-- Господин Воевода Всеволожский! Дозволь жениться!
-- По согласию? Дозволяю.
-- Тогда - благослови!
Э-эх... Доводилось мне и в первой жизни икону со стены снимать...
"- Матушка, матушка, образа снимают,
Сударыня матушка... Меня благословляют...
- Дитятко милое, господь с тобою!".
Ну, или: "Бачили очи шо купували - ишти хочь повылазти!".
Трифина "перво-Лукинишна", "Исполнение желаний" - и запылиться не успевает! А с меня - подарки. У девчонок-то и прялок нет! А без этого - никак нельзя. На Руси семья без прялки - не семья. Должно быть!
Это жёстче, чем кольца обручальные. Во многих местностях на Руси даже и в 19 веке - важнее сговор, помолвка, а не венчание. Церковь вполне штатно разводит невенчаных. Плата за такой развод - половинная, 6 гривен. Жить - можно и без венчания. Но прялка - должна быть. И не только на Руси - у сербов молодая прядёт после первой брачной ночи на поданной ей свекровью прялке, "чтобы богатее жить". У болгар деверь дарит расписанную прялку в качестве оберега. А у меня-то - почти все сироты. Я им - и за папу, и за маму, и... за всю остальную родню.
Хотя представить себе -- себя в роли... свекровь с тёщей в одном флаконе... При всём моём уважении.
"На сиротство - и деверем станешь" - можно так сказать?
Работы в городе много, тяжкой, в надрыв. Без праздников - никак нельзя. Скиснут люди. Вот и выкаблучиваюсь: свадебки играем, прялки невиданные дарю - ни у кого в мире таких нет.
"Ни у кого в мире нет" - стало рефреном, повторялось многократно. Не только о прялках-самопрялках - о множестве вещей. Не где-то там, в княжьем тереме, в воеводском войске, в божьем храме... Здесь, в каждой избе крестьянской! Невидаль невиданная! Возвеличивая "моих людей" и отделяя от всех прочих. "У Зверя Лютого и прялки заколдованные - сами жужжат, сами прядут!". Давние народные сказки о волшебных прялках, которые за нерадивой пряхой сами собой в церковь приходят, к венчанию лентяйку не пускают - такой славе способствовали.
Ещё по теме: "Ни у кого в мире - нет, а у нас - в каждой избе".
Опять же - не сильно горит. Но очень хочется. Молодятам в радость. А мне... ну, наверное - в прибыль. Но - чуть позже.
Ещё одна "конфетка сделанная". Из подручного материала. Материал: хорошо просушенная бросовая (не строевая) древесина (ольха, липа, береза). Токарные станки - у меня в Пердуновке были. Местные-то станки... с возвратно-поступательным ходом от подпотолочной пружины типа "очеп". Да я ж рассказывал!
Один - оттуда привезли, парочку Звяга - здесь построил.
Совмещаем отбросы (дерево) с нестандартом (станком). Получаем... - "бельё". Вы деревянное бельё видели? Что, даже носили?! На себе?!! И нигде не жмёт, не трёт?! - Тогда у вас - другое бельё.
Здесь - заготовка деревянной посудины после токарного станка. Наше "бельё" - сушим и грунтуем. Про белую жидкую глину у Горшени - я рассказывал. Втираем. Про олифу из льняного масла - говорил. Привезли мне чуток. Покрываем. Сушим при 60-70 градусах. А теперь - лудить!
Не паяльником - нету. Нанести на липкую поверхность проолифленной обмазанной глиной деревяшки тонко протёртый порошок олова. Хорошо бы, конечно, алюминия. Но с алюминием... - как с паяльником.
Тампончиком его равномерно. До полного обсерения. В смысле: у заготовки ровный серо-серебряный цвет. Для грунтовки хорошо использовать тампоны из капроновых чулок - которые... Там же, где алюминий. Однако вполне годятся и куски овчины с подстриженной шерстью.
Просушить и расписать.
Расписывать беличьими кисточками. Колонковые кисти - хороши, но... Колонки - это не то, что над ухом орёт, это звери такие, у нас на Стрелке не водятся. Жаль - хорошую кисть дают. Но и белка тоже даёт. Из хвоста.
Набили мы их тут множество. И постоянно продолжаем. Ну я ж рассказывал!
Отлично подходят для работы с жидкими красками. Волос в пучке прямой и упругий, не ломается, держит форму, вымывается под струей проточной воды. Хотя выглядит неброско - серо-пегий цвет.
Можно расписывать: бумагу, холст, дерево, фарфор, фаянс, глину. Отменно набирает и удерживает влагу и краску, равномерно отдает её на поверхность; используется для прорисовки тонких деталей, контурных линий - идеально тонкая вершинка (за счет сужения самого волоса, а не пучка в целом); след равномерный, без потеков и пятен - волоски не разъединяются. Конечно, за счет нежной структуры, изнашивается быстрее, чем колонковый.
