- То-то и оно. Из нашей группы никто не хочет быть добровольцем, все знают, что это громадный риск, а людей с улицы мы тоже не можем звать, это ведь не дешевый аттракцион, а серьезный научный эксперимент. На следующей неделе мы вылетаем на симпозиум в Париж, если по возвращении мы не найдем выход из положения, придется обнародовать половинчатые результаты, за которые Нобелевской премии нам не дадут.
- Грустно, - сказал Леонид и пошел в мастерскую работать.
* * *
Елизавете в Париже понравилось. Город поразил ее, она посетила Лувр и долго рассказывала Леониду о его шедеврах. А еще она потратила почти все командировочные и привезла супругу настоящую золотую монету.
- Флорентийский дукат, - пояснила она, - или флорин. Пятнадцатый век. Пусть всегда будет с тобой.
Уже ночью, когда они засыпали, Леонид вдруг неожиданно сам для себя сказал:
- А что, если я буду добровольцем?
Елизавета подскочила, и сон у нее как рукой сняло. Она включила свет.
- Ты это серьезно?
Леонид пожал плечами.
- Это ведь очень опасно. Установка экспериментальная, а вдруг какая-то ошибка в расчетах? Унесет во времена динозавров, и поминай как звали.
- А деньги за участие в эксперименте дадут?
- Александр Семенович говорил, что да, но сколько, я не знаю.
Денег давали десять тысяч "зеленых". Для себя Леонид уже все решил. Этого хватило бы, чтобы поменять "двушку", доставшуюся в наследство от отца, на трехкомнатную квартиру где-нибудь на окраине.
Александр Семенович Шейн оказался приятным, но каким-то чересчур интеллигентным человеком, лет тридцати - тридцати пяти.
- Очень рад, очень рад, - говорил он, тряся Леониду руку, - очень рад познакомиться с супругом нашей Елизаветы Николаевны. Вы знаете, ведь без нее этого открытия не было бы. Да. Моя заслуга только в том, что я прислушался к молодой сотруднице, а все делала она, да. Да вы присаживайтесь, присаживайтесь. В общем, вы сядете в камеру…
Елизавета, не удержавшись, хихикнула.
- Что? Ах да, двусмысленность получилась. - Доктор наук выдавил из себя смешок. - Да, сядете в машину времени, если угодно, хотя мы ее так не называем. Мы запустим установку, и вы очутитесь во времени, предшествующем нашему на неделю. Где вы окажетесь, мы не знаем, можно рассчитать, но все расчеты очень приблизительны. На случай, если вы окажетесь в воде, мы наденем на вас спасательный жилет, дадим ракетницу и прочие средства, ну, а на суше, думаю, проблем не будет. С собой возьмете все необходимые документы и деньги, да. Думаю, недели будет достаточно.
- Для чего? - не понял Леонид.
- Как - для чего? Для того, чтобы вы добрались до нас. То есть через час после завершения эксперимента мы ждем вас в нашем институте. Пропуск у вас уже есть. Доказательствами того, что вы побывали в прошлом, будут служить билеты на транспорт, которым вы будете добираться, квитанции гостиниц и отелей, в которых вы будете останавливаться…
- А если я приду раньше?
- А вот этого делать не стоит. Подобные случаи уже описывались в научной и околонаучной фантастике. Конечно, никакой взаимной аннигиляции не будет, но будет очень плохо, да.
- Поясните, пожалуйста.
Шейн внимательно посмотрел на Леонида, поправил на носу изящные очки в позолоченной оправе и сказал:
- Вам, наверное, известно, что все тела имеют три пространственных измерения? - дождавшись кивка, он продолжил: - Но наверняка не известно, что они имеют еще и временное измерение. Хотя… вы же физик по образованию, вам ли этого не знать. - Чинаров опять кивнул. - Да, имеют, но многие люди не имеют о нем представления, потому что мы не можем видеть это четвертое измерение. В чем оно выражается? На примере живого существа… Начало временного измерения возникает в момент зачатия, конец в момент смерти, но это для живого, да. Неживая материя имеет большие размеры, ведь труп животного существует еще некоторое время - или до полного сгнивания, или до сожжения в крематории. Но это уже к делу не относится, да. Что будет, если свернуть предмет по одному из пространственных измерений? Он превратится в кольцо, цилиндр или что-нибудь еще, то есть в замкнутую систему. То же самое произойдет, если соединить временные координаты тела, да. Но что из этого получится? Петля времени. В лучшем случае она затронет только вас. Вы будете бесконечно переживать одни и те же моменты этой недели, но не будете знать, что когда-либо уже их переживали.
- А в худшем?
- А в худшем в петлю времени влезет вся Вселенная, хотя это маловероятно, да. Но в любом случае для вас это кончится трагически. Поэтому пробовать не стоит.
- Хорошо, это я понял. Но вы говорите, что меня может выбросить где угодно на Земле. Но ведь Земля за эти семь дней пролетит большое расстояние вокруг Солнца, меня не выбросит где-нибудь в космосе?
