- Все будут чай? - спросила Наблюдатель.
Судья и Учитель появились, когда Наблюдатель разливала чай, но Судья обнаружил, что у них нет песочного печенья, и поспешил наружу снова. Наблюдатель подошла к Уоллесу и Эндри.
- Красавчик, ты переспал со 137 женщинами, - сказала она с легким сарказмом, который прозвучал как неподдельное удивление.
- Грязная развратная свинья! - воскликнул Эндри.
- Музыкант, до прошлой ночи ты был девственником.
- Девственником! - громко закричал Уоллес. - Принцесса Сентерри сказала мне, что ты был даже не способен удовлетворить мою жену.
- Сто тридцать семь! - закричал в ответ Эндри. - Зачем так много? Никто не хотел спать с тобой во второй раз?
- Господа, господа, - начала Наблюдатель.
- Если женщина была со мной, то о тебе она никогда и думать не станет, - фыркнул Уоллес.
- Если женщина была с тобой, у нее надолго пропадет желание общаться с мужчинами, - крикнул Эндри.
- Господа, прошу вас! - воскликнула Наблюдатель, топая ногой. - Так значит, Эндри, ты сделал это впервые прошлой ночью?
- Э-э, это правда, - пробормотал Эндри.
- Жаль. Почему ты решил… переспать с женщиной?
- Потому что леди Терикель сказала, что вы съедите меня, если я… не попробую.
- Съесть - слишком сильно сказано, - произнесла Наблюдатель. - Смаковать - более подходящее выражение.
- Что? Смаковать… это как бы распробовать то, что собираешься съесть?
- О нет. Может, ты бы понравился мне четыре тысячи лет назад, но не сейчас. Плоть и все остальное лишь отвлекает.
- Хочешь песочного печенья, Музыкант? - спросил Судья, подходя к Эндри с подносом.
- Спасибо большое, - поблагодарил Эндри, беря одно.
- Интуиция подсказывает мне, что ты очень хорошо познакомился со старейшиной прошлой ночью, - произнес радостно Судья.
- Оттуда вы знаете, сир… Дракон Судья?
- Ведь это было недавно, запах остался, по нему и понятно. Если проходят несколько дней, то уже сложнее. Людям трудно понять, но любой дракон может… почувствовать разницу.
- Вы разочарованы, сир?
- Я? Почему?
- Потому что вкус моего тела испорчен, и меня уже нельзя съесть?
- За какого дракона ты меня принимаешь? - грозно спросил Судья, и его дыхание стало таким горячим, что опалило тунику Эндри. - Съесть тебя? Человека? Или ты не это имеешь в виду?
- Я… что? Я имею в виду что, сир? - заикаясь, произнес Эндри.
- Ты мог бы бояться только Наблюдателя, но и ее вкусы изменились.
- Ох. Извините, сир. Не обижайтесь, сир.
- Съесть человека! Что за мысль! - восклицал Судья, отворачиваясь и качая головой.
В другом конце комнаты Терикель разговаривала с Учителем. Он стал высоким худым мужчиной с застывшей на лице ухмылкой.
- Старейшина, я чувствую, тебя что-то беспокоит. Мы можем помочь?
- Драконам нужно что-то дать взамен. У меня ничего нет.
- О нет, у тебя есть одно важное дело, ты не в силах оценить, насколько оно важно. Драконы берут, люди делают. Ты не можешь понять то, что предлагаешь нам, поскольку не ценишь этого. Мы видим тебя такой, какая ты есть, а у тебя очень, очень низкое мнение о самой себе.
- Я не понимаю.
- Конечно, нет. Музыкант ценит тебя за теплое отношение к нему прошлой ночью, и он знает, что ты занимаешь высокое положение, и много училась. Но он не понимает в тебе другого: жрицу, ученого и мага.
- Чтобы понять ученого, нужно быть им.
- Именно, старейшина. Точно так же только дракон видит, какая ты на самом деле.
- Мне… не нравится смысл этих слов, - сказала Терикель.
- Но это так. А теперь, хотела бы ты помочь разрушить Стену Драконов?
- Для меня нет ничего желаннее.
- Тогда я произнесу особое заклинание.
- Что? - воскликнула Терикель, скептически улыбаясь. - Это так просто?
- Нет, вовсе нет. Я стану очень слаб, а ты, вероятно, умрешь. Предстоящие страдания ты не видела даже в своих самых ужасных кошмарах, и если тебе суждено выжить, ты изменишься навсегда.
Терикель молча обдумывала его слова. Подходящего ответа никак не находилось, и она кивнула, желая показать, что готова ко всему.
- Есть еще какие-то просьбы, с которыми я могу помочь? - спросил Учитель.
- Вы можете залечить раны в сердце человека? - грустно спросила Терикель. - Можете изменить прошлое?
- Нет, старейшина.
- Тогда вы можете вылечить очень больную девушку?
- Очень больную?
- Она умерла несколько месяцев назад. Она питалась только кровью смертных и их жизненной силой. Ее собственная кровь была холодной, и ее сердца не бились. Теперь она мертва. Более или менее.
- Мне кажется это абсолютно нормальным. Мои сердца уже пять тысяч лет не бьются.
