Венена, поднявшись, закрепила меч в петле за плечом.
- Чтобы в ногах не путался, - прокомментировала она.
Хагбард взял коня под уздцы. Снова глянул на Венену:
- Я заметил, что в драке ты избегала пользоваться оружием.
- Против этих-то? - беспечно откликнулась она. - Им и оплеухи хватит.
- А Колченогий?
Она неопределенно пожала плечами.
- Откуда ты его знаешь?
- Он приходил в поселок Открывателей, когда я жила там и проходила обучение, и тоже попытался учиться. Но у него ничего не вышло.
Выходит, он ошибся в своих предположениях, и события в Тримейне здесь ни при чем. Вслух он сказал:
- Значит, у Открывателей есть свои поселения?
- Конечно. Но там мало кто живет постоянно. Только старцы и новички.
- И ты там училась?
- Еще бы! Из меня вышел бы отличный схолар! Я ведь полжизни - нет, больше! - училась. Сперва у воров на Площади Убежища, потом у Головастого, потом в поселке…
Вот тогда он и задал свой главный вопрос:
- Почему Колченогий сказал, что ты ненавидишь всех рыцарей?
Ее отличное настроение мигом улетучилось.
- Ну, было такое…
- Тебя… оскорбил кто-нибудь? - Иного слова он подобрать не мог.
- Оскорбил? - сухо произнесла она. - Ты что, забыл, кто решил исход Большой Резни?
- Меня тогда не было в Тримейне. Я нес службу на южной границе.
Она шла своим легким мерным шагом, не останавливаясь ни на мгновение, и голос ее существовал как бы отдельно.
- Городская стража ничего не могла сделать. И усмирять мятеж послали рыцарскую конницу. - Тем же лишенным выражения голосом она продолжала: - Мне шел тринадцатый год, но я была достаточно сильной, а в той заварухе дрались и малые дети. У меня был нож, не такой хороший, как этот, хотя… Я привязала его к палке, получилось что-то вроде копья… Когда рыцари ворвались на Площадь Убежища и стало ясно, куда идет дело, я испугалась и взобралась на крышу ближайшей лачуги. Хотела спрятаться, но один рыцарь меня заметил. И попытался достать копьем. Настоящим копьем, тяжелым, ясеневым наверное, с медными кольцами… Я ползла по карнизу, а он целился. Даже щиток с забрала приподнял, чтобы удобнее было. Он был с ног до головы закован в латы. Тогда я бросила в него своей самодельной пикой. И попала в глаз. Он рухнул с коня, а я спрыгнула с крыши в седло и поскакала прочь. Я не умела ездить верхом. Как меня вынесло из города минуя заставы - не помню. К рассвету я загнала коня и пошла куда глаза глядят. - Начиная с этой фразы ее голос вновь стал нормальным. - Как выяснилось, глядели они у меня в сторону Заклятых земель. Добиралась я сюда долго, но это уже не важно. Так что любить вашего брата у меня оснований мало. Теперь-то все подзабылось, а вот раньше… Он долго молчал. Потом сказал:
- Прости.
- Не за что. Тебя там не было.
Неизвестно, как бы дальше повернулся разговор, но тут нечто новое привлекло внимание Хагбарда.
- Смотри!
Неизвестно откуда взявшийся коричневый смерч в половину человеческого роста взметнулся перед ними, в считанные мгновения пересек дорогу и, перевалив за обочину, исчез.
- А… - Венена оставалась равнодушна. - Это не к нам.
- Что это?
- Послание. Кто-то из адептов балуется со своим блестящим шариком.
- Я слышал, будто хрустальный шар служит им для предсказаний.
- То в обычных землях. Здесь с шарами умеют делать много чего сверх того… Ладно. Пора. Время подгоняет.
- Ты опасаешься погони?
- Я сказала - нипочем им нас не догнать!
- Ты еще сказала, что Колченогий пытался обучаться вашему ремеслу.
- Памятливый ты. Тогда должен был запомнить, что он ему не выучился. Нет, не в нем дело. Если все сделать правильно, завтра будешь у цели.
Он едва сдержался, чтобы не воскликнуть: "Уже?" Потом вспомнил, что и Посвященный говорил о трех днях.
На сей раз Венена "открывала путь" несколько дольше, чем в предыдущий. Но, как и в прошлый раз, она успела в заходу солнца. Выпрямившись, она сказала:
- Боже, какой длинный был день!
Между тем день еще не кончился. Но Венена утверждала, что пора становиться на привал. Мигом определила подходящее место и, в противоположность вчерашнему, настояла на том, чтобы развести костер.
- Надо поесть как следует. Завтра будет нечего. Жаль, что тебе охотиться нельзя. Рыбу-то тебе позволено?
И пока он разжигал костер, умудрилась выловить несколько рыбешек из ручья прямо руками (может, "ремесло" действовало и на рыбу? Должны же Открыватели как-то добывать себе пищу, не отягощая себя снастью?) и насобирать грибов. Рыбу и грибы она приставила жарить Хагбарда, благо он в своей походной жизни давно научился готовить, сама же все время ходила кругом, собирая потребные травки-веточки-листики, стараясь запастись ими насколько возможно. На его вопрос кратко ответила:
- Завтра выйдем из леса.
