Хотя его плащ промок, и ему не очень хотелось отправляться в путь длиной почти в две тысячи миль без перспективы хорошо выспаться по дороге, от такого предложения Сергаль отказаться не мог.
- Перед вами новый верховный хранитель, высокоученый Тальберан, - заявил он, отворачиваясь от каменной кладки Логьяр - теперь уже навсегда.
Эллизен вела Эндри через лабиринт темных аллей и улочек, пока не убедилась, что за ними никто не идет. Тогда она повернула к "Капризному Страннику". От западных ворот Палиона было недалеко, причем, как известно, ночью они были открыты. В таверне их ждали Розелль и Уоллес. Они немного выпили и были навеселе. При виде Эллизен Уоллес сел прямо и принял торжественную позу.
- У нас поминки по мадам Джилли, - объяснил он.
- Уоллес говорит, нужно радоваться жизни, когда встречаешься со смертью, - добавила Розелль. Потом она встала и направилась в сторону стойки бара.
- Это все равно как если бы ты подкупал выпивкой старика-перевозчика, - продолжил Уоллес.
- Лодкой управляет девушка, и ей не больше двенадцати лет, - сказал Эндри, который сел неподалеку и почесывал затылок.
- Откуда ты знаешь? - засмеялся Уоллес. - Встречался с ней?
- Да.
Уоллес смотрел то на Эллизен, то на Эндри. На их лицах не было и тени улыбки.
- Вы сошли с ума? - спросил Уоллес, все еще пытаясь улыбаться.
- Нет, просто живы, - ответил Эндри, который сейчас почувствовал, что никто, кажется, и не заметил того, что он умирал.
Уоллес побледнел и пристально посмотрел на Эндри: ведь он помнил, как его спутник не дышал, и его сердце не билось там, под пирсом. Эллизен тоже не отводила глаз, потом взглянула на стол, хлопнула в ладоши, постучала по столу и кивнула головой самой себе. Уоллес решил сменить тему.
- У тебя нет моей лиры, а? - спросил он Эндри. Эндри вынул инструмент из мешка и передал его Уоллесу, который стал что-то наигрывать.
- Она не настроена! - воскликнул он.
- Удача благоволит мне, - ответил Эндри.
- Да не слишком.
- Удача покинула меня.
- Чем сейчас займемся? - спросил Уоллес, выдвинув колок и натягивая струну.
- Можешь еще выпить, - сказал Эндри, ущипнув себя за запястье, желая удостовериться, что чувствует боль.
- А ты?
- Как-то не хочется после того, как чуть было не выпил половину бухты.
- Идем обратно к мадам Джилли? - обратился Уоллес к Эллизен.
- Мы уже были у мадам Джилли, никуда идти не надо, - заявила Эллизен. - Мы останемся здесь до рассвета, потом ты и Эндри покинете город.
- А где мы будем спать? - попытался протестовать Уоллес, взглянув на Розелль, которая возвращалась с четырьмя пивными кружками.
- Сегодня мы не будем спать, - сказала Эллизен таким тоном, что, казалось, ее возмущал сам факт существования Уоллеса. - Городские ворота закрываются за полчаса до восхода солнца. Если, конечно, тебе не хочется ползти по стенам.
- Ну вообще-то есть много других способов скоротать ночные часы, - возразил Уоллес, когда Розелль села напротив него.
Он дотронулся до нее под столом и стал гладить рукой ее бедро. Но он случайно перепутал ее с Эллизен. Она схватила Уоллеса за мизинец и резко согнула. Раздался щелчок, и Уоллес вскрикнул от боли.
- Ну, кто сыграет? - спросил ошеломленный Эндри, поспешно доставая свой ребек.
- Чего мне действительно хочется, так это выпить, - пробормотал Уоллес, вставая и гладя свой сломанный палец.
- А мне хочется танцевать! - воскликнула уже порядком пьяная Розелль, подпрыгивая и хватая Уоллеса за руку.
Эндри сыграл несколько танцевальных мелодий, Уоллес и Розелль танцевали перед очагом. Официантки и пара посетителей присоединились к ним. Владелец "Капризного Странника" стоял неподалеку и одобрительно посматривал на них. Он ценил репутацию своей таверны как места, где каждый мог найти развлечение по вкусу в любое время, а также качественное пиво по умеренным ценам. Еще более важным являлось то, что музыканты здесь играли бесплатно.
Во время первого перерыва Уоллес подошел к столу, стараясь не сталкиваться с Эллизен, сел подле Эндри, тяжело дыша. Он выпил кружку пива, стоявшую перед ним, и потер сломанный палец. Эндри пошарил в сумке в поисках какого-либо обрывка одежды и перевязал Уоллесу руку, примотав мизинец к безымянному пальцу.
- Знаешь, Эндри, все эти танцы - на редкость хорошая возможность обратить на себя внимание, - сказал Уоллес весело.
- Да? - спросил Эндри.
- Конечно, я и не ожидал, что ты это знаешь, ты же моряк. Чистый, прохладный, бодрящий воздух сельской местности, лучи солнца на твоем лице, сон на теплых, ароматных стогах сена, честные, доброжелательные крестьяне и осознание полной независимости от других людей, кроме себя самого.