- Леонид Андреевич, вы еще не сказали, что Солнечная система за эти семь дней пролетит какое-то расстояние вокруг центра Галактики, а Галактика будет улетать прочь от других галактик, а Вселенная будет продолжать расширяться. Нет, такого не произойдет, да. Видите ли, трудно объяснить в двух словах, но пространство как бы само расширяется во времени, а большие скопления масс - источники гравитации - способны прикреплять себя к пространственно-временному континууму до тех пор, пока на них не повлияют еще большие источники гравитации, да. А ваши суждения базируются на ньютоновской механике с нематериальным пространством и временем, если взять какую-нибудь систему отсчета… Нет, неверно. В общем, не беспокойтесь, окажетесь на Земле.
Больше вопросов у Леонида не было.
В день эксперимента он получил деньги, часть взял с собой, а остальные отдал жене - на всякий случай. Его вместе со всем необходимым погрузили в абсолютно непрозрачную камеру. Перед тем как в нее зайти, Леонид встретился глазами с женой, та как-то странно, мистически что ли, улыбнулась и помахала рукой.
Установка завелась и начала бесшумно набирать обороты. Научная группа наблюдала за процессом из лаборатории. Вскоре в комнате трудно было что-либо различить, центрифуги перемешивали пространство и время, а центростремительные силы концентрировали все возмущения континуума в небольшой камере. Наконец заданная скорость была достигнута, раздался звук, похожий на негромкий хлопок, просигнализировавший о том, что темпоральный переход состоялся. Установку остановили, в камере никого не оказалось.
- Будем ждать, - заключил Шейн. - Через час он должен быть здесь.
Но ни через час, ни через день, ни через неделю Чинаров так и не пришел.
* * *
Леонид неловко упал на какую-то твердую каменистую поверхность. Хорошо еще, что на него действительно надели спасательный жилет, он немного смягчил падение. Незадачливый экспериментатор огляделся. Стояла теплая летняя ночь, на небе горели небывало яркие звезды. Леонид нашел на небе Большую Медведицу, Кассиопею и успокоился. Он был на Земле. Похоже, эксперимент удался, теперь надо было добраться до какого-нибудь населенного пункта, чтобы вылететь в родной город и через неделю объявиться в институте.
Леонид снял с себя весь скарб и спрятал между камнями. Затем при неверном свете звезд принялся искать дорогу. Нашел он ее только под утро. Дорога была проселочной, видимо, его выбросило где-то в глубинке. Он шел достаточно долго, пока его не догнала повозка с запряженной в нее лошадью. В ней сидел крестьянин. Одет он был как-то странно, как будто собрался на маскарад. Он поравнялся с Леонидом и что-то прокричал ему.
Чинаров был родом из интеллигентной семьи, он знал английский и французский языки, мог объясняться на испанском и итальянском. Язык был похож на итальянский. Крестьянин вновь повторил свою фразу, и Леонид, прислушавшись, понял, что тот спрашивает, не на маскарад ли во Флоренцию собирается путник.
- Да, - кивнул Леонид.
- Забирайся в повозку, подвезу. Вместе и дорога веселей, - предложил крестьянин.
По дороге Чинарову пришлось выслушать о том, сколько детей у крестьянина, какой в этом году будет урожай, о высоких налогах, о зверствах святых отцов. "Какие святые отцы?" - недоуменно подумал Леонид, хотя кто его знает, что у них здесь происходит в Италии… Он попытался выяснить, какое сегодня число, на что крестьянин, рассмеявшись, ответил, что пусть богачи и святоши составляют календари, а он знает только, что пора сенокоса уже прошла, а жатва еще не началась. "Конец июля - начало августа", - подумал Чинаров. Совпадает. Похоже получилось. Наверное, прошло действительно семь дней.
Однако, когда на горизонте показался город, Леонид долго не мог поверить своим глазам. Это не был современный город. Такие он видел только в исторических фильмах. Он, как завороженный, смотрел на приближающиеся башни и совсем перестал обращать внимание на болтовню попутчика. А когда они въехали в город, он спрыгнул с повозки и с ним случилась истерика. Он сидел на охапке грязного сена на обочине улицы и трясся в рыданиях. Участливые горожане смотрели на человека, вырядившегося в диковинные одежды, и бросали медяки, которые падали на пыльную землю под ноги Чинарову. Наконец Леонид успокоился, посмотрел на деньги и решил, что медяки в данной ситуации гораздо важнее для него, чем зеленые бумажки с портретом президента Гранта, что лежали у него в кармане. Он встал и увидел на другой стороне улицы священника. Ему сразу же вспомнились слова крестьянина о том, что святоши составляют календари. Леонид бросился к священнику и упал перед ним на колени.
- Ради бога, святой отец, скажите, какой сейчас год?
- В своем ли ты уме, сын мой? - священник внимательно смотрел на одежду странного человека.
- В своем, святой отец, я долго путешествовал и потерял счет годам.