Неразумно было, сообразила она теперь, выжимать из Дейла обещание, что он прекратит гонки на ракетопланах и будет участвовать только в состязаниях для маломерных судов класса флип. Он уступил лишь с большим скрипом, это раздражало его, хотя сперва он и пытался скрывать раздражение. Теперь же она поняла, что Дейл не мог сдержать свое обещание.
Размышления Мэри прервал хруст гравия. Чьи-то голоса выкрикивали невнятные фразы. Раздался глухой стук моторов, зажужжали вращающиеся паруса. Гирокерты и другие аппараты взмыли в воздух.
Дверь открылась, и вошел Дейл. Нагнувшись, он поцеловал супругу. Усевшись на край постели, взял ее за руку и извинился за опоздание. Мэри лежала, откинувшись на подушку. Он выглядел таким молодым, таким сильным и полным энергии. Несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте, Мери порой казалось, что она старше. Дейла невозможно было представить себе иным, только юным искателем приключений. До нее вдруг дошло, что муж выглядит счастливее, чем в последнее время.
- Дейл,- спросила она,- чего хотели все эти репортеры?
- Прошлой ночью у нас в мастерских случилась одна небольшая неприятность,- признался он.- Они хотели об этом знать, дорогая. Ты ведь в курсе, как они стремятся вызнать все до мельчайших подробностей.
Мэри посмотрела ему в глаза.
- Дейл, пожалуйста, будь со мной откровенен. По-моему, их гораздо больше интересует вот это,- она взяла газету и показала последний абзац.
Он прочел и согласился:
- Наверное, да.
- А теперь, когда ты рассказал о своих исследованиях всему миру, мог бы рассказать и собственной жене.
- Сожалею, дорогая. Я вообще никому не рассказывал, и никто бы еще много месяцев ничего не узнал, если бы не вчерашний случай. Газетчики пронюхали, и их было не остановить.
- Дейл, ты обещал мне, что оставишь гонки на ракетах.
Он опустил глаза и поиграл с пальцами руки.
- Это не совсем ракетные гонки...- начал он.
Она покачала головой.
- Но ты мне обещал...
Он встал и подошел к окну, засунув руки в карманы брюк.
- Я должен. Когда я это обещал, то не ведал, что говорю. Думал, что смогу угомониться, бросить все это. Я попробовал, но, видно, не создан проектировать машины для других людей. Черт подери, я еще не старик. За последние два года я спроектировал и построил несколько лучших в мире ракетопланов! А потом мне приходилось сидеть на земле, словно какому-то замшелому старцу лет восьмидесяти, в то время как разные молодые дураки проигрывали гонки и гробили мои машины чертовски скверным пилотажем. Думаешь, легко мне было смотреть, как измываются над моими творениями? А я все время знал, на что способны мои машины, и мог это доказать! Последний год был для меня просто адом, это было все равно как... все равно как рожать одного мертворожденного ребенка за другим.
- Дейл!
- Извини, Мэри, извини, милая.- Он снова повернулся к ней.- Мне не следовало этого говорить. Но неужели ты не понимаешь, что для меня значат ракетопланы? Работа с ними отнимала всю мою жизнь. Попытайся это понять, дорогая.
Слушай, ты всю свою жизнь хотела ребенка, которого тебе предстоит родить. А что если бы тебе вдруг сказали: ты не сможешь его иметь,- вообще никогда не сможешь иметь детей. Разве после этого весь мир не показался бы тебе никчемным? Разве жизнь не лишилась бы смысла? Именно это я и ощущал. Я пообещал тебе бросить дело, которым всю жизнь хотел заниматься до того, как встретил тебя. Ну, я пытался и сделал все, что в моих силах, но этого обещания я сдержать не смогу...
Мэри лежала молча. Она не понимала, точнее, не хотела понимать. Муж вел себя эгоистично и глупо. Сравнивать разбившуюся машину с мертворожденным ребенком! Говоря так, словно его страсть к скорости можно сравнивать со стремлением родить ребенка. Какая чушь! Он сам говорил, словно ребенок. Почему он не мог понять, что это значило для нее?..
Дейл продолжал говорить. Что-то о том, что она творит своим телом, а он - своим умом. Что ни ему, ни ей нельзя налагать запрет на право другого творить. Но она никогда и не говорила, что ему не следует строить ракетопланы - ему не следует на них летать. Это нечестно... Ведь это его ребенка ей предстояло родить. Его собственного ребенка, который заставлял ее чувствовать себя такой больной и старой...
- Что ты собираешься делать с новой ракетой? - спросила она.
- Попытаюсь выиграть приз Кейнца,- кратко ответил он.
Мэри резко села на постели. Глаза ее расширились в ужасе.
- О, Дейл, нет...
Голос ее оборвался, Мэри упала в обморок.
Глава 3.