- А да, правда, - согласился Эндри. - На корабле воздух грязный под палубой и холодный снаружи. Команда должна работать вместе или умереть, а капитаны не очень-то добры.
Уоллес глубоко вдохнул и запел:
Левой, левой, левой - по дороге к небу,
Левой, левой, левой - по дороге - только ты и я.
Эндри узнал мелодию марша, которую слышал в свою первую ночь в Палионе. Он взял свой ребек и стал играть в одиночестве.
Остаток ночи продолжалось веселье, хотя и в рамках приличия. Эндри и Уоллес играли на лире и ребеке, а остальные посетители "Капризного Странника" танцевали и пели. Где-то в полночь вошли двое стражников и сообщили, что следят за порядком, затем сели и заказали по пиву. Вскоре они уже танцевали с Эллизен и официанткой под музыку Эндри. К тому времени Уоллеса и Розелль нигде не было видно.
Солнце уже почти встало, когда Эндри вышел из "Капризного Странника" и направился к городским воротам. Эллизен несла Уоллеса на плече, а рукой поддерживала Розелль за шкирку и пыталась заставить ее идти прямо. Двое стражников следовали за ними, решив составить компанию. Эндри нес обе сумки, запечатанный кувшин вина и ребек. Стражник пониже нес бурдюк, который Эндри получил в качестве подарка от владельцев таверны, а его огромного роста напарник рассказывал Эллизен, какое это чудесное совпадение, что они оба служат стражниками и работают в ночной смене, и не хотелось бы ей позавтракать?
- Уоллес и Розелль взяли что-нибудь в дорогу? - спросил Эндри, когда все остановились недалеко от городских ворот.
- Каждому по одеялу, немного хлеба и копченую колбасу. Еще флягу с водой, - ответила Эллизен. - Я была как-то раз в ополчении, выдавая себя за мужчину. Я знаю, что может понадобиться в пути.
- Молодец, парень, - сказал высокий стражник, давая Эндри серебряную монету. - Мы отлично повеселились ночью под твою музыку.
Своим поступком он скорее хотел произвести впечатление на Эллизен, нежели поблагодарить Эндри, и желаемый эффект был достигнут. Эллизен свалила Уоллеса на землю, отпустила Розелль, затем сжала руку стражника и прошептала, что он поступил великодушно. Эндри распечатал кувшин, глотнул пару раз и пролил часть на тунику. Остальное вылил на голову Уоллесу, заставив его сесть. Тот забормотал какие-то ругательства.
- Под твоими ногами, странник, все прелести начала пути, - засмеялся Эндри.
- Эндри, это для тебя, - сказала Эллизен, вынимая деревянный гребень черного цвета, на котором было вырезано демоническое лицо с длинными зубами. Она посмотрела в сторону, затем подбросила что-то ногой и кинула Уоллесу:
- А это тебе, Уоллес. Иди, Эндри, и пусть Удача сопутствует тебе.
К этому времени стражник пониже исчез вместе с Розелль, которая вдруг почувствовала себя плохо. Эндри потребовалось некоторое время, чтобы поставить Уоллеса на ноги и разобраться со своей сумкой. Эллизен начала достаточно серьезный разговор с высоким стражником о наручниках и прочих подобных устройствах. Эндри взвалил сумку на плечо и поднял бурдюк из "Капризного Странника".
- Теперь ведите себя так, как будто вы пьяны, поскольку мы приближаемся к воротам, - велел Эндри, когда они двинулись в путь.
- Чего это ты… иии… имееешь в виду, говоря "вести себя"? - спросил Уоллес.
Они шли, пошатываясь, к городским воротам, и свободными от поклажи руками поддерживали друг друга. Движение сквозь ворота было небольшое, что не радовало. Стражникам нечем было заняться, и от скуки они могли более тщательно проверять проходящих путников.
Один из стражников преградил им путь. Эндри и Уоллес заранее договорились бормотать что-нибудь нечленораздельное. Пошарив в сумке, Уоллес достал пару медных монет для взятки, но стражник покачал головой.
- Мне нужны документы на проход для вас обоих, - твердо заявил он.
Эндри ожидал, что потребуются документы для входа в город, но не для выхода. В Альберине все только радовались, когда люди вроде него и Уоллеса покидали город.
- Нееету документов в рукее, поищу в сумеее, - пробормотал Эндри, надеясь, что пронесет.
- Я попрошу вас вывернуть сумки, или останетесь здесь, - начал стражник. Тогда между ними встал ночной стражник, который был выше.
- Нежелательно, их выгнал магистрат гавани, - вступился он.
- Выгнал, говоришь? - спросил стражник.
- Мне приказали довести их до ворот и удостовериться, что они покинут город в течение часа с момента восхода солнца. Если кто-то попытается удерживать их, я должен записать его имя и сообщить магистрату.
- Ах да, спасибо за предупреждение! - воскликнул стражник, который тут же отступил в сторону и указал на ворота:
- Вы двое, пошли вон!
Эндри и Уоллес не прошли и четыреста ярдов от западных ворот Палиона, когда начались трудности.
- Эти лямки от сумки врезаются мне в плечи, - заворчал Уоллес.