Глава одиннадцатая, утро добрым не бывает. Шах и мат
утро 31 августа
Я проснулась довольно поздно, уселась на кровати, упорно пытаясь понять, что, собственно, меня разбудило. Затем, одно за другим, в памяти замелькали вчерашние события. Живые, яркие, но такие далекие и нереальные, что я решила, может быть, это был просто долгий цветной сон. За окном заворчал гром. Мироморск оказался так перенаселен неведомыми жителями, что всем просто не хватало хорошей погоды.
Кто-то обклеил все мое лицо свежими лопухами - я едва видела свет. Голова оказалась крепко замотана бинтами, на затылке вскочила огромная ноющая шишка - свежий сувенир со вчерашних посиделок в тапочках. Шея была обкручена так, что совершенно не поворачивалась - последствия неудачного приземления. Хотя, очень может быть, кто-то все-таки воспользовался моим состоянием и отвесил мне пару тумаков. В волосах застряли травинки и веточки, спина ныла от заноз. По всем приметам я грохнулась прямо на кучу скошенной травы, собранных веток и прочего мусора. Крупно повезло: я могла сломать себе шею или, еще хуже - потерять кольцо. Искренне надеюсь, что падая, я раздавила не так много местных эльфов.
Кое-как освободившись от бинтов и компрессов, я обвела рассеянным взглядом свою новую комнату: небольшая, светлые обои. Рядом с кроватью огромное потрепанное кресло, оторванное от интерьера и реальности. У стены стояли старый крепкий шкаф и поживший письменный стол с двумя рабочими ящиками из трех. На нем спал позабытый ноутбук вместе с высокой стопой любимых книг, зачитанных до дыр. У стола послушно выстроились несколько пустых картонных коробок. Очевидно, их разобрал тот, кто меня забинтовал. Всегота оказалась намного реальнее, чем я предполагала.
Я взглянула на выключенный будильник - половина десятого утра. Поздравляю - благополучно проспала завтрак, как раз пора мыть посуду. Я села на кровати, чувствуя себя так, словно по мне прыгал бегемот: шея скрипела, спина зудела, в голове разлетались снаряды. На полу сиротливо валялся одинокий тапочек, его пару следовало искать во дворе. Заспанный взгляд привлек странный сиреневый мячик на тумбочке - яблоко, подаренное местными птицами. Интересно, мытое или не мытое?
Вдруг, со двора донеслось противное громкое жужжание вперемешку с резким треском, остатки сна тут же испарились. Ничто так не бодрило меня раньше, как…
- Газонокосилка!! - закричала я во все горло, резко кидаясь во двор - спасать крохотный мирок огородных жителей, едва ли не разрушив свой.
Сбив пару дверных косяков и наступив на Тихонтия, я споткнулась о порог и кубарем вылетела в палисадник - как раз в центр событий.
- Дочь, ты живая? - подбежал ко мне испуганный отец, я сидела нечесаная и не умытая в одной пижаме, - что случилось? Кстати, это не твое? Нашел в почтовом скворечнике!
Он протянул мне мой второй тапок, вытряхнув оттуда пару заспанных эльфов. Громко кряхтя и ругаясь, как макака после драки, я забрала его, на ходу импровизируя с ответом. Погода была под настроение: солнце все глубже и глубже куталось в хмурые тучи, будто тоже желая взять выходной.
- Я… я проспала! - закричала я первое, что пришло в мою побитую голову.
- Но, Алиса! Сегодня же воскресение! - промямлил отец, хитро приподнимая светлую бровь, - или у тебя свидание? Что это у тебя под глазом? Фингал?
В руках он сжимал газонокосилку, извлекая из нее все новые и новые цветы, как фокусник из шляпы кроликов.
- Свадьба, пап! - буркнула я, ощупывая пальцами правый глаз, - ам… тушь потекла!
Вокруг летали сонные растрепанные эльфы - вчерашние танцы явно не прошли бесследно. На соседнем участке носился черно-белый пятнистый мопс Жопульчик, отчаянно хрюкающий от злости. Он гонялся за Цветочным Величеством, которая, видимо, "чудесно" пахла сметаной еще со вчерашнего дня.
- Хватай! Глотай! Хозяйка в опасности! Рх-рфаф! - ворчал мопс, прыгая на коротеньких лапках, вдруг, резко остановился и принялся чесаться, - стоп! Блохи заели!
Пара электриков колдовала над почерневшим трансформатором, куда вчера врезалась черно-белая шпионка. Ее обгоревших крыльев нигде не было замечено.
Я резко обернулась на дикий гогот. Прямо за живой изгородью стоял невысокий, едва ли выше меня, весьма упитанный мальчик. Его светлая безобразно ровная челка была прилизанна. Маленькие глазки из-за навалившихся толстых щек превратились в тоненькие темные щелочки, оба подбородка тряслись от смеха. Одет он был в безразмерную красную футболку и темно-зеленые шорты - в общем, так же глупо, как и смеялся.
- Лелик? - машинально спросила я.
Эффект от моих слов был, как от водорода с хлором: мальчишка мгновенно перестал смеяться, уступив место недоумению, ярости и даже испугу.