Последствия
Во вторник вечерние газеты подняли изрядный шум вокруг Дейла, но читающая публика, закаленная примерами того, как сегодняшние сенсации на следующий день опровергаются, в среду утром восприняла это сообщение как новинку. Игнорировать извергнутые с Флит-стрит заголовки было невозможно.
"КЕРТЕНС ОТВАЖИВАЕТСЯ НА СМЕРТЕЛЬНЫЙ РЕЙС" -
вопила "Дейли Хейл".
""КЕРТ" И ПОКУШАЕТСЯ НА ПРИЗ КЕЙНЦА" -
ревела "Дейли Эксцесс", а "Вьюс-Рикорд" подхватывала:
"АНГЛИЙСКИЙ АВИАТОР БРОСАЕТ ВЫЗОВ КОСМОСУ"
"Постер" и "Телеграмм" напечатали передовицы о британской смелости и отваге, поминая Нельсона, генерала Гордона и Малькольма Кэмпбелла. "Постер" также поведала, что Дейл когда-то охотился верхом.
"Дейли Социалист" после похвального слова на первой странице, очень схожего с помещенным в "Хейл", в короткой статье, на менее заметном месте газеты, задавалась вопросом: нельзя ли было пущенные на такое предприятие средства с большей выгодой израсходовать на социальные нужды? "Дейли Артизен" преподнесла данную историю под несколько пристрастным заголовком:
"МИЛЛИОНЕР НАЦЕЛИВАЕТСЯ НА НОВЫЙ МИЛЛИОН".
"Громовержец" упомянул в небольшом абзаце "этот интересный проект".
В девять часов утра "Вечернее Знамя" сообщило в спецвыпуске:
"ПЛАНЫ АВИАТОРА"
На что "Стеллар" ответила:
"ПОЛУЧИТСЯ ЛИ У НЕГО? МОЖЕТ ЛИ ОН ПРЕУСПЕТЬ В ЭТОМ?"
В десять часов телефон в кабинете главного редактора "Дейли Хейл" зазвонил вновь. Чей-то голос уведомил, что миссис Дейл Кертенс желает увидеться с ним по срочному делу.
- Ладно,- согласился он.- Тащите ее наверх.
В десять двадцать у главного редактора "Дейли Хейл" завязался долгий и сложный телефонный разговор с лордом Дитерниром, владельцем концерна "Концентрированная Пресса". Приблизительно в десять сорок он распрощался с миссис Кертенс и вернулся к письменному столу с пересмотренной издательской политикой.
В одиннадцать часов мистер Фуллер от имени мистера Кертенса сообщил агентству по найму, что ему требуется полдюжины компетентных секретарей.
В двенадцать часов некий Билл Хиггинс, рабочий, занятый на строительстве моста Черинг Кросс, отправился на обед. Насытившись мясным пирогом и несколькими глотками холодного чая, он обратился к новостям со всего света, листая "Экспресс". Неспешно просматривая газету, он со временем добрался и до первой страницы. Там на него произвела впечатление большая фотография Дейла Кертенса. Для усиления героического эффекта камеру расположили ниже, чем обычно. Взгляд Билла поднялся к заголовку, он нахмурился и толкнул локтем в бок соседа.
- Что это за Приз Кейнца, Альф? - спросил он.
- Тю! - промямлил Альф, аккуратно сплевывая в мутные воды Темзы.- Неужто ты никогда не слыхал о Призе Кейнца? Тю!
- Нет, не слыхал,- уведомил его Билл. Он был человеком терпеливым.
Альф любезно объяснил.
- Этот малый, Кейнц,- американец. Он построил первую фабрику ракетопланов в Чикаго, а потом почти сразу стал миллионером. Но ему было мало того, что его клятые ракетопланы бухают и грохочут по всему миру; он не понимал, почему бы им не рвануть и куда подальше.
- Что ты имеешь в виду? На Луну? - спросил Билл.
- Да, на Луну и к другим планетам. Так что в 1970-м он взял да и выложил пять миллионов долларов - а это больше миллиона фунтов. Создал фонд, который выплатит эти деньги первому, кто доберется до какой-нибудь планеты. Конечно, если тот вернется.
- Тю! Миллион фунтов! - Сумма произвела на Билла впечатление.- И его еще никто не заработал?
- Никто - и вряд ли кто получит,- пренебрежительно бросил Альф.- И вообще не увидит как своих ушей,- добавил он и снова сплюнул в Темзу.
В час двое вполне сытых на вид джентльменов решили поесть в "Кафе-Ройяль".
- Вижу,- непринужденно заметил тот, что повыше ростом,- что твой племянник подписал себе смертный приговор. Думаешь, он пойдет до конца?
- Дейл? О, да, он, безусловно, попытается. Надо отдать ему должное, он всегда оставался без единой царапины.