- Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю, - ответил Эндри дрожащим голосом.
- Музыку, сейчас же! - закричала Терикель.
- Он сломал мою лиру! - воскликнул Уоллес.
- Удачный выстрел, - сказал Эндри, доставая ребек. - Думаю, начну с "Драконов Альберина".
- В Альберине нет драконов, - произнес Уоллес, не отрывая взгляда от неба.
- Есть. Каменные. Они на воротах города, - объяснил Эндри, осматриваясь по сторонам - нет ли вокруг людей.
- Говорят, их дыхание жарче раскаленной добела стали, - сказал Уоллес. - А крылья около двухсот футов в размахе.
- Говорят, они могут разговаривать, - ответил Эндри. - Говорят, они умнее нас.
- Кто бы так ни говорил, он неплохо информирован, - заметила Терикель. - Все это правда.
Сделав несколько кругов, дракон полетел к уступу горы, где находились Эндри, Терикель и Уоллес. Он сел там, посидел немного и скрылся из виду.
- Я прошу тебя начать играть, Эндри, - сказала Терикель, рассматривая то место, куда приземлился дракон. - Тогда он почувствует, что мы не опасны.
- Я тоже буду играть, - неожиданно воскликнул Уоллес, ползя за лирой и вытаскивая ее из травы. - Посмотри на это! Лира сломана! Твоя стрела расколола основание.
- Удача направила мою руку, - ответил Эндри, начиная наигрывать рил.
- Хорошо получается, Эндри, - похвалила Терикель. - Если дракон не превратит нас в пепел и золу, наверно, тебя станут называть Эндри, Очаровывающим драконов.
- Очаровывающим драконов? - удивился Уоллес. - Вы имеете в виду, если бы у меня был музыкальный инструмент, то меня тоже можно было бы называть Очаровывающим драконов?
- Только дотронься до моего ребека - и я мигом отрежу тебе яйца и скормлю их дракону, - сказал Эндри, не переставая играть.
Терикель указала на небо, и Эндри с Уоллесом посмотрели туда. Дракон вернулся.
- Он хочет поговорить, - произнесла Терикель. - Это условное обозначение - летать кругами, сидеть на краю обрыва, затем смотреть на нас, пока звучит музыка.
- Гигантский ублюдок, - сказал Эндри. - До того края, очевидно, не менее тысячи футов.
- Драконы никогда не упрощают жизнь людям, - ответила Терикель.
- Вы имеете в виду, нам придется лезть наверх? - задыхаясь, спросил Уоллес.
- Да, - подтвердила его опасения Терикель. - Дракон, который хочет поговорить, сидит над нами. Мы должны лезть наверх к нему.
- А дракон не обидится, если не все полезут? - спросил Уоллес.
- Он слышал музыку и знает, что кто-то ползет наверх, и если заметит, как один из нас уходит прочь, то воспримет это как неуважение по отношению к себе.
- Но я все-таки собираюсь поступить по-своему!
Эндри тут же стащил Уоллеса, намеревающегося улизнуть, с лошади, и, связав, оставил лежать на земле, пока Терикель готовилась к подъему. Уоллес изрыгал проклятья и умолял отпустить его. Эндри взял свой ребек и снова стал играть.
- Дракону нравится, как ты играешь, - сказала Терикель, забрасывая сумку на плечо.
- Откуда вы знаете?
- Мы до сих пор живы, несмотря на неуважительный поступок, совершенный Уоллесом. Пошли, пора взбираться на гору. Каждые пару минут мы будем останавливаться, и ты что-нибудь сыграешь.
Эндри освободил Уоллеса и пошел за Терикель, которая уже начала подниматься. Через пару минут Уоллес понял, что лучше не оставаться здесь в одиночестве, но куда идти и с кем - он пока не решил. Казалось, Терикель знала, как не стать добычей прозрачных драконов, но рекконы обладали преимуществом: они были далеко отсюда.
- Терикель сказала мне, что заколдовала лошадей, - донесся голос Эндри. - Дотронься до одной из них - и на твоей руке появится ожог.
Спустя несколько часов после захода солнца Терикель разрешила сделать привал. Уоллес допытывался у Эндри, все ли в порядке, но в конце концов пришел к выводу, что дракон, без сомнения, летает быстрее, чем идет лошадь. Терикель сидела неподалеку, медитируя, создав вокруг головы замысловатое эфирное облако.
- Вот дрянь, - ворчал Уоллес, поедая свой обед, состоящий из измельченных орехов и сушеных фруктов, и запивая его водой из деревянной фляги.
- Вовсе нет, - ответил Эндри. - Когда я был в море…
- Знаю, знаю, пища все время оказывалась пропитанной холодной соленой водой. Хотя сейчас против соли я бы не возражал.
Они некоторое время сидели на земле и ели из жестяной миски. Терикель была неподалеку, но не двигалась с места. Эндри взял ребек и начал играть.
- Не посмотришь? - спросил Эндри, ложась на спину и смотря на небо, но не переставая играть.
- Ах да, это Стена Драконов.
- Ты просто посмотри на нее! Полнеба в огнях.
Уоллес тоже лег и посмотрел вверх. Стена Драконов находилась не совсем над его головой, а, скорее, на западе.
- И что? - спросил он.