- Ну, раз последняя соня встала, можно приступать! - вмешался шепелявый мужской голос, что донесся из кроны старого каштана, - такая неуклюжая и неопрятная!
Я вздрогнула, из-за векового ствола выглянула ухмыляющаяся физиономия мужчины с темными пушистыми усами и блестящей лысиной на затылке.
Винни Столбин сверлил меня подозрительным прищуренным взглядом из-за толстых роговых очков. На вид ему было не многим за сорок лет, сухой и длинный, он являлся достойным продолжением высокой деревянной лестницы, на которой стоял. "Оперение" старшего Столбина было весьма скучное: стандартная клетчатая рубашка и серые брюки. В правой руке он держал новенькую ярко-красную, как в фильмах ужасов, бензопилу, которой метил точно в сердце древнего каштана. И это я вчера пообещала птицам, что он будет тут стоять не меньше двухсот лет! Моя партия сыграна - шах и мат!
- Нет! Стойте! - в ужасе закричала я, осознавая, что меня разбудил именно рев пилы, а не газонокосилки, - там же дэль…! Прекратите!
- Что стряслось? - Столбин недовольно выключил пилу, ее лезвие было в паре миллиметров от морщинистой коры, - мы же договорились спилить это старье! Весь дом в тени! На голову валятся каштаны! В корнях живут крысы!
Он вопросительно сверлил колючими карими глазками моего отца, тот сначала колебался, а затем все-таки еле заметно кивнул.
- Не крысы, а каштановые тролли! - закричала я, словно это меня распиливали. Извилины буквально дымились от напряжения, придумывая малейшую разумную причину, по которой нельзя было лишать птиц дома, - оно священно! Его нельзя трогать! Оно закрывает мои окна от солнца!
- Что? - рявкнул Столбин, беспомощно опуская пилу и обращаясь за поддержкой к сыну, - иди, позови мать, Леопольд. Скажи, девчонка выдрыхлась и пришла командовать. Я не выдержу и минуты этого бревна на моем участке.
Лелик послушно засеменил в дом, предварительно покрутив пальцем у виска. Я молилась, чтобы вырубили свет - пила питалась от электричества.
- Алиса! С тобой все хорошо? - взволнованно зашептал мне отец, забыв про газонокосилку, - твои окна выходят на другую сторону! Ты выглядишь, как…
- Я знаю, как я выгляжу! - возмутилась я, вспомнив о своем взбалмошном виде, - это все переходный возраст, пап!
Отец стоял передо мной в старой футболке и джинсах, схватившись правой рукой за небритый подбородок. Он, как ребенок, переминался с ноги на ногу, размышляя: "А не позвать ли мне сюда маму?"
- Прекрати косить наши розы! - я бросила яростный взгляд на газонокосилку, - и, вообще, ты меня разбудил!
- Сонь! Соня! - не выдержал отец, - спустись-ка сюда, дорогая!
- Уже иду! - донесся из глубины дома ответ, - Алиса тебе помогает?
- Что-то вроде того!
Я посмотрела на небо - мрачные сонные тучи надежно скрывали землю от малейшего солнечного лучика. Где-то далеко заворчал гром, на мои плечи упала пара крупных капель.
- Тьфу ты, Ведеркины! - рявкнул Столбин, угрожающе замахиваясь пилой на тучи, - с вами вымокнешь, как суслик!
Не дожидаясь вождя, он приступил к исполнению приказа - заревела пила, засверкали острые зубья.
- Нет, стойте! Немедленно прекратите! - перекрикивала я, готовясь швырнуть в него тапком, однако, дальше у меня получился еще более роскошный план-перехват, - лысый лось! На кухне грязная посуда!
Такое он не мог игнорировать, рев пилы мгновенно стих.
- Опять надел разные носки? Оставил свет в туалете? - продолжала я наступление, сама не понимая, как это делаю, таких подробностей не знали даже дэльвиры, - в туалете снова засор! Старый пердун!
- Что?! - судорожно сглотнул ошарашенный Столбин, вспоминая вчерашние события и тон своей жены, - это… не я… Авгочка…
Я смотрела куда угодно, только не на отца - тот не переставал шептать себе под нос "Алиса, что стряслось? О! Перестань! Это же просто соседи!". Потом объясню свое поведение, мол, съела что-то не то или просто было слишком низкое давление.
Громко хлопнула соседская дверь, на пороге показалась Августина Столбина в своих лучших выходных бигудях. Необъятная женщина в махровом тигровом халате с ярко-рыжей шевелюрой. Мопсообразная, с куриной грацией и легкостью слона. Пухлое розовое лицо имело столь кислое выражение, будто ее неделю кормили лимонами, а глаза горели, как после щепотки красного перца.
Вождь прервала свой утренний двухчасовой туалет, чтоб навести порядок и восстановить правосудие. Я одернула грязную пижаму, обернувшись по сторонам в надежде спрятаться - некуда!
- Доброе утро, соседи! - небрежно бросила она скорее моему отцу, чем мне, и повернулась к Столбину, - мы же договорились, Винни! Сегодня большой праздник - приезжает мама! Больше ни одного мерзкого каштана в нашем милом садике!