ГЛАВА ШЕСТАЯ
Дым на горе
Нет, далеко не безлюдной!.. На планете есть люди! Только не знаю - радоваться или печалиться по этому случаю. Может быть, их надо опасаться?
Вечером хотел прогуляться к озеру и взобраться на горный перевал. Отошел от хижины сотню шагов и остановился, как вкопанный. Мое любимое место занято! Над вершиной горы струился дым костра.
Я прислушался. Тишина… Чуткая, первозданная тишина. Лишь какие-то птахи подняли возню, уютно устраиваясь на ночь. Я прислонился к шершавому стволу сосны и стал наблюдать. Над горой клубился подсвеченный снизу пепельный дым. Совсем стемнело, и я видел лишь пляшущие багровые блики.
Наконец костер погас. Я постоял еще полчаса, а потом вернулся в хижину. Прилег, не раздеваясь, и приготовил на всякий случай плазменный излучатель. Мое неугомонное воображение было встревожено, как никогда.
Утром с надеждой и опаской посмотрел на запад, в сторону горы. Настроение тут же упало: на ярко освещенной вершине ни дыма, ни малейшего движения… Ушли.
Сел на камень и разжег костер, чтобы сварить уху. Еще раз взглянул на гору и невольно вздрогнул: над ее вершиной качался и тянулся в чистое небо гибкий, как веревка, сиреневый столб дыма…
С этого памятного утра началась новая полоса моей жизни. Прошло уже немало дней, и пора рассказать о своих впечатлениях и знакомствах.
Увидев вьющийся сиреневый столб дыма, я притушил костер и решительно направился в сторону горы: будь что будет! Пускай там дикари, и контакты предстоят, вероятно, нелепо! Мне надоело одиночество, я истосковался по людям.
На вершину поднимался с севера, где рос густой кустарник. Оттуда можно подобраться незамеченным. На лужайке наткнулся на две палатки, напоминающие небольшие юрты. Две серебристо-серые полусферы увенчивались металлическими стерженьками. Сначала подумал, что палатки сделаны из какой-нибудь пленки. Осторожно подошел ближе, потрогал. По еле заметному мерцанию догадался, что это не пленка, а неизвестное мне поле - прохладное и шелковистое на ощупь. Ясно, что ночевали здесь не одичавшие люди, а представители высокоразвитой, быть может, инопланетной цивилизаций.
За кустами послышался невнятный говор. Я сделал несколько шагов, чуть раздвинул ветки и увидел такую картину.
На залитой солнцем поляне весело трещал костер. Перед ним на плоском камне сидели светловолосый молодой человек и тонкая, стройная девушка. Немного в стороне, прямо на траве, расположился здоровенный детина, этакий былинный молодец с добродушной и простецкой физиономией. Все трое одеты почти так же, как в родном моем двадцать первом веке одевались туристы. Пожалуй, и мой пилотский комбинезон сейчас мало отличался от их удобных для походов костюмов.
Светловолосый сунул в костер сырую зеленую ветку. Видимо, нарочно, чтобы дым был гуще и ядовитей. Ветер дул в сторону девушки, и та, хмурясь и отмахиваясь рукой от едкого дыма сказала своему соседу:
- Патрик, перестань дурачиться! Как ребенок…
Услышав знакомую речь, - они, несомненно, говорили на том, общепланетном языке, который начал складываться на Земле в двадцать первом веке, - я невольно покачнулся и переступил ногами. Под каблуками громко хрустнула сухая ветка. Скрываться больше не было смысла. Я вышёл на открытое место и несмело произнес:
- Здравствуйте.
Все трое без особого удивления взглянули на меня и дружелюбно ответили на приветствие. Девушка показала на камень.
- Присаживайся к костру. Скоро будем есть грибницу.
- Грибницу? - удивился я. - Какие же грибы в начале лета?
- А маслята. Это наша Таня собирает их. Она у нас знаток… Кстати, где она?
По южному склону горы легко взбиралась девушка с гибкой и тонкой талией. Наклонив голову, она со счастливым смехом разглядывала грибы, которые несла в прозрачном мешочке. Густые пушистые волосы ее рассыпались и закрытии лицо. Она подошла к костру и показала всем грибы.
- Смотрите, какие красавцы! Будто из сказки.
Девушка откинула назад волосы и подняла голову. Я встретился с ней глазами и обомлел. Кровь отлила от моего лица, частые и сильные удары сердца прокатывались по всему телу. Смущенная моим взглядом, девушка удивленно смотрела на меня страшно знакомыми темными, как ночь, глазами. Я был потрясен: передо мной стояла… Элора!
- Что с тобой? - участливо спросил молодой человек, сидевший на камне. - Ты побледнел.
- Я тебе кого-то напомнила? - спросила наконец девушка, по-прежнему глядя на меня.
- Да, очень, - торопливо заговорил я, стараясь овладеть собой. - Даже растерялся.
"Что со мной? Отголосок видений? Какая чушь взбрела мне в голову?" - укорял я себя. Сходство поразительное, но светло-золотистые волосы девушки, ее звонкий голос, жесты и манера держаться… Нет, конечно же, это не Элора!
