И снова Павел Ефимович игнорирует тон полковника. Он думает: "Что бы ни случилось, я останусь собой и на этот раз. Нечего и пытаться изменить меня. Даже если бы я захотел - не смог бы перемениться. Мы все похожи на стрелы, и лук не в наших руках. А что в нашей воле? Вот Сукачев огородился со всех сторон высокими покровителями, небось считал, что защищен и застрахован надежно. Он защитил свои чины и звания, а вот главного - своей жизни - спасти не мог. Почему? Не сумел всего предвидеть или не в силах был предотвратить того, что надвигалось? От ответа на этот вопрос зависит дальнейшее направление поисков..."
Он отвечает:
- Это установит суд.
12
Любознательность завела Петю Шевелева на глухую окраинную улицу города. Сначала он ехал на троллейбусе до конечной остановки, потом шел пешочком с подскоком по указанному дружком маршруту, но озера с лебедями найти не сумел. С двух сторон узкой прямой улицы тянулись изукрашенные заборы, а за ними - одно- и двухэтажные дачи, выстроенные в весьма смешанных и неопределенных стилях конца двадцатого века. У Пети уже немеют ноги, а скверов и скамеек здесь нет, и в конце концов он усаживается на еще блестящую от рассветного выпота траву и начинает размышлять, не повернуть ли обратно.
В это время его накрывает тень, которую можно принять за тень Карабаса-Барабаса, ибо она обладает растрепанными волосами, всклокоченной бородой и огромными, толстыми ручищами, а переплетения теней от веток делают ее еще причудливей.
- Эй, малец! - окликает тень.
- Я не малец! - категорически отвечает Петя.
- Ясно, пожил - свет повидал, меж людей потерся. Ты чей?
- А ничей. Бездомный.
- Ясно, дом, стало быть, прогулял. Оно в картишки перекинуться не худо, а то и пошастать на слабоде. Летошный год ласковый, пургой-грозой не жмет. Абы было за что разгуляться. А ты бродяжничать скумекал? - с сомнением произносит тень.
- Я - путешественник. Сын знаменитого путешественника Миклухо-Маклая. Слышали о таком?
- Это совсем другое дело, сэр,- говорит, внезапно появляясь рядом с первой, вторая тень.- Как это мы сразу тебя не признали? Ты уж прости нас, брат.
Петя поднимает голову и видит в солнечных коронах двух мужчин. Один - толстый, бородатый, с красным носом и лохматыми иссиня-черными волосами, в цветной рубахе-распашонке и светлых, провисших на коленях брюках; другой - поджарый, волосы ежиком, узкий, сдавленный лоб, безгубый рот. На щеке, поближе к виску, шевелится, как мохнатая гусеница, темная родинка.
- Мы тебя давно ожидаем в здешних краях,- жмурясь от ярких лучей, говорит безгубый с родинкой.- Требуется твоя помощь, сын Миклухи Маклая. Поможешь странникам? 
- Отчего не помочь? - солидно соглашается Петя, очень довольный, что его правила игры приняты.- А что от меня требуется?
- Наш старший брат Робинзон несколько рассеян,- докладывает безгубый.- Уходя из кубрика, дверь захлопнул, а ключ забыл внутри. Наши руки не достают до оконного шпингалета. Тебе же, умелец, при твоих габаритах ничего не стоит пролезть в форточку и открыть нам шлюзы.
- Это точно, сын Маклака, рассеянность меня погубит, забываю, у кого таган увел,- одобрительно смеется бородатый и, подмигивая товарищу, басит: - Уж ты, Штырь, загнешь так загнешь.
- Меня зовут капитан Штырь, а его - боцман Робинзон,- спешит представиться безгубый.- А тебя, сын безвременно покинувшего этот мир Миклухи Маклая, мы будем звать просто - сын.
- Сын Миклухо-Маклая,- строго произносит Петя, и капитан Штырь соглашается:
- Как прикажешь. Но если когда и сократим малость, не прогневайся.
- И не побей нас ненароком! - хохочет Робинзон, и его толстые губы изгибаются в букву "О".- А покедова,- давясь смехом, продолжает он,- айда к хавире!
- К хавире - это по-гвинейски "к замку",- вставляет безгубый, вызвав новый взрыв хохота у Робинзона.
Боцман идет за ними, утирая слезы и повторяя:
- К замку, черт бы тебя задрал, Штырь, не башка у тебя - прожектор, к замку!
Петя тотчас представляет себе серый замок с остроконечными башнями и узкими бойницами. Замок защищают солдаты короля и гвардейцы кардинала. Посты расставлены так, что и мышь не проникнет.
Но штаб восставших посылает в замок революционеров.
