- Ничего! - весело откликнулся Михаил Степанович.
- Пар костей не ломит! Потерпите: скоро пещеры будут!
- Да верно ли?
- С какой же стати будет врать проводник?
Палеонтолог, пользуясь передышкой, огляделся вокруг.
- Удивительные места! - отдуваясь, заявил он. - Известковая пещь какая-то вавилонская! Покорнейшая просьба, коллега, к вам: пожалуйста, не летите так, меня удар хватит!
Путники зашагали дальше.
- Смотрите, Павел Андреевич! - произнес через некоторое время Михаил Степанович, указывая влево.
У подошвы растрескавшейся скалы чернело отверстие.
Оба исследователя свернули к нему.
- Как тянет, однако, оттуда холодком! - произнес Павел Андреевич, остановившись у почти круглой дыры, походившей скорей на пролаз в нору, чем на пещеру. - Темно там, ничего не видно, - добавил он, нагнувшись и заглядывая в нее.
Михаил Степанович встал на колени, вынул из бокового кармана плоский электрический фонарик и, всунув руку и голову в отверстие, нажал кнопку. Бледно-синеватый свет наполнил довольно просторный, но словно придавленный к земле грот. Неровный свод местами почти касался пола, сплошь усеянного обломками камней. В правой стороне свод повышался, но свет небольшого фонаря не мог проникнуть во тьму, глядевшую оттуда.
- Кажется, там есть еще пещера! - заявил Михаил Степанович, заглянув опять внутрь.
- Да. Это одна из пустот, часто встречающихся в известняках. Однако, мы простудимся! - заключил Павел Андреевич, отходя от пещеры на несколько шагов. - Я мокр от волос до пяток, а оттуда несет как из ледника.
Михаил Степанович как бы не слыхал последних слов его.
- Надо слазить туда, заявил он, - взглянуть, что за пещера и нет ли в ней чего!
- Ничего там нет, - уверенно заявил Павел Андреевич, удобно усаживаясь в тени под скалой на небольшом бугорке. - Сие есть природная пустота, и единственное, что вы можете найти в ней, это - ревматизм!
- Все-таки загляну!
- Загляните, загляните! А я пока отдохну и выкурю папироску.
Михаил Степанович лег на землю и как уж вполз в грот. Флегматичный товарищ его достал из портсигара папироску, прислонился спиной к скале и принялся курить с блаженным видом отдыхающего после больших трудов человека.
Не прошло и десяти минут, как в отверстии под скалой показалось озабоченное лицо Михаила Степановича.
- Павел Андреевич! - позвал он. - Там целые груды костей каких-то лежат.
Палеонтолог повернул голову.
- Неужели? - несколько оживленнее произнес он, подымаясь с земли и направляясь к скале.
- Хотите, я достану вам образцы?
- Нет, нет, сам взгляну на них!.. Только как бы это пролезть мне?..
Грузная фигура ученого опустилась на четвереньки и неуклюже начала втискиваться в довольно узкое для него отверстие.
- Уф… Светите же… ничего не вижу!.. - произнес он, почувствовав, что выбрался наконец из тисков, и в ту же минуту, словно зарничный, мертвый свет бледно и неясно озарил истрескавшиеся каменные стены. Свод нависал так низко, что приходилось пробираться ползком на животе, затем на четвереньках. Михаил Степанович был впереди и слышал за собой сопенье грузного палеонтолога. Сажень через пятнадцать оказалось возможным не только встать, но и выпрямиться: свод разом ушел куда-то во мрак наверх. Михаил Степанович поднял фонарь и с вышины глянули на путников серые выступы тесно сжимавших друг друга камней.
- Ого! - промычал Павел Андреевич, глядя наверх. - Хватит оттуда эдакая бомба в голову - не поздоровится!
Словно какой-то небольшой, высеченный в недрах земли храм был пред глазами ученых. Не хватало только окон. Вокруг стен, казалось, шли колонны; задняя, причудливо выпуклая стена имела вид католического алтаря.
Но своеобразная красота пещеры очаровала только Михаила Степановича; он молча стоял и любовался ею, между тем как Павел Андреевич поворачивался во все стороны и глядел только в низы углов.
- Где же кости? - спросил он.
Михаил Степанович, не говоря ни слова, сделал еще несколько шагов вперед, и под ногами его перекатилось и слегка загремело что-то.
- Вот… - произнес он, направляя свет фонаря на землю.
Пол впереди по крайней мере на фут толщины весь был покрыть слоем белых и желтых костей. Павел Андреевич быстро запустил в них обе руки и выхватил по кости.
- Светите! - отрывисто сказал он, поднося добычу к самому фонарю.
Несколько секунд он напряженно рассматривал ее, затем бросил в сторону.
- Волчьи, - проговорил он и вытащил из груды новую кость. - Волчья, - повторил он через минуту.
