* * *
О’Нейлу надо было спешить на смену, но президент все еще продолжал говорить. А событие было не из таких, чтобы не дослушать до конца. Однако, слава богу, Карповский, кажется, начал закругляться.
- И не забывайте, друзья, что гости прибыли из цитадели коммунистического мира. Наверное, им может понадобиться некоторое время, чтобы безболезненно окунуться в атмосферу полной личной свободы. Вы помните, что даже многих из нас, явившихся из стран свободного мира, который мы, фроянцы, конечно, тоже не считаем свободным, но который все-таки предоставляет чуть больше прав человеку, - даже многим из нас понадобился определенный период для выпрямления личности, согнутой насилием и нуждой.
О’Нейл задумался. Чего ради приперлись сюда эти русские? У них и дома работы хватает. Неужели из-за идей? Забавно. Может, в самом деле у нас распрекрасная республика? Вон, целыми пароходами начинают являться.
Впрочем, ничего хорошего нет. Сегодня пароход, завтра - два, потом десять. Так ведь скоро и работы не хватит. Остров маленький. Нет, не нравится ему это, не нравится…
- …Итак, друзья, я кончаю. Повторяю, никто не собирается силой задерживать наших гостей. Поживут, осмотрятся - и если не примут нашей республики, тотчас отправятся домой. Но повторяю: мы еще не можем отпускать их сейчас, пока республика не окрепла и нуждается в конспирации. Скоро, очень скоро мы смело взглянем миру в глаза, покажем ему образец подлинной свободы человека - и тогда отпадет надобность в камфуляже, в нашей "мимикрии". Мы сами убедительно и горячо попросим русских гостей рассказать миру обо всем, что они у нас видели, с чем познакомились, что сумели понять.
Президент закончил. Он ласково попрощался - и уже через секунду его место на экране заняла улыбчивая Жаклин. Подмигнув, она щелкнула пальцами:
- Ну, что вы скажете, мальчики? Я думаю, что эту новость следует вспрыснуть. А потом мы с вами потанцуем…
* * *
- Все в порядке, Фред. Русские в лагере, особых эксцессов не было. Правда, пришлось слегка припугнуть. - Вальтер сдержанно улыбнулся. - Вот судовые документы.
Он положил на стол пачку бумаг.
- Смотрели? - спросил Гейнц.
- Ничего интересного.
- Да, Фред… - Лицо Вальтера приняло озабоченное выражение. - Думаю, нужно освободить из лагеря ученого. Звонил Ольпинг, закатил дикий скандал. Этот доктор Андреев, оказывается приятель Брэгга…
- М-да… - Гейнц нахмурился. - Ни к чему это. Может, убедить Ольпинга? С Брэггом проще.
- Убедить? - Вальтер иронически поглядел на Гейнца. - Вы возьметесь убеждать Ольпинга? Я - нет!
Веко Гейнца дернулось. Он подумал. Потом нехотя сказал:
- Неприятно. Но ничего не поделаешь. Ссориться с Ольпингом сейчас очень некстати…
Часть четвертая
В ЗАПАДНЕ
Глава I
СОМНЕНИЯ
Комендант молча слушал и время от времени понимающе кивал. Почему-то Вальтера это раздражало, и он невольно говорил все громче.
- Обстоятельства могут сложиться так, что я подпишу ему "право". Помните, Шульманис, это ровно ничего не значит. Профессор Брэгг не должен переступить черту лагеря. Ни в коем случае! Придумайте любой повод - и откажите.
Комендант снова кивнул. "Как китайский болванчик, - неприязненно подумал Вальтер. - Хоть бы сказал что-нибудь. Солдафон".
Эрих Вальтер был в дурном настроении. Отказ Андреева покинуть лагерь вызвал непредвиденное осложнение: Джонатан Брэгг заявил о своем твердом желании посетить русского коллегу в его коттедже. Если старик увидит, что представляет собой "коттедж", неприятностей не миновать, тем более что его наверняка поддержит Ольпинг. А что этот выкинет, предугадать невозможно. Вся кибернетическая свора в его руках, приходится считаться… Нет, Брэгга сюда пускать нельзя. Надо попробовать уломать русского.
На столе запищал зуммер. Шульманис снял трубку.
- Да, пропустите, - распорядился он.
Сопровождаемый солдатом, в комендатуру вошел Андреев.
Вальтер встал, сделал широкий жест.
- Проходите, проходите, уважаемый доктор… Извините, что вторично беспокою вас. Но мне хотелось бы продолжить наш вчерашний разговор. Итак, вы не передумали?
Андреев нахмурился. Так, значит, разговор о том же. Ладно, теперь он подготовлен лучше. Вчера вечером он рассказал Щербатову, Феличину и Инге о неожиданной милости, которую ему оказали бандиты: по ходатайству Брэгга Андреев получал право оставить лагерь. Разумеется, он пожелал им подавиться этим правом, чем немало шокировал усатого господина. Костя и Инга горячо одобрили его дипломатический дебют, но капитан всерьез огорчился. Он сказал, что по-человечески понимает Андреева, но считает, что Александр Михайлович совершил ошибку. Нельзя было отказываться от возможности получить хотя бы относительную свободу. Выйдя из-за колючей проволоки, он становился во сто крат полезней коллективу. В конце концов Щербатов убедил его, и все же в глубине души Андреев был доволен, что поступил так, как ему хотелось.
