены.
Указал вверх - и все четверо начали карабкаться по гранитным ступеням, посередине выгнутым и источенным сотнями ног: Армин - вперёдмотрящим, девицы - следом за ним и Сентемир - замыкающим шествие.
Окованная железными лентами дубовая дверь в полтора человеческих роста была гостеприимно распахнута. Крытая галерея вела ко второй двери, решётчатой и довольно ржавой. За ними обеими гостей уже поджидали гостеприимные сквозняки.
- Ух ты, какой воздух свежий! - сказала Олли, подрагивая плечами, как цыганка. - Прямо как на воле. А прислуга здесь имеется?
- Кастеллан готовит для нас второй замок - мой, - объяснил Сентемир. - Мы решили пока жить там, чтобы не создавать дамам неудобства своим присутствием. Друг к другу вполне можно ходить по мосту.
Выдали совместный церемонный поклон и удалились.
Некоторое время девушки, оставшись наедине в восьмигранной комнате со сводчатым, затканным паутиной потолком и прахом гобеленов на стенах, изучали боковые двери, особенно ту, за которой без следа исчезли женихи. Было их ровно восемь, как и следовало ожидать, но открывались явно не все.
- Оль, тут и в самом деле нет лишних ушей, - наконец сказала Барба. - Я бы учуяла. Помнишь, па Барбе на корабле говорил, что у меня нюх как у эльфа или него самого - собачий?
- Ну конечно, нет - отмёрзли бы сразу, - ответила сестра, потирая свои собственные. - Лишние или не лишние - всё равно. И потайных ходов тоже нет? Тех, какие камнеточцы сверлят?
- Не думаю. Монолит очень твёрдый, кремнем пахнет. Сухая кладка. Ма Гали ведь чертила нам примерные схемы Замка-на-Скале. Скондских братцев-синоби, понимаешь? Ну, где она до твоего рождения училась. Там нарочно внутри стены кирпичные - для патерн.
- Отлично, Барба. То есть тут и на стены потихоньку не поднимешься и в тылы врага не зайдёшь?
- Почему же. Ты разве не поняла, что каждая башня двойная и там внутри чего только не может быть? Между внешней стеной и основным корпусом где-то четыре мужских шага - и тайный отряд проведёшь, и отличная ловушка для незваных пришельцев. Но акустика там, пожалуй, скверная - звук уходит наружу. Вот. А теперь говори, что снаружи увидела.
- Да никакой это не секрет, - ответила Олавирхо. - Мост нависает над боевыми ходами или чем там ещё, ведёт из донжона в другой донжон и узкий, двум обыкновенным людям не разминуться. Перила ниже, чем на внешней лестнице.
- А на ней спасибо если до пояса, - кивнула Барба.
- И насчёт сохранности - не скажу. Кавалеры что - полагают, мы к ним на пузе приползём?
- Или вообще не явимся нарушить их уединение. Единение.
- Ладно, это задача номер два. Стратегическая. А перед нами - тактическая: проверить насчёт гигиены и комфорта, - решительно сказала Олли. - И, пожалуй, носильных тряпок.
Интерьер их более или менее удовлетворил: никаких необъятных зал и пыльных коридоров - крошечные (или таковыми кажущиеся) клетушки, вытянутые кверху. Вопреки опасениям неоштукатуренные, лишь кое-где по отполированным глыбам - мазки смутной белизны. Спальня: двойная кровать с опускным пологом, чтобы в холода согреваться своим теплом, с медвежьим покрывалом и даже кое-какими пледами и простынками. Столовая над с погребом, в такое время, как сейчас, вроде бы и не нужным. ("Лето в этих местах вообще-то гостит? - ворчала Олавирхо. - Или постояло чуточку и дальше пошло?" "Так камень же кругом, - ответствовала младшенькая. - Могильный".) В столовой - буфет с надбитым фарфором, двумя-тремя разнокалиберными серебряными пиалами и вязанкой ножей и вилок, небольшой круглый стол на одной ноге (три других ампутированы) и четыре табурета разной вышины и сложения: да одном питаться, на двух сидеть, в недрах четвёртого (четыре стойки, между которыми закреплены полки) - там держать скудную снедь.