- А кого напомнила? Не секрет?
- Конечно, не секрет. Да я вам портрет покажу. Он в моей хижине.
- Я слышал об этой избушке, - вмешался светловолосый молодой человек. - Она где-то здесь. Точно не знаю. Ее построил мой соотечественник-шотландец. Сколотил сам примитивным топором. Ему так полюбился Урал, что он жил отшельником в хижине три года. И писал книгу. Вы, конечно, помните эту в свое время нашумевшую поэму "Внуки Оссиана".
- Моя хижина, оказывается, знаменитая, - пошутил я. - Приглашаю вас к себе. У меня и уха почти готова.
- Приглашаешь, а мы даже незнакомы, - возразила девушка. - Давайте знакомиться. Таня. Татьяна Кудрина.
- Сергей, - представился я.
Пожимая всем по очереди руки, я узнал имена моих новых друзей. Светловолосый молодой человек - Патриций Рендон, его соседка - Вега Лазукович.
- Орион. Орион Кудрин, - былинный молодец слегка привстал. Он кивнул в сторону Тани и добавил: - Мне крупно не повезло - я брат вот этой ехидной особы. Ты ее еще не знаешь. У нее не только осиная талия, она и жалит, как оса.
Таня лукаво усмехнулась.
- У тебя модное имя, Сергей, - заговорила она со мной. - Сейчас вернулись к простым народным именам - Сергей, Татьяна, Патриций. Лишь изредка дают имена по старинке - по названиям звезд и созвездий. Звучные имена. Вега! Посмотри на нее - ей так подходит это красивое имя. Не правда ли?
Стройная и высокая Вега Лазукович и в самом деле отличалась незаурядной красотой. Несколько, правда, холодноватой. Но умные серые глаза оживляли ее строгие правильные черты.
- А теперь посмотри на моего любезного братца, - густые ресницы Тани затрепетали от еле сдерживаемого смеха.
- Татьяна! - Орион сурово повысил голос и погрозил крепко сжатым могучим кулаком.
Я невольно улыбнулся. Орион грозно сдвигал брови, стараясь, чтобы кулак выглядел устрашающе. И все напрасно. Удивительная вещь - от увесистого кулака так и веяло неистощимым добродушием. Мои новые знакомые покатывались со смеху, глядя на отчаянные усилия Ориона придать своему жесту свирепость. Наконец Орион отвернулся и с досады махнул рукой.
- Да, да! Взгляни на него, - Таня подняла вверх указательный палец и торжественно продекламировала: - О-ри-он! Услышав гремящие, фанфарные звуки имени, поневоле вообразишь стройного и гордого красавца. А конкретный носитель звонкого имени? Какой кошмар! Какое нелепое несоответствие! Это же медведь, неповоротливый, косолапый медведь!
- Ладно, Таня, хватит, - взмолился Орион. - Давайте обсудим предложение Сергея. По-моему, толковое предложение. Согласны? Тогда тушите костер и собирайтесь.
Орион, сидевший по-турецки, вскочил на ноги с легкостью кошки. "Не такой уж медведь", - подумал я и направился вслед за ним убирать палатки. Помощи, однако, не потребовалось. Орион протянул руку к стержню, металлически сверкавшему над палаткой. И стержень погас, целиком уместившись в огромной руке. А палатка как будто растворилась. Заструившись, она исчезла в стержне. То же самое Орион проделал с другой палаткой, а стержни сунул в карман.
Через десять минут я, стараясь меньше опираться на палку, вел всех к хижине. "Кто они, эти аборигены эпохи? - ломал я голову. - И какой эпохи? Как им объяснить, кто я, откуда?"
А тут еще Орион смущал. Он шагал рядом и поглядывал на меня с таким выражением, будто силился что-то вспомнить.
Лес, наконец, кончился, и мои спутники стопили на цветущий ковер поляны. От согретой солнцем росистой травы поднимался легкий пар, окутывая хижину колышущейся кисеей.
- А здесь красиво! - прозвенел Танин голос. - Вега, посмотри на хижину. Она будто плавает в тумане. И костер дымится. А котелок! Какой странный котелок!
Котелок и в самом деле должен казаться необычным моим попутчикам. Обожженный на огне и закопченный, он сейчас мало походил на прозрачный гермошлем, который я отвинтил от комбинезона. Но Орион так и уставился на котелок, то и дело переводя изумленные глаза на отвороты комбинезона, где еще сохранились пазы. Я опустился на колени, нагнулся и начал подкладывать в костер сухие ветки. Костер запылал, охватывая гермошлем огненными космами. Вега и Таня готовили какую-то хитрую смесь из грибов и рыбы.
- Когда будет готово, - сказала Таня, - все равно никому не дам завтракать. Уморю всех голодом, пока Сергей не покажет, на кого я похожа.
Я пригласил всех в свое обиталище. Наверное, хижина никогда не принимала столько гостей.
- Таня! - воскликнула Вега. - Это же ты! Почти копия. Только вот волосы… У нее они совсем черные. А твои словно вымыты в золотой воде. И загар у тебя золотистый. А она белая…
- Не так уж и похожа, - возразил Патрик. - Выражение лица другое.