- Это то, чего мы никогда прежде не видели. Хотелось бы знать, зачем она на самом деле?
- Если бы я знал, был бы величайшим магом.
- Но Уоллес, разве… ну… тебя не наполняет восторг?
- Знаешь, Эндри, иногда мне кажется, ты говоришь только для того, чтобы услышать звук своего собственного голоса.
Уоллес укутался в одеяло, нашел небольшую пещерку, лег и отвернулся. Эндри сел, снова взял свой ребек и сыграл несколько мелодий, желая дать дракону знать, что они все еще здесь и по-прежнему не представляют опасности. Терикель перестала медитировать, подошла и расположилась рядом с Эндри. Она расчесала свои волосы, заплетя их в маленькие косички, и прокашлялась.
- Я знаю, сейчас не самое подходящее время, Эндри, но по поводу Уоллеса… - начала Терикель.
- Да?
- Я… я благодарна тебе, - тихо сказала она. - Я также должна кое-что объяснить.
- В этом нет необходимости, госпожа.
- Пожалуйста! Играй и слушай. Мне бы не хотелось, чтобы Уоллес подслушал, если проснется. Когда-то, лет десять назад, я была красивой молодой жрицей, только принявшей духовный сан. До меня никто не получал таких высоких отметок по теории и практике заклинаний Метрологов. Однако та, что выполняла обязанности старейшины в то время, хотела от меня иного. Был мужчина, не обладавший привлекательной внешностью, но он знал многие из магических секретов, которые не знал больше никто. Мне приказали… хорошо вести себя с ним… Так велела сама старейшина.
Эндри вздохнул. Он выглядел смущенным и предпочел бы не слышать того, что она говорит.
- По мне лучше хорошая, честная битва, госпожа.
- Сражаются свиньи, и тогда пахнет навозом, Эндри. Я одержала победу в своем маленьком грязном бою. Старейшина осталась довольна мной, и послала меня взять приступом постель другого важного человека из одной группировки, сейчас его имя уже не столь интересно. Ей было необходимо узнать его тайны. Еще дюжина соблазнений, и я научилась потворствовать ужасным мужчинам и испытывала удовольствие от предательства. Затем я подружилась с одной студенткой, искренней идеалисткой, - Веландер. Она даже попросила меня стать ее "родной душой" - а большей чести, согласно ордену Метрологов, оказать невозможно. В ту ночь, когда Веландер завершала свой духовный ритуал, а я должна была бодрствовать всю ночь вместе с ней, старейшина приказала мне соблазнить мужчину. Худшего человека, чем он, представить трудно. Но я сделала это, В смысле, сделать это оказалось легко. Чувство вины и удовольствие бушевали в моей душе: я чувствовала себя листком, попавшим в водоворот.
Теперь Эндри просто перебирал струны, и были слышны лишь трели да рулады: это лучше всего скрывало слова от чужих ушей.
- Сентерри рассказала Уоллесу то, что вы говорили под действием заклинания истины, - произнес он. - Уоллес хвастался мне этим. У меня было ощущение, он попробует добиться вас сегодня вечером.
- Он - гадина, но я подняла тунику для него прежде, чем появился ты. Я поддалась ему, Эндри. Это и мучает меня.
- Ха-ха, да нет же! - засмеялся Эндри. - Я знаю Уоллеса, ему не надо ничего, кроме… э-э… добывательства.
- Не добывательства, а добычи.
- О, нет. Я хочу сказать, это как бы не совсем поражение. Для него. Вы - не победа.
Терикель распустила волосы и крепко сжала колени.
- Эндри, Веландер ненавидела меня за то, что я ей причинила, но, узнав на своем опыте, что мир часто бывает очень жесток, простила меня. Я очень благодарна тебе, Эндри, но я не могу причинять тебе боль…
- Не продолжайте, госпожа, - резко прервал ее Эндри. - Уже было слишком много женщин, которые, по их словам, хотели защитить меня от "боли в душе" или как там это называется. Вы велели исполнять музыку Уоллесу, а не мне, хотя я бы не потребовал за игру денег. У меня почти нет никакого образования, госпожа, но я не глуп. Женщины не воспринимают меня всерьез и произносят ласковые слова, только когда я собираюсь уходить. Я любил Веландер потому, что она попросила помощи. Она попросила меня, грязного несмышленыша Эндри с бурдюком вина в одной руке и с украденным ребеком в другой. Но все то время я на самом деле любил не ее, поскольку она… Но нет, не будем об этом. Лучше поспим, завтра, думаю, предстоит тяжелый день.
Терикель еще крепче сжала колени, и по ее щекам потекли темные слезы. Внезапно Эндри перестал играть:
- Госпожа! Ваши слезы… это снова кровь.
Терикель коснулась пальцем своей щеки и посмотрела на него.
- Заклинание истины заставило меня заглянуть внутрь себя, когда я сопротивлялась ему, вот и все. Эндри, я хочу, чтобы ты ушел. Сейчас. Я заплачу Уоллесу его грязную цену, и завтра он будет играть.
Эндри пожал плечами:
- Как пожелаете, госпожа. Я говорил, Веландер попросила меня присмотреть за вами, но поскольку у вас другие планы, я ухожу. Хотя не забывайте: я играю бесплатно.