Соединяем бросовую древесину, типа "подсохшее бельё в грунте", и выдранные волосики из шкурок "нарвавшихся на дубину сдуру" белок. Для росписи масляными красками.
Красная - киноварь. Где взял?! - Где, где... Украл!
Точнее - нашёл в конфискате из каравана. В Средней Азии свои месторождения есть, но тут - наша. В смысле - кыпчакская. Или аланская? Из-под будущей Горловки. Очень даже вполне. Выживу - доберусь до той Никитовки. Я там с железнодорожной станции в первой жизни несколько раз ездил, местность... припрёт - вспомню.
Чёрная - сажа. Это - основные цвета. Но пробуем и составы с желтой, коричневой и зеленой.
Роспись сразу проверяем в обоих вариантах.
Верховое письмо - нанесение ажурного узора поверх золотистого фона. Просвечивающий сквозь рисунок фон, делает изделие похожим на золотое.
Фоновое письмо, наоборот - мастер наносит вокруг элементов орнамента одноцветный тон, а сами элементы образуются непосредственно из золотистого фона заготовки.
Имеем очередную "лютозверскую" фишечку: "золотая" посуда.
Подобно чернолощеной посуде, где глина прикидывается металлом, так в хохломе дерево изображает золото.
Для "золота" - последний этап, закалка.
Высохшую роспись покрываем тонким слоем лака, после чего - в печь при температуре 270-300 градусов. Чем температуру мерить - я уже... Масляный лак желтеет, и серебряные (реально - оловянные) узоры на изделии становятся золотистыми. Для более насыщенного золотого оттенка процедуру повторять несколько раз. Повторное нанесение лака и закалка придают пленке дополнительную прочность.
Дерева - хоть завались, глины - хоть захоронись. Станки сделаны, печка поставлена. Олифы... мало. Олово... трём крестики оловянные. Из "брошенного в морду" разными туземными язычниками.
Вполне по Чапаеву из анекдота: "Петька! Дай серу в морду ещё разок. Может, он не только перчатку - и пальто скинет?".
На массовое производство - не тянем. Но пока и покупателей нет. А вот отработать технологии, проверить смеси и режимы, обучить мастеров и рисовальщиков... А, ещё: кистей из белки понаделать!
И - главное:
-- Вот вам молодяты - на венчание подарки. Блюдо золотое расписное. По-первости - деревянное. Для вида-зрелища. Привыкайте к золотой посуде. Как обвыкнитесь - глядишь, и настоящее золото в доме появится.
Шутка, конечно. Но в ней - намёк.
Надо понимать, что такое "золотое блюдо" в русском обиходе. Иван Калита своим сыновьям - одно завещал. Больше - не было.
Ой какой звон от моей хохломы по Руси пошёл! У Воеводы - злата-серебра несчитано горами лежит! Он холопам своим блюда да чаши золотые за простые службы раздаривает! Колдовство сильное знает: чего не тронет - всё сразу в золото претворяется!
Слава царя Мидаса была присвоена мне вместе с общей уверенностью в волшебстве моём. Деревянное золото из льняного масла да олова - застило глаза, забивало уши людям русским. Иные, куда более важные да славные дела против расписных деревянных тарелок - не во что шли. А ко мне шли люди: на золоте есть хочу!
--
Глава 377
Ещё о бабах.
" - О чём вы думаете, глядя на кирпич?
-- О женщинах.
-- ??!!!
-- Я о них постоянно думаю".
Ну, типа "да". А кирпичей у меня вокруг... теперь - постоянно.
-- Трифа. Завтра обойди людей - поспрашивай, кто учиться желает. Каждый день по часу после работы.
-- Не... не пойдут... уставшие все... куда там науку...
-- Разве я тебя, Глазко, спрашивал? Не хотят, не могут... дурней мне не надо. После - локти кусать будут. Давай, Трифа. Три месяца сроку обучения. И ещё: баб и девок в оборот бери, в науку. Мордовок - с русского языка начиная.
-- Да баб-то зачем?! Да ещё и чужих! Они ж - холопки! Быдло бессловесное бессмысленное с сиськами!
-- Глазко! Не ори. Было - быдло. Станет - баба. Сиськи - останутся. Чего ты страдаешь?
Только то, что в Пердуновке через мою "школу" прошло несколько сотен детей и взрослых, сделало возможным - нет, не само научение - проблем всё равно была куча, но хотя бы мысль о его проведении. Был бы я один, без Трифы, без сотни парней и девчонок, уже попробовавших этого дела, знающих - это нормально - меня бы просто лаптями затоптали. В лучшем случае - похмыкали, пальцами у виска покрутили да и пошли.
Но к кому бы мои "первоклашки" не обращались:
-- Да за что же казнь такая лютая?!
Вокруг звучало удивлённое:
-- Какая казнь? Обычное дело. У нас все выученные. Нет там ничего страшного.