В данный момент там находилось полкаравая чёрного хлеба, предусмотрительно нарубленного острым тесаком на тонкие ломти, скляница домашнего вина и головка плесневелого овечьего сыра на треснутом глиняном блюде.
- Барб, а мы уже хотим есть или пока нет? - подумала вслух Олли, созерцая картину.
- Нет. Захотим - спустимся вниз. Вообще-то сыр похож на благородный камамбер и явно местного приготовления. Кажется, я видела в долине пастуха с герлыгой, пока ты изображала из себя бурлака навыворот.
Гардероб, занимающий отдельную каморку, удовлетворил девиц куда больше - дамские наряды, пребывающие в строгом заточении за дверцами полированных шкапов из морёного дуба, напомнили им мама-Галины драгоценные раритеты, только были слегка трачены молью и посеклись по швам.
- Как по-твоему, стоит осквернить своим немытым телом одежды предков? - спросила Барба у своей старшей.
- Если не будет другого выбора. В нашем пеньковом полотне, признаться, холодновато, - ответила Олли. - И кое-какой иной морозец по коже пробегает. Здесь привидения водятся, не знаешь? В порядочном замке должны быть тени предков, стоны, зубовный скрежет, лязг цепей, скелеты в шкафу и тому подобные развлечения.
Но тут они одновременно обнаружили за четвёртой дверью ванную, оборудованную не хуже, чем во дворце. Круглый бассейн никак не менее знаменитого иудейского "медного моря", с двумя кранами и эмалевой облицовкой, наполнялся холодной водой из колодца, расположенного где-то на уровне скалы-основания, и горячей - из подземного озера глубоко внизу. Девушек учили распознавать такое по звуку работающих насосов.
- Фортификация, - глубокомысленно произнесла Олли. - Во время осады пить одно и лить на головы противнику другое.
- А помои куда? - спросила младшая. - Тоже на него, прямо из окошка? Не вижу камня-поглотителя.
Поискав, обнаружили в полу лючок с натянутой в глубине частой решёткой. Поискав ещё - кусок недурного мыла и морскую губку размером с детскую голову. Полотенец явно не полагалось, но было решено, что оботрутся своим старым тряпьём. Или так обсохнут.
Потом они быстренько сбегали за одеждой, выбрав себе по тугой сорочке, обтягивающей формы, и суконному платью из тех, что кроем попроще и без дырок от моли: для старшей винноцветного, для младшей - цвета пуганой блохи. В просторечии - бледно-янтарного и рубинового. С туфлями было куда хуже: от времени все они ссохлись и были куда меньше, чем надобно. Пришлось оставить свои башмаки в надежде, что юбки всё скроют.
После мытья, которое длилось в общей сложности два часа, расчёсывания и укладки кос с помощью костяного гребня, отысканного в гардеробе, полностью экипированные барышни почувствовали нехилый аппетит. Который кстати придал и вину, и сыру, и даже хлебным сухарям оттенок старомодной изысканности.
- Ну что, пойдём дальше смотреть владения? - спросила Олли, сыто ковыряясь костяной шпилькой в крепких зубах. - Пожалуй, меж двух слоёв кожи пока лезть не будем - глянем сверху, что там во внутреннем дворике.
- По теории здесь должны быть смотровые бойницы для луков, - задумчиво ответила сестра. - Где-то на уровне третьего высокого этажа. Эх, надо было теорию больше учить, а не мотаться по лугам и лесам, словно шайка бродяг!
- Ты так говоришь, словно нас был легион, - возразила Олли.
- То, что было в книгах, - ответила Барба, - выдуманные герои и декорации, что мы возвели в мечтах. Они тоже стояли рядом и направляли.
В поисках лестницы, ведущей вверх, они влезли на самый краешек моста - полотно, куда спускались три крутых ступени, находилось много ниже пола, а под ним возвышался пирамидальный хаос балок и перекрытий. Остальные три двери оказались заперты.
- Оль, - подытожила Барба, раскачав их по очереди. - Я снова слышу. Эта на одном лезвии врезного замка держится, другая ещё и на засове с той стороны, лязгает как проклятая, а третья будто замурована или вросла в косяк. Посодействуй.
- Кормить меня надо лучше, - Олавирхо оттеснила сестру, уперлась ладонями в якобы вросшую дверь - и та с мерзостным воем подвинулась вбок ладони на две.