Михаил Степанович передал ему для удобства в розысках фонарь и, предоставив палеонтологу рыться и греметь костями, скрестил руки и остался стоять, любуясь странной, полной таинственности и красоты картиной и стараясь прочней запечатлеть ее в мозгу своем.
- Волчья… волчья… - повторял через небольшие промежутки времени Павел Андреевич, бродя почти по колено в костях в виде гигантской тени с полукругом мутного света у ног. - Да что это за история? - протяжно проговорил он, выпрямляясь. - Мы с вами на волчьем кладбище, Михаил Степанович!
- Может ли быть? - отозвался тот.
- Несомненно! Сюда приходили умирать целые десятки поколений волков. Впрочем, вот лисья кость… Это - перекушенный бараний позвонок… Вероятно, сначала здесь была берлога, где они жили и пировали, а потом превратили в кладбище. В Индии я видел в этом роде целые кладбища слонов, и знаете…
Внезапно пласт останков животных, белевший вокруг ученого, и сама фигура его погрузились в непроницаемый мрак. До слуха Михаила Степановича долетел стук проворно разгребаемых костей.
- Что случилось? - спросил он, направляясь впотьмах на звуки.
- Фонарь уронил, - отозвался с самой земли голос Павла Андреевича. - Чтоб ему пусто было! Куда же он девался?
- Постойте! - крикнул Михаил Степанович. - Не торопитесь так, вы его окончательно зароете.
Михаил Степанович добрался до стоявшего на четвереньках палеонтолога и, нащупав плечо его, очутился рядом с ним и осторожно принялся за поиски.
Фонарь, имевший размер большого портсигара, не отыскивался.
- Экое свинство! Да что он, заколдован, что ли! - сердито ворчал Павел Андреевич. - Колени стер себе, лазая по костям!
Михаил Степанович молча продолжал поиски и наконец, запустив руку совсем вглубь, коснулся пальцами знакомого фонаря.
- Нашел! - радостно воскликнул он.
Палеонтолог поднялся на ноги.
- Что же вы, осветите сию могилу, - сказал он, выждав с минуту.
- Нельзя! - с досадой возразил Михаил Степанович.
- Стекло разбилось.
- Вот так исто-о-ория… - протянул палеонтолог.
- Фу ты, какая однако гадость! Как же мы теперь вернемся?
- Так же, как пришли.
- А вы знаете, где выход? Впотьмах мы все стены перещупаем теперь лбами.
- Что же поделать! Идите за мной, я стоял как раз спиной ко входу.
Михаил Степанович вытянул вперед руки и осторожно, как слепой, нащупывая ногой каждую пядь земли, стал подвигаться среди непроницаемой тьмы.
Павел Андреевич следовал за ним.
- Кажется, свод сейчас начнет понижаться, - проговорил спустя некоторое время Михаил Степанович. Он поднял руки, но они свободно очертили круг над головой его.
- Еще далеко… - возразил Павел Андреевич.
- Все-таки лучше теперь уже стать на четвереньки.
- Успеем!
- Как знаете! Я, по крайней мере, буду ползти.
Вслед за этим Павел Андреевич почувствовал, что плечо спутника опустилось и исчезло из-под руки его. Звуки шагов Михаила Степановича сменились шорохом ползущего тела.
Не прошло и минуты, как палеонтолог вдруг остановился и отшатнулся назад. Михаил Степанович услыхал полу заглушенный стон его.
- Я здесь! - откликнулся он, оборачиваясь и больно стукаясь от этого движения головой о камни. - Ох! Что вы, Павел Андреевич?
- Свод! - невнятно отозвался палеонтолог.
- Так что же? - Михаил Степанович тер ушибленную голову.
- Физиономию всю разбил себе…
Павел Андреевич сказал это таким сердитым тоном, что Михаил Степанович, несмотря на боль, рассмеялся и досада на неосторожность ученого исчезла у него.
- Не беда! A 1а guerre comme a la guerre: и я виском хватился!
- Какая тут герр! - проворчал Павел Андреевич; слышно было, как он начал ползти через камни, перекатывая их, и то и дело стукался, охал, останавливался и затем опять принимался продвигаться дальше.
- Да мы в преисподнюю лезем, а не назад! - возопил наконец он. - Я себе голову всю проломал.
- Да рукой-то, рукой шарьте сперва перед собой! Мы на верном пути!
- Как это рукой, когда я ползу на них? - с негодованием воскликнул палеонтолог. - Не могу же я, как хромой осел, на трех ногах скакать!
Михаил Степанович услыхал позади себя новый тупой удар и затем кряканье.
- Опять ушиблись?
- Именно "опять". Двадцать пять раз уж это "опять" было. Выступы какие-то проклятые торчат везде… Прямо лбом…
Глаза Михаила Степановича различили наконец впереди что-то серое.
- Свет! - радостно крикнул он. - Ура, Павел Андреевич, выход близко!
Он быстро заработал руками и ногами, и не прошло и трех минут, как оба исследователя выбрались на свет Божий.