Профессор пожевал губами.
- Ну да, пожалуй. Хотя, может, сам поймёт. Лет через двадцать, если выживет.
- Что значит если выжи... - начал было Привалов, но Преображенский махнул рукой, и Александр застыл с открытым ртом.
Через пару секунд его отпустило. Он потряс головой и сказал:
- Что-то я нить потерял. Мы о чём говорили?
Преображенский показал на Витьку.
- А, ну да. Зомби, - вспомнил Александр и поёжился. - Действительно ведь... Ну хорошо, а на меня его кто натравил? Хунта?
- Почему Хунта? - профессор поднял бровь. - Это Жиакомо. Хунта просто доложился по инстанции. Думаю, без охоты. Где он ещё такого математика найдёт. А вот Жиан Жиакомо - товарищ ответственный.
- Товарищ? - не понял Александр. - Он же это... ну, такой?
- Господин? - профессор поморщился. - Это для вас он господин. А так он член Итальянской Компартии с 1807 года. У них там стаж в ячейке карбонариев засчитывается, - пояснил он.
Про карбонариев Привалом знал мало, но дата вызывала уважение. Он кивнул.
- Ну а "самсоновым словом" было зачем? - вспомнил он.
Филипп Филиппович посмотрел на него с неодобрением.
- Забоялся всё-таки, - прокомментировал Люцифер. - А говорил...
- Ну, тут всё-таки навыкнуть нужно, - употребил Преображенский редкое старое слово. - Вы сегодняшний день помните? Как вы к Бальзамо-то попали?
Александр вспомнил, как он сольвировался, спасаясь от вредных тёток, и ему стало мучительно стыдно - до горящих ушей.
- А вот Жиакомо сделал правильные выводы, - закончил профессор. - Он знал, что вы в материальном теле в отдел Заколдованных Сокровищ попасть не могли. Значит, вам каким-то образом удалась сольвация. Вы так и от Витьки могли сбежать. Вот он и решил не рисковать, а сразу использовать тяжёлую артиллерию. Хотя вас в тот момент можно было обычным ножиком зарезать.
- Sì, così, - подтвердил Жиакомо, выходя из стены.
В ту же секунду воздух вокруг засиял красным - как будто в воздух плеснули немного огня.
Профессор прищурился.
- Щит Джян бен Джяна? - спросил он почти спокойно.
- Зеркало Галадриэли, - бросил великий престидижитатор. - Не люблю беготни и попыток спасти задницу.
- Вы здесь присутствовали всё это время? - продолжил Преображенский. - В сольвированном виде или за астральной тенью спрятались?
- Вам-то какая разница? - оборвал его Жиакомо.
Витька, завидев начальство, замычал по-коровьи и зачмокал губами.
- Puzza, degenerato! - сказал великий престидижитатор, причём даже не Корнееву, а как бы в сторону Корнеева, как будто тот был табуреткой. - Даже сдохнуть с пользой для дела не способен... А вы, - повернулся он к Преображенскому, - легко ведётесь на милосердие к малым сим. Русская интеллигентщина, - презрительно добавил он.
Профессор быстро глянул на Привалова. Во взгляде читалось - "беги, идиот".
Александр попытался дёрнуться. Ноги по-прежнему не слушались.
- Я всё-таки был прав, когда в тридцать седьмом настаивал на вашей транклювации, - продолжал Жиакомо, обращаясь к Преображенскому. - Вы так и не стали лояльным советским гражданином. Как это у вас говорят? Сколько волка не бей, он всё в лес смотрит.
- Не корми, - вырвалось у Привалова.
- И это тоже, - легко согласился Жиакомо. - Так или иначе, вы нарушили наши формальные и неформальные соглашения, Филипп Филиппович. Вы это признаёте?
- Соглашения, подписанные под угрозой очередного расстрела? - иронически поинтересовался профессор.
- Это непринципиально, - отмахнулся Жиакомо. - О последствиях вы были предупреждены. Что касается вас, Привалов, я должен поправиться. Сегодня я назвал вас маленьким безобидным человечком. Я вынужден взять второе слово назад. Вы маленький бесполезный человечек. То есть стали бесполезным для нас за эти сутки. Значит, и жить вам больше не нужно. Хотя Хунта просил с вами повременить, пока вы не закончите статью. Очень жаль, но придётся его разочаровать.
- А меня за что? - поинтересовался сыч.
- За компанию, - без тени улыбки сказал маг. - Ну что ж, господа, не будем разводить лишних церемоний. Addio per sempre.
Он взмахнул руками.
Последнее, что ощутил Александр, прежде чем жёлтая молния обрушилась на него, была детская обида: это было как-то очень нечестно - умереть именно сейчас, когда он уже почти всё преодолел, понял и осознал.
Молния грохнула. Привалов на секунду ослеп, оглох и ополоумел. Но уже в следующую секунду осознал, что жив и даже что-то соображает.
- Вы это прекратите, - раздалось над самым ухом.
Александр проморгался - и попятился. Между ним и Жианом Жиакомо стоял ни кто иной, как Модест Матвеевич Камноедов собственной персоной.
- Вы посмели мне мешать? - голос великого престидижитатора не сулил ничего хорошего.