И они вышли, когда солнце стояло уже высоко. Быстро миновали пустошь, покрытую чахлым вереском, и вступили на дорогу, огражденную лиловыми и черными валунами, приближаясь к черным отрогам Эрдского Вала. Чем дальше, тем валуны становились выше, составляя странный контраст с ярким солнцем и белой пылью дороги. Зловещий контраст.
- Hie via, - сказала Венена. - Скальные врата, а за ними - часовня…
- Подожди. Сделаем привал. Надо поговорить. Они уселись на плоском придорожном камне.
- Странно, - задумчиво сказал Хагбард. - Может, это ты приносишь мне удачу, но я считал, что дороги в Заклятых землях более опасны.
- А ты чего ожидал? Драконов трехголовых? Мертвецов, встающих из могил? Когда я говорила тебе, что Заклятые земли вовсе не так опасны, я имела в виду, что они опасны по-другому. Зло здесь совсем не таково, как о нем болтают… - Она замолчала. Потом подняла на него глаза. - С чего это ты вдруг затеял привал? Не похоже, чтобы ты испугался.
- Есть причина. Я ведь могу не вернуться. А мне положено с тобой рассчитаться. Или Открыватели, как Посвященные, обязаны помогать рыцарям бесплатно?
- Нет. Умеренную плату мы берем.
- Деньгами?
- С чужих, хотя по древним правилам это и не положено, некоторые берут деньгами. Между собой и вообще со здешними жителями мы в основном рассчитываемся услугами.
- Или троекратным прощением?
Она не ответила. Несколько минут они молчали.
- Венена… скажи мне, пожалуйста, - ты сожалеешь о том, что покинула Убежище и Тримейн?
- Пожалуй, нет, - медленно произнесла она. - Мне там было хорошо в детстве, но жила-то я кражами, и не случись Большой Резни, через год-другой меня ждала бы общая для всех отроковиц Убежища судьба… Слушай, что ты так привязался к Убежищу и Тримейну?
- Наконец-то! Третий день я беспрерывно извожу тебя вопросами - о тебе, твоем прошлом, твоем ремесле! И все время жду, жду, жду, когда ты выйдешь из себя или сама начнешь задавать вопросы!
- Я тебе говорила, что не суюсь в чужие дела.
- И ты не хочешь знать, зачем я пришел в Заклятые земли?
- Тебе нужно Зеркало Истины - с меня этого достаточно.
- Мне не нужно Зеркало Истины.
- Зачем же тебя сюда понесло?
- Мой старший брат поклялся честью рода Брекингов, что достанет его из Брошенной часовни.
- Так пусть сам бы и доставал.
- Он погиб. Шесть лет тому назад.
Венена настороженно прислушалась.
Хагбард продолжал:
- Я уже говорил - до недавнего времени я служил на южной границе. Семья наша знатная, но бедная, а я вдобавок был младшим, так что ничего, кроме захолустного гарнизона, мне не оставалось. А брат был в гвардии, в Тримейне. В ночь Большой Резни их призвали на помощь. Наутро брата нашли мертвым на Площади Убежища. В глазнице у него торчал нож, привязанный к обломку палки.
Венена пружиной прыгнула на дорогу, выхватывая меч из веревочной петли.
- Так ты… ты еще вчера догадался?
- Да.
- И только сейчас заговорил о плате… когда дорога пройдена. Умно. Хвалю. Что ж, я готова.
- К чему?
- Разве ты не собираешься убить меня?
- Ты не понимаешь. Рассчитаться - значит рассказать правду. Ты уже рассказала. Теперь пришел мой черед. Я просто хотел, чтоб ты знала.
- Ну нет! Месть есть месть. Бери меч и дерись!
- Нет.
- Не снизойдешь?
- Так ты меня прощаешь?
- Ты все еще не понимаешь?!
- Я люблю тебя, Венена.
- Ну как же - "любите ненавидящих вас"… А моя правда такая - око за око, зуб за зуб!
- Я люблю тебя. Полюбил с той самой минуты, как увидел, - там, на пороге. Словно жизнь прошла с тех пор… Если бы я был уверен, что вернусь из часовни живым, я бы сейчас тебе ничего не сказал. А так - я должен…
- Красиво говоришь! А красиво будет тебе, такому доброму и хорошему, иметь в любовницах убийцу родного брата?
Его пальцы машинально потянулись к рукояти меча, и, хотя сам он не двинулся с места, Венена это заметила и снова крикнула:
- Бери меч и дерись!
- Я не могу.
- А твой брат мог! Он, рыцарь, с ног до головы в латах, собирался хладнокровно прикончить сопливую девчонку, которая пряталась от него на крыше! И ты хочешь, чтоб я тебе поверила?
Рука легла на эфес и потянула меч из ножен.
- Все равно, - сказал он с усилием, - я никогда не смогу причинить тебе вреда.
- Конечно не сможешь! - Она оскалилась. - Что ты вообще можешь? Подумаешь, чистоту он блюдет! Кабы знал ты, сколько я вас таких по дорогам водила, и уж другие-то за добродетель не цеплялись и…
Меч вылетел из ножен, не дав ей закончить фразу.