- Но она не хочет быть такой, она хочет снова жить, - умоляюще произнесла Терикель. - Она скорее уморит себя голодом, чем убьет кого-нибудь, она очень слаба.
- Это та, которую при жизни звали Веландер?
- Да. Она - мой лучший друг и возлюбленная Эндри.
- Возлюбленная? Он, должно быть, очень терпелив. Ох! Но ты и Музыкант… Она, должно быть, тоже очень терпелива.
- Вы встретитесь с ней? Возможно, вы сможете помочь.
- Я уже ее видел. Ее небесное имя - "Вынуждающая".
Внезапно Терикель утратила самообладание и со всей силы бросила свою чашку с чаем на пол.
- Вы хоть слушаете меня, глупый старик? - грозно спросила она. - Ей нужна помощь, а все, что вы делаете - это жонглируете словами!
Учитель щелкнул пальцами, и Эндри с Уоллесом перестали существовать.
Эндри осмотрелся по сторонам и узнал берег и реку. Его окружала темнота, характерная для той области, что находится между жизнью и смертью. Мерцающая белая лодка походила на маленькие речные лодки в Альберине, и, когда она приблизилась, Эндри заметил, что перевозчица была не той, что раньше, однако вовсе не незнакомой ему.
- Мадам Джилли? - позвал Эндри, рассматривая красное платье и лицо перевозчицы.
- Эндри, что ты здесь делаешь? - закричала мадам Джилли, стараясь перекрыть шум темных волн, и с удивлением посмотрела на него. - Тебя нет ни в Отрывках, ни в Регистре!
- Думаю, я пока еще жив.
- Тогда почему ты здесь?
- Не могу сказать точно, я разговаривал с прозрачным драконом по имени Наблюдатель, потом очутился здесь. Но, мадам Джилли, вы живы!
- Ну, на самом деле, нет. Но я перевозчица.
- Вы чудесно выглядите!
- Спасибо, я сама придумала фасон этого платья. Оно отвлекает приходящих сюда. Умирать-то не особо приятно. Я перевозила Портера и Хартмана, они просили передать тебе привет.
- Вот это да. Как они?
- Ну, мертвы они, как и следовало ожидать. Поэтому радостно видеть кого-то живого, например, тебя.
Лодка уткнулась в черные камни на берегу реки, и Эндри взял багор у мадам Джилли и помог выбраться. Они обнялись, и Эндри испытал неожиданные ощущения от прикосновения живого, теплого женского тела. Но ощущения были знакомы.
- Ты испорченный мальчишка, - засмеялась мадам Джилли, забирая у него багор. - Ты не мог бы подумать об этом сейчас, если бы в твоей жизни не было других девушек.
- Да, правда, - признался Эндри.
Мадам Джилли взяла багор и заторопилась к группе теней, стоящих и сидящих на берегу реки.
- Я ненадолго, ко мне зашел старый дорогой друг, - начала она очаровательным голоском. Эндри заметил, что она отложила в сторону багор и теперь держала в руках палицу, окованную железом. Затем мадам Джилли без предупреждения швырнула палицу в пах одного из духов, наиболее массивного на вид.
- Урод, я заставлю тебя платить за то, что при помощи лжи и льстивых фраз пролез в мою постель, хотя моим последним любовником мог стать Эндри! - закричала она, бросившись в темную воду вслед за упавшим туда и скрючившимся Уоллесом.
Перед ним появилась огромная голова с узкими мерцающими глазами и громко произнесла: "В загробном мире купаться нельзя". Уоллес остановился, посматривая то на чудовище, то снова на мадам Джилли, пытаясь решить, кто из них страшнее.
- Если он попробует выбраться на берег, Чаварлеон, съешь его! - закричала мадам Джилли, свесив ноги в воду и держа палицу наготове.
Некоторые из духов мертвых начали хлопать в ладоши. Мадам Джилли поклонилась и, прежде чем вернуться к Эндри, послала им воздушный поцелуй.
- О боже, мне стало гораздо легче, - заявила она, взяв Эндри за руку, и повела его наверх по берегу, где сидели и терпеливо ждали своей участи призраки.
- А вы уверены, что можно бить духов? - спросил Эндри.
- Это часть моего стиля. Пока Ее Величество Перемена не жалуется, я буду делать то, что мне нравится с теми, кто мне не нравится. Она так мила, она бы тебе понравилась! Кстати, Уоллес еще не мертв - но хватит об Уоллесе! Я слышала от Хартмана, что Веландер теперь твоя девушка.
- Да, - сдержанно ответил Эндри. - Но она очень больна, почти мертва - ну более мертва, чем обычно. Вскоре Веландер станет одной из твоих пассажиров.
- Ее нет ни в Отрывках, ни в Регистре. Не теряй надежды.
- Мадам Джилли, я знаю, я потерял ее, но так много всего, что я хотел бы сделать с ней вместе. Музыка в альберинских тавернах, танцевальные фестивали на улицах Варфсайда и Баржардса. Я хотел играть музыку, чтобы она танцевала, я хотел научить ее игре на лире, тогда бы мы вдвоем могли организовать ансамбль. И… после ночи, проведенной с Терикель…
- Терикель! Нет, не рассказывай о ней, продолжай.