- Вы тут мне это не надо, - каменным голосом сказал Камноедов. - Вы тут не у себя в этой, как её... в венте или чего у вас там. Вы тут в учреждении. За которое я несу персональную ответственность. Выйдите, э-э-э... в поле, и там творите чего хотите. А не на вверенном мне участке.
- Ты забыл, кто я такой, porco cane, - буквально зашипел Жиакомо.
На Модеста это не произвело ровными счётом никакого впечатления.
- Вы лицо без полномочий, - сказал он. - А я сегодня подписал запрещение заклинаний данного класса в стенах института. Который вы тут незаконно пытались произвести.
- Подписал? Это когда же? - злобно переспросил маг, зыркая то на Модеста, то на Преображенского.
- Вам-то какое дело? - бросил Модест.
- Такое, что я фактически второе лицо в Институте! - взревел Жиакомо.
- А такие вот аксепты, - величественно сообщил Камноедов, - мы выясним с товарищем Бальзамо Джузеппе Петровичем без посторонних.
Он развернулся и зашагал по коридору, всей спиной излучая уверенность и непреклонность.
- Ты об этом кщё пожалеешь, грязный дикарь, - пообещал маг и исчез вместе с мычащим Витькой.
Ноги Привалова, наконец, отпустило. Он попытался пошевелиться - и с размаху сел на пол.
Филипп Филиппович посмотрел на него с некоторым недоумением.
- Он испугаться не успел, - сообщил Люцифер. - Сейчас его трясти будет. От адреналина.
- А, ну да, сейчас уберём, - профессор щёлкнул пальцами, и Привалову на мгновение стало очень холодно. Потом отпустило - вместе с трясучкой.
- Так-то лучше, - сказал профессор, творя два небольших диванчика. - Вы не беспокойтесь, тут ещё долго никого не будет. Жиакомины штучки.
- Я уж думал - всё, - признался Привалов.
- Правильно думали, - нахмурился Филипп Филиппович. - Считайте, что свою удачу вы израсходовали надолго вперёд. Теперь только трудом и потом... Ваше счастье, что Модест опасается за своё место. И правильно опасается... Вы что-то спросить хотите?
Александр помотал головой.
- Хочет, - сообщил Люцифер. - Но не будет. Он думает, что у вас с Камноедовым всё-таки были какие-то отношения. И что сейчас вы с ним как-то договорились.
- То есть что я стучал Камноедову? - взвился профессор. - А хоть бы и так, - внезапно сменил он тон. - С волками жить - по волчьи выть. Хотя наши отношения были гораздо сложнее... да и не в том дело. В общем, Камноедову не нужны лишние неприятности, а Жиакомо он и так терпеть не может. Потому-то Янусы его над ним и поставили. Смотрящим от заграницы. Хотя это тоже не в тему. В общем, я его убедил, что в его интересах оказать мне услугу. Ну и вам, соответственно, тоже.
- Благодарю, - с чувством сказал Привалов. - Вы мне жизнь спасли... А вы что, знали, что так будет? Ну, с Витькой...
- Нет, конечно, - сказал профессор. - Обычная предусмотрительность. Мне нужно время, чтобы разобраться с местными делами, а институтские меня не любят. Вот я и уговорил Модеста, чтобы тот временно заблокировал все по-настоящему опасные заклинания. На системном уровне. Жиакомо, конечно, сильный маг, но система сильнее. А системой пока рулит Камноедов.
- И Витька своим "самсоновым словом" меня не убил бы? - не поверил Александр.
- Я не стал проверять, - ответил профессор. - Но вы же не в обиде?
- Не в обиде, - подтвердил Привалов. - А кстати, чего это мы оба стоим? - вдруг вспомнил он.
- Раскусил, - сказал Люцифер. - Надо было быть ближе к оригиналу.
- Почти раскусил, - усмехнулся профессор. - Видите ли, Александр... Профессора здесь нет.
- Он же с вами попрощался, - напомнил сыч.
- А... а вы кто? - растерялся Привалов. - Дубли? - догадался он.
- Матрикаты, - уточнил профессор. - Почти точные копии. Дубля бы Жиакомо на раз вычислил... В общем, Преображенский скрылся. Почему - ну теперь вы понимаете, да? Нас с Люциком он оставил, чтобы мы доделали кое-какие дела. Ещё и за вами велел приглядеть, пока вы ещё в Институте.
Александру стало одновременно лестно и неприятно. Лестно - что профессор о нём всё-таки позаботился. Неприятно - потому, что... потому, что... Привалов попытался сформулировать мысль, но она куда-то уползла, однако никуда не делась. Торчащий хвостик мысли был похож на слово "нечестно".
Сыч посмотрел на него с нескрываемой иронией, но ничего не сказал.
- К сожалению, - сказал матрикат, - у нас уже почти не осталось времени. Напоследок - два хороших совета. Первый. Дрозд сейчас в подвале, ищет сокровища гномов. Найдёт меньше, чем рассчитывал, но наскребёт кое-что. Потом он пойдёт на проходную, но его не выпустят. Документов у него нет, колдовать он толком не умеет. Там его и ловите. Дальше сами думайте - или невидимостью накройте, или превратите во что-нибудь... И сразу уезжайте оба. Сотворите какой-нибудь "жигуль", что-ли. Или "москвич", если сможете. И - ходу.