Их хватают одного за другим, расстреливают у стены, которая постепенно становится красной от крови. И тогда комиссар подзывает к себе худенького мальчика, с волосами цвета сухой соломы, и спрашивает: "Петр Шевелев, ты - последняя наша надежда, пойдешь?" - мальчик кивает, берет пакет с печатями, самодельный лук, стрелы и волшебный свисток. Он пускает стрелу с привязанной к ней тонкой веревкой. Стрела застревает в узкой щели, мальчик пробует, крепко ли держит веревка, и взбирается по ней на стену. Но в замке его ждет засада, солдаты и жандармы окружают Петю. Тогда он подносит к губам свисток и становится невидимым. Пробирается в башню и...
- Эй, сын Маклая, о чем задумался?
Видение замка тотчас исчезает, будто порыв ветра развеял мираж. Перед ним - зеленый справный забор. Капитан Штырь открывает калитку, кивает Робинзону: закроешь и покараулишь,- а сам ведет Петю по гравийной дорожке к двухэтажному аккуратному коттеджику.
Нагибается, подставив спину и сложив руки лодочкой для удобства:
- На коня, сын Миклухи Маклая, ногу в стремя! С моей спины достанешь до форточки.
Петя ставит ногу ему в ладони, легко взбирается на спину. Форточка открыта, он подтягивается на руках, ловко, как ящерица, влезает в нее до половины туловища. Штырь подхватывает снизу, приподнимает, шепчет:
- Открывай шпингалеты.
Окно распахивается с легким стуком. Штырь, ухватившись за подоконник, впрыгивает в комнату. Опытным взглядом обшаривает комнату, предлагает Пете:
- Задание выполнил. Молодец! Теперь можешь поиграть в саду. Вон видишь гамак?
- А вы? - спрашивает Петя.
- Соберу вещички боцмана Робинзона. Он ведь собирается уезжать, разве тебе не сообщили?
- Нет,- говорит мальчик.
- Забыли,- с досадой молвит "капитан".- Ну, ничего, играй!
- А боцман Робинзон? Он не будет собирать свои вещи?
- Это я сделаю лучше него. Такой у нас порядок. Иди на вахту в гамак, сын Маклая.
- Можно, я босиком?
- Можно, можно, у нас все можно, не то что у твоих нудных родителей. Представляю, как они квохчут: того нельзя, этого нельзя, будь паинькой...
Петя мигом разувается, берет ботинки в руки, чувствуя ногами теплую землю и щекотание травы, взвизгивает от удовольствия и вприпрыжку бежит к гамаку, с разбегу вскакивает в него и начинает раскачиваться. Выше и выше. Небо, разлинованное ветками, то летит навстречу, то стремительно отдаляется. Раз-два, раз-два, навстречу буре. Капитан Штырь, пожалуйте на мостик, боцман Робинзон, как закрепили паруса? Вас спрашивает сам адмирал эскадры, прославленный сын Миклухо-Маклая.
Вдали маячит берег неизвестного острова. На острове живут разбойники и людоеды. Они подкарауливают неосторожных путешественников и продают их в рабство. Адмирал приказывает своим верным пристать к берегу...
- Эй, сын Маклака, а, сын Маклака! Заложило тебе, шкет?
Боцман Робинзон больно ухватывает Петю за плечо, другой лапищей останавливая гамак.
- Обращайтесь по форме, боцман! - еще не выйдя из роли, командует Петя.
- Щас врежу по форме! Соображать внутри себя надо...- "Боцман" спохватывается.- Слушай сюда, сын Маклака. Шел бы ты к воротам да постоял заместо меня на цинке, а я в хавиру гляну. А то Штырь сховает самолучшие цацки, ей-бо!
- На каком цинке? Там просто дорожка и плиты...- теряется Петя.
- Ну, на посту, на вахте. Это по-морскому промеж себя которые говорят - цинк.
- А что мне там делать?
- Который будет итить, шумни нам. Иди, я мигом. Пожав плечами, Петя неохотно вылезает из гамака, надевает и наскоро зашнуровывает ботинки, спешит к забору, уже видя себя в матросской робе с автоматом в руках. Не успевает он дойти до калитки, как она открывается, и во двор входит высокий, худой, весь вытянутый в длину мужчина. Он с удивлением уставляется на Петю.
- Что ты здесь делаешь, мальчик?
- Я в гостях у боцмана Робинзона. А вам кого?
- Мне? Да ведь это моя-а-а!..- Длинный захлебывается криком: выброшенный кулак Робинзона попадает ему в живот и словно ломает пополам. Схватившись за живот обеими, руками, человек падает, но тут же вскакивает и кричит пронзительно: - Люди-и!..
Вторым ударом Робинзон сваливает длинного, тот сучит ногами, и тогда "боцман" для верности припечатывает его тяжелым ботинком. У длинного изо рта хлестнула кровь, он хрипит, дергается и затихает...