А вот сейчас все обстояло иначе. Отказаться - значило бы пренебречь интересами своих. Ладно, милость так милость, с самолюбием он управится. И уже без колебаний сказал:
- Именно так. Передумал.
Вальтер, приготовившийся было к долгим уговорам, опешил.
- Э-э… Очень… хорошо, - протянул он, с сомнением глядя на Андреева.
* * *
Андреев с удивлением смотрел вниз. Вертолет не поднялся и на сотню метров, а лагерь уже исчез. Он словно растворился среди монотонных желто-серых песков, усеянных обломками каменных глыб. "Здорово замаскировались", - подумал он.
Координатор по науке Эрих Вальтер - так представился человек, который вел с ним переговоры, - заметил его удивленный взгляд и не без самодовольства сказал:
- Смотрите внимательнее, доктор. Самое интересное впереди.
И точно, вдали показались странные цветовые пятна - два оранжевых круга, опоясанных сине-фиолетовой каймой.
- Наши площади, - прокомментировал Вальтер. - На правой видите? - Административный корпус. Неплохо?
Он осторожно тронул Андреева за локоть.
- Что бы вы ни говорили, доктор, а это тоже искусство. Фантазия у наших гримеров есть. Не так ли?
Александр Михайлович не отвечал: этот человек вызывал в нем брезгливость. Полчаса назад он узнал от Вальтера, что самозванная республика Фрой и пресловутый "остров Пришельцев" - одно и то же, и эта темная, подозрительная бессмыслица усилила чувство тревоги.
Вертолет пошел на снижение - полет продолжался не более пяти минут. Снизу наплывала фантастическая площадь с диковинным зданием-ракетой, с телескопической антенной, похожей на перевернутую гигантскую медузу, с двумя рядами сверкающих дисков - закамуфлированных вертолетов.
- Так, значит, вы настаиваете на встрече с президентом? - будто продолжая разговор, благожелательно произнес Вальтер. - Пожалуйста. Только не понимаю, зачем? Вам же все объяснили.
Глава II
АУДИЕНЦИЯ
Гибкая молодая японка, заученно улыбнувшись одними губами, - ее продолговатые глаза оставались внимательными и серьезными, - предложила Андрееву подождать. Легким движением поправила высокую, сложную прическу и скрылась за дверью.
Через несколько секунд ее матовое лицо выглянуло в приемную.
- Господин Андреев, пожалуйста, к президенту.
Александр Михайлович решительно вошел в кабинет.
За длинным полированным столом, уставленным разноцветными телефонами, сидел широкоплечий молодцеватый мужчина лет тридцати пяти с великолепным голливудским пробором, в снежно-белом спортивного покроя костюме.
- Хэлло, док! Как самочувствие? - дружелюбно, но не без юмора произнес он по-русски и непринужденным жестом указал на вычурное кресло.
Андреев продолжал стоять у двери, разглядывая президента фроянскои державы.
"Ишь ты, - с ненавистью подумал он. - Рубаха-парень, весельчак… Ладно".
- Мне уйти, господин президент? - спросила красивая японка.
- Ваше дело, Сузи, - беззаботно ответил Карповский. - У меня от вас секретов нет.
Девушка, мгновение поколебавшись, села на низкий диванчик неподалеку от окна. Андреев по-прежнему оставался на ногах.
- Не хотите садиться? - Карповский издал короткий смешок. - Как угодно. Итак, слушаю, господин ученый. Кажется, у вас к республике кое-какие претензии? Вы чем-то недовольны, не так ли?
Андреев подумал, что лучше будет, если он сразу пресечет намерение этого субъекта вести разговор в развязном тоне.
- Не паясничайте, господин Карповский, - сказал Александр Михайлович, и в голосе его прозвучали недобрые, почти грозные нотки. - Вы знаете, зачем я пришел. Заявляю вполне официально: вы должны немедленно, слышите, немедленно освободить экипаж и возвратить захваченное судно.
- Какой вы скорый, какой несговорчивый! - Упитанное лицо Карповского расплылось в снисходительной улыбке. - Правду говорил Вальтер: вас, коммунистов, убеждать - мертвое дело. А ведь вам уже объясняли: потерпите, и все будет о’кэй. Если кому у нас понравится - милости просим, а нет - счастливого пути. Но не сразу, не сейчас… Мы не можем не считаться с интересами республики, неужели вам это неясно? Ах, как они непрактичны, эти ученые!
Андреев сделал два шага к стене, придвинул кресло и сел лицом к президенту. Ни к чему, решил он, изображать партизана на допросе. Надо проще.
- Как долго вы намерены держать нас в своем логове? - не смягчая резкого тона, спросил он.